— И что он? — заинтересовался Мартинес. — Переоборудовал транспорты для мирного использования? Он ведь имел право, раз правительство от них отказалось?

Терца нахмурилась:

— Есть сведения, что он и не начинал их строить.

Мартинес моргнул:

— Взял деньги и вообщеничего не делал?

— Только заказал проекты, распечатал несколько бланков и нанял несколько высокооплачиваемых юристов. Это все. — Она задумалась. — Возможно, он сумел вычислить, что все закончится раньше, чем он выполнит заказ. Если бы победили мы, заказ был бы аннулирован, а если бы наксиды — они бы и не поинтересовались, начал ли он строительство.

— А Бюро расследований им не занималось? Министерство могло бы по крайней мере потребовать вернуть деньги.

Терца дернула плечом:

— После войны Бюро расследований занималось отловом мятежников и сочувствующих им и не тратило сил на тех, кто вроде бы был на нашей стороне. Когда его дело попало ко мне, я рекомендовала начать расследование, но в министерстве предпочли закрыть глаза. Не знаю почему: может, у него есть связи в верхах.

— А теперь Аллодорм на Чи, и Марселла с лордом Па собираются с ним консультироваться…

— Возможно, у него субподряд?

— Как-то это скажется на балансе «Чи Девелопмент Компани»?

— Возможно, никак, — заметила Терца. — Основные подрядчики — лорд Па и компания «Меридиан». Если кого и надуют, то платить придется им.

— В любом случае это деньги моей семьи. — Он подвинулся ближе к теплой Терце, устроил голову у нее на плече и обнял одной рукой. — Как бы то ни было, в нашембюджете доходов прибавилось. Куда мы денем денежки Мукержи?

Он почувствовал, как развеселилась жена.

— Купим какую-нибудь глупость, пожалуй. Ты всегда мечтал о яхте.

Мартинес досадливо усмехнулся:

— Меня все равно не примут ни в «Семь Звезд», ни в «Клуб Ионы». В их августейших стенах не место провинциалу, сколько бы он ни бряцал медалями… — Он поцеловал Герцу в лоб. — И сколько бы у него ни было высокопоставленных жен.

— Ну, выбери клуб попроще, — посоветовала она, — и бей «Семь Звезд» во всех гонках.

Мартинес улыбнулся в потолок:

— Очень неплохая идея.

Он чувствовал на щеке теплое дыхание жены.

— Ты ребенком жил в этой комнате? — спросила она.

— Вообще-то да. И обстановка сохранилась. Сняли только модель корабля Флота, которую я подвесил к потолку. И еще образцы формы разных академий — у меня ими все стены были залеплены.

Она хихикнула ему в ухо:

— Надо понимать, службу во Флоте ты выбрал сам?

— О да. У меня были самые романтические представления — я, наверно, набрался их от матери. А отец не возражал, считая, что во Флоте меня, по крайней мере, научат чему-нибудь полезному.

Он вспомнил, как до войны говорил с… одним человеком — с женщиной, о которой старался даже не думать, со светловолосой женщиной с молочно-белой кожей и яркими зелеными глазами, — как жаловался ей на пустоту службы — клуб, еще более бесполезный, чем «Семь Звезд», — ритуалы, парады да тщеславие офицеров.

Война все изменила, хотя бы на время.

Но одно, как видно, осталось неизменным: подрядчики с крышей в верхах по прежнему обдирали правительство, выдавали халтуру, не выдерживали сроков, а то и просто брали деньги за несделанную работу.

Он считал, что это дело правительства. Но если Аллодорм норовил обокрасть уже не правительство, а его семью, то это напрямую задевало Мартинеса.

Это, конечно, следует прекратить.

Терца теснее прижалась к нему, поцеловала в щеку.

— Хотелось бы знать, — прошептала она, — мальчиком, лежа в этой постели, ты не мечтал…

Мартинес сел, сбросив руку жены.

— Комм, — обратился он к голосовому коммутатору, — включить настенный дисплей.

Настенный экран, обычно выдававший геометрический узор, совпадавший с узором обоев, засветился, на нем возник герб Мартинеса.

— Комм, поиск, — продолжал Мартинес. — Ледо плюс Аллодорм плюс «Меридиан» плюс «Чи Девелопмент Компани». Пуск.

