Арнаут Даниель (годы творчества – 1180–1210) [214] На легкий, приятный напев… [215] I. На легкий, приятный напев Слова подобрав и сложив, Буду я их шлифовать, Чтоб они правдой сияли. 5В этом любовь мне поможет — В Донне чудесный исток Доблестей я обретаю. II. Смотрю на нее, онемев И сердце к ней так устремив, 10Что и в груди не сдержать, Если 6 на нем не лежали Думы о тон, что умножит Власть надо мною в свой срок, — Только о том и мечтаю! 15III. Готов я, любви восхотев, Жечь свечи и масло олив, Тысячи месс отстоять, Лишь бы мне счастие дали. Пусть мне Люцерну [216]предложат, — 20Светлой головки кивок Я на нее не сменяю. IV. Любовью такой возгорев, Сердца наши соединив, Я Донною б мог обладать, 28Лишь не было б Донне печали. Одно мое сердце тревожит: Я к Донне попался в силок И все, что имею, – теряю. V. На папском престоле воссев 30Иль царственный Рим покорив, Все соглашусь потерять, Только б надеяться дале, Что поцелует, быть может, — Иначе – ведает бог! — 35Нет ей и доступа к раю. VI. Мученья любви претерпев, Я свой не смиряю порыв! Стал и друзей избегать, Чтоб рифмовать не мешали. 40Тот, кто мотыгой корежит Поле, не так изнемог! Словно Монкли, [217]я страдаю. VII. Так Даниель подытожит: Зайцев мне травит бычок, [218] 45Ветер я впрок собираю. Монах из Монтаудона (годы творчества 1180–1213) [219] Я к Господу как-то попал… [220] I. Я к Господу как-то попал Вижу – его обступили. Статуи в гневе вопили, Чтоб он наших донн обуздал: 5На краски вскочила цена, — Все больше идет их для донн, А статуям храмов – урон, Их лики бледней полотна! II. Мне бог, обернувшись, сказал: 10– Жены, монах, нагрешили, Статуи красок лишили, – Их облик святой облинял Смотри, как вот эта бледна! Почаще всходи на амьон, 15Громи их, повапленных жен! Для кары пришли времена. Ill – Господь, – я ему отвечал, Сами вы донн сотворили, Сами красой одарили 26 Еще при начале начал. А если краса им дана Для донн красоваться – закон. Урон-то святым нанесен, Но краска и доннам нужна! 25IV. – Монах, ты в нечестие впал! Речи твои не грешны ли, Чтобы творения бели Прекрасней, чем я замышлял? Недолго цветет их весна, — 30Ведь смертный стареть обречен, — Но краской обман совершен: Глядишь – а старзха юна! V. – Господь, вам совет бы я дал: Вы в своей славе и силе 35Крашеных донн невзлюбили, — Так кто ж вам продолжить мешал Их юность до вечного сна? А лучше бы, – я убежден, — Земля до скончанья времен 40Всей краски была лишена! VI. – Монах, я и слушать устал! Разум утратил ты или Жены тебя совратили, Что ты их оправдывать стал? 45Нет! Женам да будет сполна Природный их вид возвращен. Хоть красками лик испещрен, Сотрет их прекрасно слюна. VII. – Господь, я бы с ними пропал: 50Так уж носы набелили, Столько румян наложили, Что я бы слюней не набрал! Хоть дело мое – сторона, Но кто красотой обделен, 55Прикрасу искать принужден, — Какая ж на доннах вина? VIII. – Монах, но прикраса грешна: Ведь каждый, кто ей обольщен, В распутство уже вовлечен, 60И тешится тем Сатана. [……………………………… IX. – Господь, но Монфора жена [222] 79Сдаюсь, коль скажет, смущена, Слюнявить ее не резон: Живая в ней прелесть видна! Фолькет де Марселья
(годы творчества – 1180–1195) [223] Надежный Друг, вот вы знаток… [224] I. – Надежный Друг, вот вы знаток, — Скажите, кто из донн милей? Одна хоть любит и верней, Но не пускает на порог, 5Моленья ваши отвергая. Вторая хоть не столь верна (Резвушки изменять ловки), Зато нежнее к вам она. Уж слишком муки велики, 10Которые сулит другая! II. – Фолькет! Подумать дайте срок, Не знаю случая сложней — Одно лишь ясного ясней: Не оберетесь вы тревог, 15Хоть ту, хоть эту выбирая. С резвушкою судьба одна — С ней ревность вас возьмет в тиски. Уж лучше вам лишиться сна И умирать от злой тоски, 20Достойной сердце отдавая. III. – Надежный Друг, да в чем тут прок? Как пред достойной ты ни млей, А ведь с резвушкой веселей! Любить обидно недотрог, 25Малейшей ласки не стяжая. Любить без ласки! Вот те на! Нет, донна! Что за пустяки! Пусть ты для трона рождена, С себя надменность совлеки, 30Ко мне вниманье умножая! IV. – Фолькет! Ужель