Лора прыснула.

– Они такими и будут. Солидными и тертыми. Поверь моему слову.

– Верю, – согласилась Нойс.

Они поужинали, чем Бог послал – это оказались оладьи со сметаной, которые испекла Нойс. И до заката говорили ни о чем, старательно избегая упоминания знакомых имен. Кто ведает, может еще кого больше нету среди живых?..

– Ты, Нойс, великая повариха, – сказала Лора, облизывая пальцы. – Я каждый раз вместе с твоей стряпней чуть язык не проглатываю.

– Веришь ли: было время, когда совершенно не умела готовить.

– Наверное, твоя голова была занята чем-то другим.

– Да. Ерундой всякой… Давай спать.

Нойс задержалась на пороге своей комнаты. Лора подошла и обняла ее. Как хорошо, когда у тебя есть такая подруга! Честная и верная.

Нойс легко коснулась губами ее губ.

– Спокойной ночи…

Дверь за ней закрылась.

…Лора проснулась внезапно, как от толчка или резкого звука. Что такое? В комнате тихо, если не считать едва различимого тиканья будильника на столике в изголовье. Потянулась, включила ночную лампу – света не было. Встала. Подошла к окну, отвернула уголок шторы. Ахнув, кинулась к Нойс.

Что творится? Что такое творится?!..

Штора на окне в комнате Нойс сдвинута в сторону. Сама Нойс сидит на постели, подтянув колени к подбородку. Взгляд направлен в ночное небо за окном, исполосованное беззвучными лиловыми и оранжевыми молниями. Они вспыхивают, гаснут и загораются вновь. И все сходятся, как в фокусе, в одной точке небосвода. Если смотреть долго, то можно увидеть, как центр небесной паутины медленно смещается к северу.

– Вынь продукты из холодильника… – хрипло говорит Нойс. – Фарш долго не пролежит, давай я котлеты пожарю. Хорошо, что плита у тебя газовая.

– Это – конец света, Нойс? Мы все умрем?

– Это – сотворение заново старого мира. Без электричества и радио. Как пятьдесят лет назад.

Утром Бадя орал на подчиненных, те бегали, как оглашенные. Потом сказал Лоре:

– Хорошо, что город наш невелик. Найди пацанов с великами, будут курьерами.

– Можно гелиосвязь организовать. Как на Острове во времена Хозяйки. – предложила Лора. – Депеши ходили очень быстро. Разве что ночью от гелиографа толку нет.

– А ночью спать надо. Гелио займусь сам. Знаю кое-кого в мастерских, сейчас звякну… Он хлопнул себя по лбу и выругался, не стесняясь Лоры. Опять забыл, что электричества нету и телефонная связь-то тю-тю…

– Продиктуйте письмо, я отвезу, – предложила Лора. – Хорошо, пишмашинка у меня – механическая. Вот польза от нашей отсталости.

Бадя размашисто подписал распоряжение изготовить пробную партию гелиографов. Основа прибора – металлическое зеркальце. Делов – всего ничего. Отшлифуют.

Когда Лора вернулась, Бадя расхаживал по кабинету, как оказавшийся взаперти стикс. Только что шерсть дыбом не стояла.

– А господин Дэвид… – начала Лора.

– Вот именно его я ищу! – рявкнул Бадя. – Дезертировать из мест боев с необозначенным противником под защиту юбки любимой женщины…

Лора тут же вызвалась съездить к Дадиной зазнобе. Благо, тут недалеко.

– А от меня съездите по шее этому квазиморде, то бишь казанове, – Бадя мотнул головой, давая понять, что разгневан сверх меры.

Через десять минут Лора вернулась с сообщением, что со вчерашнего дня Дадя у своей благоверной не появлялся. И что та очень волнуется.

– Черт знает что! – резюмировал Бадя. – На Марионе не так легко потеряться. Ладно. Объявится, возьму его за ноги и буду бить попой об асфальт. Покуда не поумнеет.

Встрепенулся.

– Да! Позовите вашу подругу. До вечерней уборки далеко, а пока приспособим ее к делу. На велосипеде-то она умеет ездить?

Лора заверила, что Нойс умеет ездить на всём и на всех. Ушла, вернулась растерянная. Нойс нигде не было.

– Так! – сказал Бадя. – Бардак на корабле. Делать нечего, будем работать с теми, кто остался.

