Полна я любви молодой… [186] I. Полна я любви молодой, Радостна и молода я, И счастлив мой друг дорогой, Сердцу его дорога я — Я, никакая другая! Мне тоже не нужен другой, И мне этой страсти живой Хватит, покуда жива я. II. Да что пред ним рыцарь любой? 10Лучшему в мире люба я. Кто свел нас, то тем, господь мой, Даруй все радости мая! Речь ли чернит меня злая, Друг, верьте лишь доброй, не злой, 15Изведав любви моей зной, Сердце правдивое зная. III. Чтоб донне о чести радеть, Нужно о друге раденье. Не к трусу попала я в сеть — 20Выбрала славную сень я! Друг мой превыше презренья, Так кто ж меня смеет презреть? Всем любо на нас поглядеть, Я не боюсь погляденья. 25IV. Привык он отвагой гореть, — Жаркого сердца горенье В других заставляет истлеть Все, что достойно истленья. Будет про нрав мой шипенье, — 80Мой друг, не давайте шипеть: Моих вам измен не терпеть, С вами нужней бы терпенье! V. Доблести вашей горенье Зовет меня страстью гореть. 86С вами душой ночь и день я, — Куда же еще себя деть! Повеселей бы песню я запела… [187] I. Повеселей бы песню я запела, Да не могу – на сердце накипело! Я ничего для друга не жалела, Но что ему душа моя и тело, 5И жалость, и любви закон святой! Покинутая, я осиротела, И он меня обходит стороной. II. Мой друг, всегда лишь тем была горда я, Что вас не огорчала никогда я, 10Что нежностью Сегвина [188]превзошла я, В отваге вам, быть может, уступая, Но не в любви, и верной и простой. Так что же, всех приветом награждая, Суровы и надменны вы со мной? 15III. Я не пойму, как можно столь жестоко Меня предать печали одинокой. А может быть, я стала вам далекой Из-за другой? Но вам не шлю упрека, Лишь о любви напомню молодой. 20Да охранит меня господне око: Не мне, мой друг, разрыва быть виной. IV. Вам все дано – удача, слава, сила, И ваше обхождение так мило! Вам не одна бы сердце подарила 25И знатный род свой тем не посрамила, — Но позабыть вы не должны о той, Что вас, мой друг, нежнее всех любила, О клятвах и о радости былой! V. Моя краса, мое происхожденье, 80Но больше – сердца верного влеченье Дают мне право все свои сомненья Вам выразить в печальных звуках пенья. Я знать хочу, о друг мой дорогой, Откуда это гордое забвенье: 85Что это – гнев? Или любовь к другой? VI. Прибавь, гонец мой, завершая пенье, Что нет добра в надменности такой! Я горестной тоски полна… [189] I. Я горестной тоски полна О рыцаре, что был моим, И весть о том, как он любим, Пусть сохраняют времена. 5Мол, холодны мои объятья, — Неверный друг мне шлет укор, Забыв безумств моих задор На ложе и в парадном платье. II. Напомнить бы ему сполна 10Прикосновением нагим, Как ласково играла с ним Груди пуховая волна! О нем нежней могу мечтать я, Чем встарь о Бланкафлоре Флор, [190]— 15Ведь помнят сердце, тело, взор О нем все время, без изъятья. III. Вернитесь, мой прекрасный друг! Мне тяжко ночь за ночью ждать, Чтобы в лобзанье передать Вам всю тоску любовных мук, Чтоб истинным, любимым мужем На ложе вы взошли со мной, — Пошлет нам радость мрак ночной, Коль мы свои желанья сдружим! Друг мой! Я еле жива… [191] I. – Друг мой! Я еле жива, — Все из-за вас эта мука. Вам же дурная молва Не любопытна нимало, БВы – как ни в чем не бывало! Любовь вам приносит покой, Меня ж награждает тоской. II. – Донна! Любовь такова, Словно двойная порука 10Разные два существа Общей судьбою связала: Что бы нас ни разлучало, Но вы неотлучно со мной, — Мы мучимся мукой одной. 16III. – Друг мой, но сердца-то – два! А без ответного стука Нет и любви торжества. Если б тоски моей жало Вас хоть чуть-чуть уязвляло, 20Удел мой, и добрый и злой, Вам не был бы долей чужой! IV. – Донна! Увы, не нова Злых пересудов наука! Кругом пошла голова, 25Слишком злоречье пугало! Встречам оно помешало, — Зато улюлюканья вой Затихнет такою ценой. V. – Друг мой, цена дешева, 30Если не станет разлука Мучить хотя бы едва. Я ведь ее не желала, — Что же вдали вас держало? Предлог поищите другой, 35Мой рыцарь-монах дорогой. VI. – Донна! В любви вы – глава, Не возражаю ни звука. Мне же в защите права Большие дать надлежало, 40Большее мне угрожало: Я слиток терял золотой, А вы – лишь песчаник простой. VII. – Друг мой! В делах плутовства Речь ваша – тонкая штука, 45Ловко плетет кружева! Рыцарю все ж не пристало Лгать и хитрить, как меняла. Ведь правду увидит любой: Любовь вы дарите другой. 50VIII. – Донна! Внемлите сперва. Пусть у заветного лука Ввек не гудит тетива, Коль не о вас тосковало Сердце мое, как бывало! 55Пусть сокол послушливый мой Не взмоет под свод голубой! IX. – Мой друг, после клятвы такой Я вновь обретаю покой! – Да, Донна, храните покой: 60Одна вы даны мне судьбой. вернуться Р. – С. 46, 1. Песня примыкает по своему содержанию к предыдущей. В ней применяются так называемые вариативные рифмы и рифмы, которые можно назвать фиктивно вариативными, т. е. лишь имитирующие их в звуковом отношении. вернуться Р. – С. 46, 2. Песня интересна тем, что в ней появляется довольно редкий в старопровансальской поэзии мотив ревнивых подозрений Донны и жалоб на пренебрежение со стороны ее возлюбленного. вернуться Сегвин– герой средневекового романа о Сегвине и Валенсе, текст которого до нас не дошел; имя героя известно лишь по упоминаниям в других произведениях. вернуться Р. – С. 46, 4. Песня, поразительная своей откровенной чувственностью и вместе с тем духовной тоской, глубиной любви. Каждая строфа имеет свои, только ей принадлежащие рифмы и рифмы, повторяющиеся во всех пяти строфах (пятая и седьмая, последняя, строка), поддерживающие единство целого. вернуться Флор и Бланкафлора– герои средневекового любовного романа, появившегося в 70-х годах XII в. на французском языке («Флуар и Бланшефлор»); имена этих персонажей очень часто встречаются в песнях трубадуров как символы верных и нежных любовников. вернуться Р. – С. 46, 3. Тенсона, но, вероятно, фиктивная, т. е. написанная одним автором, лишь от имени обоих собеседников. Предполагали, что в качестве собеседника графини де Диа в данном случае изображен Рамбаут д'Ауренга, которого она якобы любила. |
