— Откуда эта злость в вашей душе? Многие люди находят утешение в Христе.

— Например, Аликс и Гратиана?

Она молитвенно сложила руки, серебряное кольцо на пальце тускло блеснуло.

— Как я уже сказала, они сами сдадутся…

— Оставьте их себе. Я сыта ими по горло. — Я быстро успокоилась. Помолчала, обдумывая следующий шаг. Затем села на скамью рядом с отцом Элейн, повернула к ней свой сайд-кик и убедилась, что она увидела поставленную мною на паузу запись. Наши глаза встретились. Мы поняли друг друга. — Это вы поженили вчера Кейт Вермель и Рашми Джонс?

Она ответила не задумываясь:

— Я провела обряд. Документы я никогда не составляю.

— Вы знаете, почему Рашми убила себя?

— Не уверена. — Она выдержала мой взгляд. — Насколько я понимаю, она оставила записку.

— Ах да, записка. Я нашла записку в ее сайд-кике. Она написала: «Жизнь слишком тяжела, я не могу ее выносить, поэтому ухожу. Я люблю тебя, мама, прости». Не слишком многословно для будущего писателя, а? И главное, ни словечка о Кейт. Я даже не знала о ее существовании до сегодняшнего утра. И теперь у меня из-за этого кое-какие проблемы. У копов возникнут те же проблемы, если я расскажу им.

— Но вы еще не рассказали.

— Пока нет.

Она немного подумала.

— Насколько я поняла, — сказала в итоге отец Элейн, — Кейт и Рашми поссорились сразу после церемонии. — Она так осторожно выбирала слова, словно какое-нибудь из них могло бы обидеться и разреветься. — Точно не знаю, в чем была причина, но Рашми ушла, а Кейт осталась здесь. Один человек был с ней весь вчерашний день и всю ночь.

— Возможно, потому, что вы решили позаботиться о ее алиби?

Она пропустила эти слова мимо ушей.

— Кейт расстроилась, услышав новость. Она корит себя, хотя я уверена, она ни в чем не виновата.

— Она сейчас здесь?

— Нет. — Отец Элейн пожала плечами. — Я посоветовала ей уйти, когда узнала, что вы ее ищете.

— Вы хотите меня остановить?

— Просто иногда вы бываете бессмысленно жестоки. Бедная девочка страдает.

— Другая бедная девочка мертва. — Я сунула руку в карман за световой указкой. — Могу я взглянуть на ваше кольцо?

Это ее удивило. Она протянула левую руку, и я навела на нее световую указку. Ее кожа была морщинистой, но мягкой, ногти без блеска. Она не пойдет ради маникюра в такую дыру, как «Адажио спа».

— Что означают эти буквы? — спросила я. — «IHS»?

— In hoc signo vinces. «С этим знаком победишь». У императора Константина было видение креста в небесах с написанными там же огненными словами. Это было как раз перед решающим сражением. Он приказал солдатам нарисовать на щитах кресты и в тот день победил войско, намного превосходящее его.

— Здорово. — Я отключила указку. — А что это значит для вас?

— Кольцо подарила мне сама Невеста Христова. — Лицо ее засветилось, словно она услышала, как хор ангелов распевает ее имя. — Как знак моего особенного призвания. Понимаете ли, Фей, наша Церковь не имеет тенденции к истощению и умиранию. Через много лет, когда мое поколение давно уйдет, верующие все равно будут объединяться во Имя Христово. И однажды они завершат начатую нами работу. Однажды они изгонят дьяволов.

Если она и сознавала, насколько безумно это звучит, то не подала виду.

— Ладно, пусть так, — сказала я. — Забудем о Кейт Вермель. Я все равно искала ее для того, чтобы она привела меня к вам. Дьявол по имени Сирин нанял меня найти человека, который носит это кольцо. Он хочет встретиться.

— Со мной? — Отец Элейн побледнела. — Чего ради?

— Я просто нахожу. — Меня радовало ее замешательство. — Я не спрашиваю, для чего.

Она сложила руки словно для молитвы, склонила голову и закрыла глаза. Она просидела так с минуту. Я решила дать ей время подумать, хотя на самом деле у меня не было выбора. Ад мог бы разверзнуться перед ней, она даже и не заметила бы.

Наконец она вздрогнула и распрямилась.

