Пролетая над островом, Марс заметил в воде затонувшую лодку. Он выругался про себя и повел гидросамолет на посадку. Помощники надули резиновую шлюпку. Эвана Коллинза они нашли в тени пальм, вокруг валялись пустые бутыли из-под воды и расколотые кокосовые орехи. Мужчина бредил от жажды, но когда его хорошенько встряхнули, пришел в сознание и смог пить самостоятельно. Судя по внешнему виду, он пробыл на острове несколько дней.

Они обернули ему голову и запястья влажными тряпками, высыпали упаковку порошка-электролита в бутыль с водой и поддерживали его в сидячем положении, пока он пил. Заодно проверили шину на сломанной ноге. Пульс у мужчины был слабым и учащенным, он постоянно терял сознание.

Помощники Марса понесли мужчину к шлюпке, и в это время из воды появился робот. В мандибулах он сжимал камень. Робот подошел к Марсу, но смотрел не отрываясь на Эвана Коллинза.

— Почему сразу не сообщили об этом человеке? — спросил Марс. — Он здесь уже несколько дней.

Робот выронил камень к ногам Марса.

— Я говорила доктору Родесу. А он сказал, что человек приехал, чтобы чинить камеры.

— Доктор Родес набитый идиот, — ответил Марс. — Некомпетентный дурак.

— Потом я сказала Кири, — продолжал робот. — А она передала дяде Марсу.

— Дядя Марс это я. Марс Варади, — Марс внимательно осмотрел робота. Интересно, как выглядит оператор?

Эван Коллинз лежал на дне резиновой шлюпки. Сейчас его увезут, и я снова смогу наблюдать за крабами.

Двое других мужчин толкали шлюпку в воду, а дядя Марс внимательно разглядывал меня. Он наклонился и поднял камень, который я выронила на песок.

— Что это? — спросил он. — Человек умирает от жажды, а ты несешь ему камень?

— Камень для крабов, — ответила я. — Я приносила Эвану Коллинзу кокосы, но они кончились. Еще я принесла ему с лодки все бутыли с водой. Я старалась, как могла.

Дядя Марс пристально изучил камень, потом спросил:

— Где ты его взяла?

— У трубы, — ответила я.

Мужчины криками звали Марса в лодку. Он еще раз взглянул на меня, потом на камень и сказал:

— Я еще вернусь, и мы поговорим об этом. — И направился в шлюпку.

Я смотрела, как поднимался в воздух гидросамолет. Прибрала берег под пальмами, где лежал мужчина, аккуратно сложила скорлупу от кокосовых орехов в одну кучку, все бутыли из-под воды в другую. Теперь все выглядело опрятно. И мне было приятно.

Марс посадил гидросамолет с подветренной стороны острова Анни и вытащил резиновую шлюпку. Утром он получил электронное письмо от Кири, в котором говорилось, что экспериментальный проект доктора Родеса сворачивается. Эван Коллинз выжил, но доктору пришлось давать объяснения, почему он так и не сообщил куда следует о том, что на острове появился человек. Высшее начальство просмотрело видеозаписи встреч доктора Родеса с Анни, когда она пыталась сказать доктору о мужчине и о том, что ему нужна помощь.

«Мне жаль Анни, — писала Кири. — Она странная девочка, но у нее доброе сердце. Сегодня доктор Родес сообщит ей об окончании проекта, к концу недели они должны освободить остров. Мне кажется, что для Анни это будет настоящим ударом».

Марс вытащил шлюпку на берег, подальше от океанских волн. Робота он заметил рядом с рощей мангровых деревьев. По пути Марс увидел камни, которые лежали на песке рядом с крабовыми норками. Такие же, как тот, что он взял с собой, когда увозил отсюда Эвана Коллинза.

— Привет, Анни, — сказал он.

— Привет, дядя Марс, — бесстрастным голосом ответил робот.

Марс сел на песок рядом с роботом.

— Знаешь, я проверил тот камень, который ты вынесла с глубины, — продолжал он. — В нем очень высокое содержание золотой руды.