Через полсекунды комм выдал требуемые сведения. Мартинес выбрал первый список и увидел страницу из официального проспекта компании «Меридиан», посвященную развитию Чи. Он усвоил информацию.

— Аллодорм — главный инженер «Меридиана», — сказал он. — Отвечает за все проекты на Чи. За все.

Он обернулся к Терце, взглянул на ее задумчивое лицо.

— Что-то не так? — спросил он.

Она ответила безмятежной улыбкой, скрывавшей настоящие мысли.

— Ничего подобного, — ответила она.

— Папа говорит, я гений! Папа говорит, я далеко пойду!

— Не сомневаюсь, — сказал Северин.

— Я разобью наксидов! — Темноволосый малыш поднял над головой кулачок, в котором был зажат игрушечный крейсер. Он швырнул игрушку на астероидные плитки веранды. — Ба-бах!

— Хороший выстрел, — похвалил Северин.

Он вырос в семье с парочкой младших сестренок и умел развлекать детей. Лорд Гарет Чен — носивший имя отца, но фамилию матери, которая была наследницей Чен и имела более высокий титул, — подобрал кораблик и снова бросил его, изобразив губами звук взрыва.

— А если наксиды зайдут отсюда? — спросил Северин и склонился с блестящего металлического кресла, угрожая мальчику с фланга.

— Ба-бах!

— А отсюда? — С другого фланга.

— Ба-бах!

— А так? — Сверху.

— Бах!

Лорд Гарет-младший был в том возрасте, когда это занятие могло продолжаться довольно долго, прежде чем наскучило бы ему. Северин от нечего делать поддерживал игру, хотя мыслями был далеко.

С утра в уме застряли обрывки сна. Ему приснилось, что он ведет машину по дубовой аллее под арками, и вдруг одна арка превращается в просцениум, и он проходит сквозь него на сцену, в которую превратился дом.

Дом сиял огнями, и веселье было в разгаре. Гости блистали роскошными нарядами и мундирами. Все они были незнакомы Северину. Разговоры казались двусмысленными, но Северина не оставляло чувство, что он все поймет, стоит только вслушаться чуть внимательней. В какой-то момент он вдруг заметил, что окружен не людьми, а роботами, которые, сияя улыбками, повторяют речи, заранее записанные кем-то в программу.

Во сне Северин не нашел в этом открытии ничего ужасного, а только заинтересовался. Он переходил от компании к компании, прислушиваясь к разговорам и восхищаясь великолепным качеством марионеток.

Он проснулся, но впечатление сохранилось. Завтракая в одиночестве на террасе, — никто из хозяев еще не вставал, — он обдумывал подслушанный вчера разговор и пытался разобраться в его скрытом смысле.

Пришло в голову, не лечь ли в постель, чтобы попробовать досмотреть сон, но тут появился Гарет-младший и началась битва с наксидами.

Выручил его Мартинес. Выйдя из дому, он бросился к сыну, подхватил его на руки и закрутил заливающегося счастливым смехом малыша над головой.

Вслед за Мартинесом из дому показался его старший брат Роланд с чашкой кофе в руке. Оба были в штатском, и Северин в своем поношенном мундире почувствовал себя неловко.

— Должно быть, скоро и я стану такое выделывать, — сказал Роланд, глядя, как Мартинес кувыркает сына.

— Должно быть, — согласился Северин.

Роланд отхлебнул кофе. Мартинес сунул сына под мышку и обратился к лейтенанту:

— Этот чудо-ребенок вас не утомил?

— Он в основном донимал наксидов.

Мартинес ухмыльнулся:

— Развивает тактическое мышление, а? Весь в отца.

Держа сына под мышкой, он устремился к дому. Юный Гарет хохотал и размахивал кулачками.

— Может быть, до такого я все-таки не дойду, — вздохнул Роланд.

Через несколько секунд Мартинес вернулся, перепоручив своего отпрыска няне. Он пальцами пригладил взлохмаченные волосы и рухнул в блестящее кресло рядом с Северином.

— Я вчера видел, как вы танцевали, — сказал он, — с кудрявой девицей.

— Леди Консуэло Далмас, — кивнул Северин.

— Консуэло, — моргнул Мартинес. — То-то она показалась мне знакомой. Мне случалось видеться с ее старшей сестрой, когда все мы были… э-э-э… моложе.