— Я должна выяснить, как много им известно. — Она подняла взгляд на гигантское распятие. — Я встречусь с этим дьяволом, но при одном условии: вы гарантируете мне безопасность.

— Без проблем. — Я не смогла удержаться, я засмеялась. Звук отдавался эхом, оскверняя собой тишину. — И как же я смогу это делать? Они прикончили половину человечества, даже не вспотев!

— Они вам доверяют, — сказала она. — Я тоже.

Полное и нелепое успокоение охватило ее, она смотрела на мир сквозь дымку своей веры. Глупо с ее стороны думать, что я пойду против дьяволов. Может, она верила, что Христос-Мужчина спустится с небес и защитит ее, но что-то в последнее время он нечасто показывался. А может быть, она представила себя в числе тех святых мучеников, которые обнимают меч и целуют топор, собирающиеся снести им голову. Я напомнила себе, что не мое это дело — разбираться в ее видениях.

К тому же мне нужны были деньги. И вдруг мне захотелось выбраться из этой большой пустой церкви.

— Моя контора на Маркет-стрит, тридцать пять, — сказала я. — Третий этаж. Постараюсь договориться на сегодняшний вечер, на шесть часов. — Я поднялась. — Слушайте, если они захотят вас забрать, вы просто исчезнете, и все. Но обещаю, я все запишу и буду вопить во всю мочь.

— Я вам верю, — сказала она, ее лицо пылало.

Я не пошла в контору после того, как заперла велосипед на стойке Маркет-стрит. Вместо этого я отправилась на поиски Джорджа. Он отмывал лак с деревянных панелей в бывшем офисе Донны Беласко на пятом этаже. Контора Донны пустовала с прошлой осени, когда она забросила работу юриста и отправилась на юг, в Дейтон-Бич, считать волны на пляже. Во всяком случае, я надеялась, что она занимается именно этим, последний раз она давала о себе знать рождественской открыткой. Я скучала по Донне, она была одной из немногих старушенций, которые пытались понять, что значит вырасти в том мире, в каком выросли мы. И она от души помогала мне нащупать в нем дорогу.

— Привет, Джордж, — сказала я. — Можешь передать своему боссу, я нашла кольцо.

— Это заслуживает поздравлений. — Рука с кистью застыла над банкой растворителя, когда бот развернулся ко мне лицом. — Ты доказала свою исключительность, Фей.

Джордж немало потрудился над нашим домом с тех пор, как появился здесь год назад, хотя он имел что-то против древесной фактуры. Нам приходилось удерживать его от покраски панелей красного дерева в фойе.

Мне не хотелось закрывать дверь, но этот разговор требовал конфиденциальности.

— И я договорилась о встрече. — От вони растворителя у меня свербело в носу. — Отец Элейн Хорват будет здесь в шесть.

Джордж ничего не ответил. Пытаться прочитать мысли бота все равно что пытаться прочитать мысли холодильника. Я решила, что он передает информацию Сирину. Интересно, дьявол будет недоволен тем, что встреча назначена в моей конторе?

— На Сирина произвела впечатление скорость выполнения задания, — произнес в итоге Джордж. — Уверенность в этом была, именно поэтому задачу возложили на тебя.

— Отлично, сними с моего счета десять баксов ренты. Только, знаешь ли, я обещала отцу Элейн неприкосновенность. Сирин ведь не выставит меня лгуньей, правда?

— Сирин не приветствует насилия. Это постыдная практика.

— Ага, но если Сирин заставит ее испариться куда-нибудь, это будет считаться насилием?

Голова Джорджа отвернулась обратно к стене.

— Отец Элейн Хорват сможет свободно уйти, если пожелает, — Кисть опустилась в банку. — А Кейт Вермель тоже нашлась?

— Нет, — сказала я. — Я искала, но вместо этого отец Элейн нашла меня. Кстати, Кейт не живет в доме номер четыреста шестьдесят пять на Двенадцатой авеню.

— У Сирина иные сведения. — Старый лак запузырился и сполз в том мест, где Джордж провел кистью. — Подобная ошибка вызывает удивление.

Мелочь, но она не давала мне покоя, пока я спускалась на третий этаж. Неужели я радуюсь тому, что дьяволы не являются всемогущими и непогрешимыми? Не совсем. Несмотря на все их преступления против человечества, дьяволы со своими ботами неплохо управляли миром. Мелкое, даже горькое утешение состояло в том, что они точно ведают, что творят.