— Да, — согласился робот.

— Ты, кажется, немало их принесла, — кивнул в сторону крабовых нор Марс.

— Да, — ответил робот. — Я носила их специально для крабов. Я стараюсь, как могу.

— Можешь показать мне точное место, где ты берешь эти камни? — спросил Марс.

— Да, — ответил робот.

— Мы считали, что жилы вокруг острова исчерпаны, — заметил Марс. — Мои лучшие операторы разработали тут лучшую золотую жилу, потом обследовали все океанское дно вокруг в поисках новых жил, но ничего не нашли. А тебе, кажется, это удалось. Как так?

— Мне нравятся камни, — ответил робот.

— Не сомневаюсь, — кивнул Марс. — Согласишься работать У меня?

— А я смогу заниматься камнями? — спросил робот.

— Именно в этом и будет заключаться твоя работа, — ответил Марс.

— И робот останется моим? — спросил робот.

— Конечно.

— Это мне нравится, — ответил робот.

Естественно, нужно было кое-что уладить. Кири поговорила с родителями Анни, более или менее объяснила им все, что произошло, рассказала, почему Марс предложил Анни остаться. Потом Кири пришлось подыскать подходящего психотерапевта, который готов был через день встречаться с Анни. Марс взял на себя всю официальную сторону — детские организации, комиссии по контролю за использованием детского труда, начальство компании. Но Марс был неординарным человеком, и у него было много друзей, в том числе и двоюродный брат в отделе персонала компании «Атлантис» и племянница, которой Анни доверяла так, как, пожалуй, еще не доверяла никому в своей обычной жизни. И в результате все удалось уладить.

Начинался прилив. Я неподвижно стояла на берегу и наблюдала за крабами.

Вот из норы выбрался большой краб и уставился на меня. У него были блестящие черные лапки и ярко-красный щиток, маленькая черная клешня и огромная красная; ее он поднял прямо перед собой и помахал мне. Я не шевелилась, тогда краб повернулся к морю.

Теперь из норок вылезали и другие крабы. Каждый сначала смотрел на меня, потом на других крабов и размахивал большой красной клешней в сторону остальных самцов. Один краб подошел к норе другого, они долго размахивали друг перед другом своими огромными клешнями, пока наконец первый не ретировался.

Затем появилась первая самка, и самцы активизировались. Все размахивали клешнями, а самка наблюдала за ними. Она уставилась на одного самца, тот подбежал к ней, потом вернулся к своей норке, не переставая при этим размахивать клешней.

Самка последовала за ним, секунду помедлила у входа в нору и вошла внутрь. Самец опрометью бросился вслед за ней. Я смотрела, как он выталкивает изнутри мокрый песок — еще секунда, и вход в нору закрыт. Самец больше никого не хотел пускать.

Остальные самцы призывали других самок. Все они следовали каким-то таинственным правилам поведения, которые были известны только им.

Мне нравилось наблюдать за крабами. Я не понимала их, но была рада помогать, например, приносить камни.

Я подумала о дяде Марсе и о Кири, о маме и папе, о докторе Родесе. Кири всегда объясняла мне, что происходит вокруг, а я при этом рисовала в уме мысленные диаграммы. Кири поговорила с моими родителями (треугольник с Кири, мамой и папой в вершинах, я в стороне, но между мной и Кири жирная линия). Дядя Марс поговорил со мной, а потом с Кири. Еще один треугольник. Доктор Родес остался сам по себе, никаких линий, соединяющих его с кем бы то ни было. Крабы соединены со мной. И Эван Коллинз тоже.

Я вспомнила сказку про Золушку. Наверное, я похожа на фею. Отправила Эвана Коллинза на бал вместе с другими нейротипичными людьми, и теперь он заживет счастливо.

Мне нравились сказки. Мне нравились камни. Я буду собирать камни для горнодобывающей компании «Атлантис» и для дяди Марса. Буду приносить камни крабам, а они будут продолжать общаться друг с другом при помощи жестов, которых я не понимаю. И я тоже заживу счастливо, одна-одинешенька на своем острове.