Отчего-то вспомнила, как однажды на соревнованиях, разогнавшись на велокаре, нечаянно вылетела с проезжей части на тротуар. Тряхнуло так, что чуть не откусила себе язык. Вот смеху было… не для нее, а для остальных. Тех, кто видел ее конфуз.

– Май… – почти шепотом. Нет ответа.

Главным двигателям – обратная тяга. Готово. Подача энергии. Есть. Запуск. Эмти неподвижно замерла, ожидая. Каждый из главных двигателей, по сути – огромный линейный ускоритель. Ионизированные атомы рабочего тела разгоняются до околосветовой скорости и выбрасываются наружу. Этого не случалось уже давно. Период ускорения закончился годы и годы назад, сменившись полетом по инерции к давно обнаруженной СОТ. На то, чтобы добраться до нее, потребовалось около сорока лет – дольше, чем рассчитывали.

Если бы сейчас кто-то оставался на безлюдных улицах Города, он ощутил бы странное. Как будто улицы стали слегка наклонными. Чуть-чуть, самую малость. Минута за минутой уклон возрастал, пока не составил примерно 15 градусов. Это соответствовало ускорению в 0.1g. Не много, почти не мешает пешеходам… Но, сопоставьте с начальной массой ковчега в 10 миллионов тонн, из которых 9 приходилось на рабочее тело – обыкновенную воду. Получите представление о невероятной мощи двигателей «Аванты».

Эмти это, разумеется, не удивляло. Она родилась на ковчеге и все, связанное с ним, воспринимала, как само собой разумеющееся. Как и почти полное отсутствие сверстников. Детей здесь мало, они призваны заменить выбывших. Другие дети, во множестве, родятся после. Криобанки спермы и яйцеклеток охраняются на «Аванте», как самая большая ценность на свете. Да так оно и есть.

Ее скрутил сильнейший приступ боли, который тут же прошел. Задача обратной связи – не убить сенс-оператора, а дать ему понять ошибочность его действий.

«Я всё делаю правильно… Правильно!» Она стиснула зубы, готовясь к новому удару боли и он пришел. Слабее предыдущего, но намного длительней. Эмти хрипло задышала, губы ее искривились в муке, по подбородку поползала струйка пены. Эмти ничего больше не видела, ее затягивало в бездонный водоворот, откуда не было возврата. Оставалась мысль, за которую Эмти цеплялась, как за последнюю спасительную, ниточку. Ниточка становилась тоньше… тоньше… пока не порвалась со слабым хрустальным звоном.

На экране визуализатора перед креслом безжизненно затихшей Эмти, «Аванта» смотрелась длинным, блестящим цилиндром. Внезапно вырвавшийся из его торца луч отобразил включение маршевых двигателей на подходе к СОТ. Экстренно тормозящий ковчег походил на огненный меч, погружавшийся в разверстую черную пасть.

– Мои поздравления, Май… – Ферми смотрел сердито-благодушно; он умел делать эдакий двойственный вид. – Звездочка класса G0 в восьми световых годах отсюда. Я задействовал «Браге», пусть ищет.

Майорана согласно кивнул. Электронный телескоп «Браге» – он один способен дать ответ на единственный вопрос. Есть ли у звезды, ставшей к ним ближайшей, планеты? И есть ли среди них терраподобные?

Ответ от «Браге» поступил скоро. У звезды класса G0, массой 4.18, радиусом в 11.5 и светимостью в 99 солнечных – обнаружена планета на расстоянии в 9.985 астрономической единицы. Расчетные световое излучение и радиация на поверхности планеты идеально соответствуют норме. Еще одна планета, прямо-таки сестра найденной, отыскалась на удалении в 10.796 а.е.

– Хмм-м… – промычал Ферми, – там должно быть попрохладней… Ладно, подойдем ближе, разберемся.