вам мил порок? Что может быть коварства злей! Что ласк изменницы подлей? Их получить любой бы мог, 35Вас, бедный, нагло унижая. А той, что с виду холодна, Пренебрегут лишь простаки. Ей не затем любовь дана, Чтоб тешить злые языки, 40Нескромно чувства обнажая. V. – Надежный Друг! То Лишь предлог — Даря любовь, томить людей. Дар без привета, без речей Всегда обиден и жесток, 45Пренебреженье выражая. Душа резвушкой пленена, Всем опасеньям вопреки. Да, верить ей нельзя сполна, Но и у вашей есть грешки, — 50Видать, судьба у всех такая. VI. – Фолькет! Прервите слов поток! С подругой нежною своей Я знал немало светлых дней. Иначе жил бы одинок, 55С другим делиться не желая. А вашим песням – грош цена, И нет в них правды ни строки. Зачем вам надо, старина, Кропать столь бодрые стишки, 60Душой от ревности сгорая? VII. – Надежный Друг! Их плел, играя, Для вас я – бодрость вам нужна: Ведь есть преловкие дружки, К ним ваша донна так нежна, 65Что вы к отчаянью близки, — Моя ж, поверьте мне, иная. VIII. – Фолькет! То похвальба пустая. Гаусельма [225]нас судить должна. Вопросы эти ей легки. 70Сдаюсь, коль скажет, смущена, Что донну уменя дружки Крадут, в измены вовлекая! вернуться Поэт был родом из городка Риберака, в Дордонн. По утверждению средневекового «биографа», он был сыном дворянина, но увлекался «наукой», т. е. знаниями и навыками поэтического творчества, и стал трубадуром. Арнаут Даниель был одним из самых ярких и прославленных представителей поэзии «темного стиля». Данте («Чистилище», XXVI) называет его «лучшим ковачом родного слова». По мнению Петрарки, «его новые и прекрасные речи все еще приносят честь его родине». вернуться Р. – С. 29, 10. В этой кансоне выражена довольно распространенная в лирике трубадуров, но кощунственная для того времени мысль, будто бы дама лишится райского блаженства за отказ в «милостях любви»; на эту тему мы встретим у провансальских поэтов множество весьма темпераментных заявлений; посмертные муки «жестокосердных красавиц» описываются и в нелирических куртуазных текстах. Тема эта получила дальнейшее развитие в Италии эпохи Возрождения у Боккаччо и Ариосто. вернуться Монкли– по-видимому, имя героя не дошедшего до нас любовного романа. вернуться Поэт прибегает к парадоксу, иллюстрирующему и трудности любви, и сложность поэтического мастерства. вернуться По сведениям средневекового «биографа», поэт был монахом в Орильяке (современный департамент Канталь), затем приором в Монтаудонском монастыре, местоположение которого не установлено. Поэту приписывают 17 песен, что немало для плохо сохранившегося наследия провансальских трубадуров. вернуться Р. – С. 305, 7. Стихотворение принадлежит к жанру «фиктивной тенсоны» (разговор или спор с воображаемым собеседником). Изобличаемое в стихотворении употребление косметических средств воспринималось в Средние века и вплоть до эпохи Возрождения, во-первых, как обман, во-вторых, как нарушение прерогатив господа бога (см. у Шекспира слова Гамлета: «Слышал я и про ваше малевание вполне достаточно; бог дал вам одно лицо, а вы себе делаете другое…» – акт III, сц. 2). вернуться Некоторые рукописи содержат далее два четверостишия совершенно непристойного содержания. При переводе они выпущены. вернуться Монфора жена– т. е. Элиза де Монфор, упоминавшаяся Бертраном де Борном. вернуться Сын богатого генуэзского торговца стал придворным поэтом марсельского княжеского двора. В 1195 г. принял монашеский сан. Во время альбигойских войн (начало XIII в.) был епископом Тулузы и прославился как жестокий гонитель «еретиков». Современники рассказывают, что, когда во время пира жонглеры начинали исполнять какую-либо из сочиненных им ранее «суетных песен», Фолькет в знак раскаяния закрывал лицо и во все время трапезы не вкушал ничего, кроме хлеба и воды. Умер в 1213 г. Наследие его довольно обширно: он оставил 24 песни, еще около десятка ему приписывается. вернуться Р. – С. 155, 24. С кем ведет беседу поэт в этой тенсоне, неизвестно. вернуться Гаусельма.… – К кому обращается поэт в торнаде за разрешением спора, также не установлено. |
