— Вы никогда не заключали брак? — спросила я. — Не находили партнера?
— Заключала брак с кем? — Ее голос вдруг взметнулся, — С другой женщиной? — Щеки ее порозовели. — Нет. Это было мне неинтересно.
Нажма вернулась к столу, но не стала садиться.
— Девочки скоро придут. — Она склонилась ко мне, упираясь кулаками в стол. — Что вы хотите знать, мисс Хардвей?
— Вы обнаружили Рашми раньше меня. Как?
— Она сама позвонила мне. Сказала, что поссорилась с подругой, которая участвует в каком-то тайном эксперименте, она не может рассказать в каком, они рассорились, все вокруг дерьмо, мир дерьмо. У нее кончились ее таблетки, она плакала, говорила бессвязно. Но в этом не было ничего нового. Она часто звонила мне, когда порывала с кем-нибудь. Я же ее мать.
— Что было, когда вы пришли туда?
— Она сидела на кровати. — Взгляд Нажмы сфокусировался на чем-то, невидимом мне. — Она поднесла ингалятор ко рту, когда я открыла дверь. — Нажма видела номер 103 в «Комфорт Инн». — И тут я подумала про себя, что нужно этой девчонке? Она хочет, чтобы я стала свидетелем ее смерти или чтобы предотвратила ее? Я попыталась поговорить с ней. Она вроде бы слушала. Но когда я попросила ее положить ингалятор, она отказалась. Я шагнула к ней, медленно. Очень медленно. Говорила, что она ничего не должна делать. Что мы просто можем сейчас пойти домой. И я уже подошла вот настолько. — Она обозначила рукой ширину парты. — И я не удержалась. Я попыталась вырвать у нее ингалятор. Не знаю, она ли нажала кнопку или это я задела ее. — Нажма резко опустилась на стул и уронила голову на руки. — Она вдохнула не полную дозу. Казалось, прошла вечность, прежде чем все кончилось. Она билась в агонии.
— Думаю, она уже приняла решение, мисс Джонс. — Я просто пыталась утешить ее. — Она ведь оставила записку.
— Я написала эту записку. — Она посмотрела на меня. — Я.
Мне нечего было сказать. Все слова всех языков, какие только можно было произнести, не смогли бы выразить материнского горя. Мне показалось, тяжесть этого горя раздавит ее.
Через открытое окно донесся шум первого автобуса, подъезжающего к школьной стоянке. Нажма Джонс приободрилась, собралась и улыбнулась.
— Вы знаете, что имя Рашми означает на санскрите?
— Нет, мэм.
— Луч солнца, — сказала она. — Девочки приехали, мисс Хардвей. — Она взяла оригами со своего стола. — Надо подготовиться к встрече. — Она протянула оригами мне. — Хотите лебедя?
Когда я подошла к двери школы, стоянка уже была забита автобусами. Девочки выходили из них и устремлялись на площадку — хихикающие девчонки, шушукающиеся девчонки, скачущие девчонки, девчонки, держащиеся за руки. И под теплым июньским солнышком я почти верила, что счастливые девчонки.
Они не обращали на меня никакого внимания.
Я набрала номер Шарифы.
— Алло? — У нее был хрипловатый со сна голос.
— Извини, что не пришла вчера вечером, дорогуша, — сказала я. — Просто хотела сказать тебе, что уже еду.
Кейдж Бейкер
Вещая египтянка
Кейдж Бейкер, одна из наиболее плодовитых писательниц, появившихся в конце девяностых, дебютировала в 1997 году в «Asimov's Science Fiction», и с тех пор ее имя часто встречается на страницах этого журнала. Бейкер вошла в число его самых популярных авторов благодаря ироничным и увлекательным историям о приключениях и злоключениях агентов Компании, путешествующих во времени. Недавно она приступила к созданию двух других циклов произведений, в одном из которых разработала реальность, по богатству и оригинальности сравнимую с лучшими образцами фэнтези как жанра высокой литературы. Рассказы Бейкер публиковались в «Realms of Fantasy», «Sci Fiction», «Amazing» и других журналах. Первый роман Бейкер, «В саду Идена» («In the Garden of Iden»), вышел в свет в том же 1997 году и стал одним из самых ярких и рецензируемых дебютов года. Второй роман, «Небесный койот» («The Sky Coyote»), был издан в 1999 году, а затем, в 2001 году, вышли подряд третий и четвертый — «Мендоса в Голливуде» («Mendoza in Hollywood») и «Кладбищенская игра» («The Graveyard Game»). В 2002 году Бейкер выпустила свой первый сборник «Черные проекты — белые рыцари» («Black Projects, White Knights»). Совсем недавно свет увидели роман «Наковальня мира» («The Anvil of the World»), написанный в неподражаемой фэнтезийной манере, повесть «Королева Марса» («Empress of Mars») и еще один сборник — «„Вещая египтянка“ и другие рассказы» («Mother Aegypt and Other Stories»). Недавно вышел новый роман о Компании — «Жизнь века грядущего» («The Life in the World to Come»), Рассказы Бейкер печатались в семнадцатом и двадцатом сборниках «The Year's Best Science Fiction».