Кроме Дади и Нойс потерь в рядах не обнаружилось, и день, в суете и нервозности, подошел к сиесте. К этому времени Бадя смог уверенно заявить, что Марион проживет без электричества и всех связанных с ним удобств.

– Это оттого, что мы здесь плетемся в хвосте прогресса, потому что делов до нас никому нет.

Лора попыталась сообразить, что в его фразе – посылка, а что – следствие, но логическому анализу очередной словесный шедевр Бади поддавался с трудом.

– Из C следует B, из B следует A, – пояснил Бадя, отчего у Лоры голова вовсе пошла кругом.

– Хотите сказать…

– Цитирую вас, моя государственная: «вот польза от нашей отсталости». Эдем устроен, как примитивный древний город. Водопровод и канализация – без новомодных изысков. И наши двадцать тысяч населения Марион прокормит. Есть кой-какая рыбацкая флотилия – парусные баркасы и парочка дизельных судов. Своя ферма. В каждом дворе – резервуар для сбора дождевой воды. Мало? Еще – опреснители морской, все что им нужно – лишь солнечное тепло. А уж его на экваторе – хоть попой ешь. Не пропадем! А вот что творится в мегаполисах типа Майи и Ганы – боюсь подумать.

– А в Хонке? Там еще больше народу.

– Суоряне – фаталисты. Да и в массе своей – беднота. Эти – перебьются.

– А Остров?

Бадя задумался.

– Чего ждать от Острова – я не знаю.

В дверях появилась Нойс.

– Добрый день, господин Коэн. Привет, Лора.

Лоре захотелось, по примеру Бади, грозно спросить ее: «где ты шляешься», но под спокойным взглядом Нойс ее злость растаяла.

– Пойдем, перекусим, что ли…

Нойс взяла ее под локоть. Бадя помахал рукой, «гуляйте, девочки, пока время есть». Они вышли на улицу.

– Тут забегаловка неподалеку. – сказала Лора. – С сегодняшнего дня наша столовая не работает. Где ты шаталась полдня?

– Уже была. Экономят продукты. Гуляла.

Лора хотела разозлиться; вспомнила о манере Нойс делить речь собеседника на смысловые части и комментировать их отдельно; и рассмеялась.

– Хорошо, я буду лопать, а ты болтать.

Но так получилось, что говорила за едой больше Лора. Попутно уплетая уху и заедая ее свежеиспеченной лепешкой. От которой Нойс успела отломить нехилый ломоть и теперь медленно откусывала от него кусочек за кусочком.

– Бадя хочет посадить тебя на велик и гонять с поручениями.

Нойс согласно кивнула.

– Куда-то как сквозь землю провалился Дадя. Вдруг увидишь его.

– Побью и пришлю обратно.

– Вот и славно. Пойдем, я озадачу тебя. В смысле, дам поручения. И велосипед тебе подберу.

…Вечером они поужинали в той же кормушке, готовили там неплохо и вернулись к себе. Дома из продуктов оставался лишь тонко нарезанный и начавший черстветь хлеб. Сгодится к чаю.

Стемнело, как всегда быстро. Электричества по-прежнему не было. Ставни закрыли, чтобы не видеть бешеного ночного неба. И легли спать.

Лора устала за день и заснула быстро. Она не слышала, как дверь из комнаты Нойс тихо отворилась. Оттуда в комнату Лоры проникли сполохи порожденного Скайтауном сумасшедшего полярного сияния. В этом неверном свете в дверном проеме четко виднелась темная фигура Нойс.

Нойс неслышно подошла к постели Лоры, села на пол, и долго смотрела на спящую подругу. Потом так же тихо поднялась и ушла к себе.

…Первую половину следующего дня Нойс колесила на велосипеде по Эдему с поручениями Бади, как письменными, так и устными. Бадя строго наказал передавать его высказывания дословно. Оттого у некоторых адресатов после визитов Нойс горели уши. К началу сиесты Нойс доставила Баде образчик гелиографа и он тут же поспешил его испытать. Восторженно крякнул, получив ответный луч с вершины Зуба дья… Извините, горы Лорианны.

Оказалось очень удобно использовать гору, как «ретранслятор», потому что Эдем лежал у ее подножия, как на ладони.

– Не думали, что придется пускать солнечные зайчики, как когда-то в детстве? – спросила Лора.

– Это детишки пускают зайчиков. А мы, взрослые люди, гоняем зайцев! – немного сердито ответил Бадя.