При нынешнем «тау», равном 7 – соотношении корабельного времени и времени вселенной, «Аванте» потребуется чуть больше двух корабельных лет, чтобы войти в новооткрытую планетную систему. Конечно, при скорости в 0.99 световой дорога по внутренним часам займет годик с хвостиком; но лишний год уйдет на торможение. Иначе «тихая гавань» промелькнет за бортом почти мгновенно, только ее и видели – несколько часов и тю-тю…

А если произошла ошибка, и ни одна из двух планет, по какой-то причине не подходит для людей? После торможения шансов на новую попытку не останется. К тому времени водяные баки «Аванты» почти опустеют. И заправиться будет негде. Межзвездный ковчег – средство одноразовое. Собран на геостационарной орбите. Необходимые для этого материалы и оборудование подняты туда с помощью орбитального лифта – колоссальной башни высотой в пятьдесят тысяч километров. История ее строительства – это отдельная повесть, которую можно было бы рассказывать долго. Башня стояла, как вызов небесам и не рушилась под собственной тяжестью по одной единственной причине. Ее поддерживала центробежная сила, порожденная вращением Земли. Через орбитальную башню в баки «Аванты» закачали воду. Для этого потребовалось три месяца. Затем опробовали маршевые двигатели. Еще месяц на доставку людей, тех отчаянных и отважных, которым уже нечего терять на истерзанной родине человечества…

Потом «Аванта-17» отправилась в свой первый и последний полет. Остальные 16 кораблей серии ушли раньше, самый первый – за десять лет до того.

Гинж Ферми очнулся от раздумий, поднял взгляд на Майорану. Главный ученый терпеливо ждал.

– Переходим в режим торможения. Оповестить людей о сроках прибытия. Блюстителям – полную готовность, а то чую, случится всенародный праздник. Чтоб прошел аккуратно и дисциплинированно.

– Девочка обрадуется, что всё получилось. Пойду, скажу ей. Я проверил запись. Снижение скорости всего на тысячную процента перевело нас на правильный трек…

– А? Какая де… Ах, ну, да…

– Она вышла из комы. Врач выпишет ее через три дня… И, представь, наконец прояснилось, в чем состоял глюк в навигационной программе. Если бы не Эмти…

– Ладно-ладно. Разделяю твой восторг. – Ферми плотно сжал губы, давая понять, что разговор окончен.

Два года спустя (по корабельному времени).

Гинж Ферми коротко объявил:

– Экстренный совет по предложению инициативной группы собран. Присутствуют: от высшего технического и инженерного слоя – Гинж Ферми; от научного – Гуч Майорана; от… группы граждан… Эмти-402.

Он намеренно подчеркнул номер, но Эмти никак не отреагировала на шпильку главного инженера. Майорана залюбовался ею. За два года Эмти подросла, окрепла и больше не выглядела замухрышкой. Смотрела открыто и весело.

– От граждан, (мы собрали 46 тысяч голосов, я напомню), предлагается изменить план высадки. Вот уже полгода разведчики живут в Новом Мире и сведения – самые благоприятные.

– Ага. От вида зверюги, фотостат которой висит у Гинжа Майораны над рабочим столом, у меня до сих пор нервный тик начинается. Как это… смиле… смилу…

– Смилодон. – подсказал Майорана, – Так назывался древний зверь на Земле, давно вымерший. Саблезубый тигр…

– Жиль – командир разведчиков, назвал их стиксами. Они плотоядные хищники, но не враждебны к человеку. – вставила Эмти. – Жиль считает: это…

– Знаю-знаю, – замахал руками Ферми, – бредовая теория о разумных зубастых и четвероногих. Разведчикам просто повезло, что звери пока не распробовали чужеземного мясца.

Майорана вновь взял слово:

– Мы также считаем, что план надо расширить. Остров посередине внутреннего моря – да, пусть будет нашей основной базой. Но мы предлагаем заселить весь тропический пояс.

– Плюс 10 в среднем, тоже мне, тропики… – усмехнулся Ферми. – И полпланеты в снегу.

Слабая улыбка тронула губы Эмти.

– Со временем прозрачность верхнего слоя атмосферы увеличится. Май считает, что инерция климата велика, но через триста лет он станет теплым.

– Ну-ну, голубушка. Вы со столетиями накоротке. А нам надо решать насущные вопросы.

Майорана сказал:

– Можно ничего не менять, оставить в силе прежние наработки. Как тебе придется по вкусу командовать людьми, среди которых почти половина с тобой не согласны?

– «Каждое дело для своего человека и каждый человек для своего дела», – процитировал Ферми.