Бейкер не только писательница, но и художница, актриса и руководитель Центра живой истории. Еще она преподает елизаветинский английский как иностранный язык. Бейкер живет в городе Писмо-Бич в Калифорнии.
Эта увлекательная повесть на первый взгляд — просто фэнтези, но поклонники Кейдж Бейкер почувствуют в ней скрытые отголоски историй о Компании. Писательница приглашает нас в разоренную Европу конца девятнадцатого века и рассказывает о бессовестном бродяге и мошеннике — он не сомневается в своей способности отхватить главный приз и по недомыслию затевает многообещающую аферу, которая на поверку может оказаться ему самую чуточку не по зубам…
Держись с чертом вежливо, пока вы с ним не перешли через мостик.
Трансильванская пословица
В краю беспросветных лесов и таких же ночей была безбрежная равнина и был безжалостный солнцепек. По равнине со всех ног бежал человек в костюме клоуна. Выжженная добела глиняная дорога, единственная на много миль окрест, отражала солнечный жар, выжимая из несчастного обильный пот. Человек спотыкался, потому как бежал уже давно и был полноват, к тому же шелковые клоунские панталоны сползли на бедра, что затрудняло движение. Впрочем, костюм и без того был настоящим издевательством: бедолага изображал молочницу-великаншу.
Слезы — слезы ужаса и отчаяния — текли по его щекам, смешиваясь с п о том и размывая клоунские белила, сквозь которые теперь серели усы, багровые круги на щеках уже сошли, оставив розовые потеки на шее. Накладной бюст из соломы тоже съехал вниз, прополз под корсажем и вывалился из-под юбок, словно мертворожденный младенец. Бегущий, задыхаясь, приостановился и, подхватив его, бросил затравленный взгляд через плечо.
Преследователей пока не было видно, но верхом они в два счета нагонят его на этой голой громадной равнине, где нет никакого укрытия, даже деревца. Беглец помчался дальше, пристраивая бюст на место и постанывая. Над ухом жужжали слепни.
И тут, поднявшись на пригорок, он увидел перекресток. Спасен!
Упряжка неторопливых лошадок тащила две сцепленные повозки, похожие на цыганские кибитки, только выше и уже и совсем не пестрые. Они были черные, словно одеяние курносой Смерти. И нарушали эту черноту лишь белые буквы, мелкие, приземистые, зловещие, которые складывались в слова: «Вещая египтянка».
Беглец не испугался бы, даже если бы сама Смерть сидела на козлах. Из последних сил он бросился к задней повозке и не замедлял бег, пока не поравнялся с ней.
Сначала он держался рядом, затем, сумев вырваться вперед, Ухватился за сцепку между повозками и залез на нее. Беглец на мгновение замер, наблюдая, как капли пота падают на горячее Железо, потом дотянулся до двери задней повозки, отодвинул засов и ввалился внутрь.
Та, что сидела на козлах, прикрывшись капюшоном от слепящего солнца, была погружена в мечты о стране, которой нет уже тысячи лет. Поэтому она не заметила, что подобрала пассажира.
Беглец распростерся на спине, пыхтя и отдуваясь и не находя в себе сил посмотреть, куда он попал. Наконец мужчина приподнялся на локтях и огляделся. В следующий миг он рывком сел и стянул кружевной шутовской чепец с прицепленными к нему косами из желтой пряжи. Обтерев оборками лицо, беглец выругался.
