– А что есть у новтеран?..

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. И никто не знает. Вы решитесь в таких условиях шарахнуть по Скайтауну сверхоружием?

Сонгер не нашелся с ответом и молча развел руками.

Один из кружащих далеко в небе мобилей сошел «с наезженной колеи» и помчался прямо к ним. Черное блестящее веретено росло на глазах. Сонгер втянул голову в плечи.

Автомобиль с радиолокатором закачался и, медленно, как во сне, взмыл в воздух. Высота была небольшая, метра полтора. Так он и завис, слегка покачиваясь, как воздушный шарик на привязи.

Задняя дверца распахнулась. Из нее с воплями сиганули вниз, один за другим, два оператора. Как только парни приземлились (один на пятую точку, другой на четвереньки), так сразу авто с локатором взмыло высоко в небо. Неторопливо описало изящную параболу, и, уже не поддерживаемое неведомой силой, рухнуло наземь.

Бензобак от удара лопнул, сверкнуло пламя взрыва. Сонгер вздрогнул.

– Жертв нет, – сказал майор. – Видите? И сбросили-то в сторонке, чтоб еще кого не прибило.

– Да. Новтеране демонстрируют нам свой гуманизм.

– Вы еще настроены применить против них сверхоружие?

– Нет, – сказал Сонгер. – Боюсь, они только этого от нас и ждут. Неизвестно, чем они ответят, но их совесть будет чиста.

Айвен Астер, Полина Ждан, Анита Гариг и так называемый «Великий» Магистр Норденка Фома Канопос сидели в маленьком ресторанчике на углу Адмиралтейской и Разбойничьей. На Разбойничьей уже больше ста лет никто никого не убивал и не грабил, но название осталось.

– Томас, вас на Остров пригласил команданте? – спросила Полина.

– Я сам себя пригласил, мне надо. – ответил Фома, бросив взгляд на ее забинтованную левую ладонь. – Пошарить в библиотеке под Гнездом Ваги. Дал взятку одному, другому… и приглашений не понадобилось. Узнал, что вы тоже здесь… – его округлую, заросшую черной недельной щетиной физиономию украсила добродушная улыбка.

Полина осторожно коснулась его сознания. Ментальным блокиратором, вроде того, какой был у Аниты, он явно не пользовался. Как бы выяснить, что это за миниатюрное устройство и заполучить образец! Никаких способов, кроме, как дать Аните по башке и отобрать таинственный амулет, Полине в голову не шло. А вчерашний печальный опыт научил опасаться простых путей.

Они тогда расстались, каждый при своем мнении. Анита больше не настаивала на принесении Полины в «жертву» Андрею Гелле, дабы того умиротворить. А Полина решила не требовать сатисфакции, не жаловаться Одиссею Гору, он же знаменитый команданте Йерк и, с недавней поры, Верховный координатор Острова. С появление новтеран старые дрязги уступали место новым страхам.

Когда Фома ей позвонил и предложил встретиться, Полина не возражала, при условии, что Астер придет тоже. Магистр добродушно согласился. А Анита заявилась незваной уже к столу. Хорошо хоть, не в строительной робе и безоружной. Хотя, кто знает… В ее строгом брючном костюме достаточно мест, где можно спрятать оружие.

– Вы до сих пор следите за мной? – спросила ее Полина, когда Астер сделал общий на всех заказ.

– Конечно. – ответила Анита, не моргнув глазом. – Ах, ты недоумеваешь, отчего…

Полина сделала страшные глаза, но Анита и не собиралась заканчивать фразу. «…Отчего ты не видишь мыслей моих шпиков». Фоме Канопосу ни к чему знать, что он обедает в обществе: а) телепатки; б) особы, которая оную пси согнула в бараний рог.

Полина перестала следить за мыслями Магистра. За исключением банальностей о красивых ногах, упругой груди и других прелестях Полины, Фома думал о чем-то непонятном и оттого скучном. Иногда в его сознании мелькал образ настоящей Библиотеки,сокровищницы знаний из Университета. Металлический, ртутно- блестящий ящик, когда-то принадлежал Хозяйке Острова. Фома так и не смог восстановить пароли доступа к базе данных, утраченные после смерти Хозяйки и ее подруги Левкиппы Картиг, бывшей в те времена Великим Магистром Норденка.

Левки была настоящим Магистром. Но она ушла… Годы минули… а ее место занял этот бездельник и пустозвон…

– А начальство не протестовало против вашей вылазки на Остров? – спросила Анита.

Магистр засмеялся.

– Начальников надо мной – сонм! Работать некому – одни начальники! А у семи нянек, сами знаете…

Астер осторожно заметил:

– Руководители часто не понимают специфику умственного труда…

Магистр охотно подхватил:

– Умственный труд – очень интересно устроен: бывает – день зря, а иной раз такие мысли приходят! У штукатура так не получится: ты или штукатуришь, или нет.

– Вы в «самоволке». – резюмировала Полина. – У вас очень гибкие принципы. Гражданин Эгваль… государственный служащий, а занимаетесь не тем чем надо, а тем, что вам интересно.

Фома с аппетитом прожевал кусок сочного бифштекса. Утер губы салфеткой.

– Я никаких принципов не нарушаю. У меня их нет. А вы огородили себя условностями и сразу стали бояться. Начальников разных, так? Это ж, до какой степени испугаться надо, чтобы начать мыслить, как они? Будьте собой. Никто вам не указ. И Одиссей Гор в том числе.

Анита сделала вид, что ей ничто неинтересно, кроме содержимого ее тарелки.

– Это выотгораживаетесь от сложностей мира, чтоб облегчить себе жизнь… – начала было Полина.

Фома так решительно выставил в протесте пухлую ладонь, что Полина в испуге умолкла.

– Да ничего подобного! Оставьте сказки про «человека с обнаженной душой!» Он страдает, мучается, размышляет. «Отчего, да почему я живу на свете»? И в чем смысл моей неповторимой жизни? Да ничего подобного я никогда не чувствую!Почему я живу?! Да потому же, почему собака живет. Мы живем, потому что живем и смысл жизни – в ней самой: чтобы жить. Жила собака, бегала, гавкала и сдохла. И я когда-нибудь сдохну. Это – вечный круговорот, так есть и так будет. Ребенок родился – все радуются; почему же горюют, когда кто-то умер? И то и другое – естественно. Я книги читать не могу со всякими сопливыми рассуждениями! Мне надо, чтобы герой действовал; сегодня он в одном городе, завтра в другом… разобрался с одним, разобрался с другим… А от идиотской философии меня избавьте – я сам нафилософствую и больше и лучше!

Он насмешливо улыбнулся, Полина невольно покраснела. А Фома вдруг резко переменил тему.

– Помните, вы приезжали ко мне, спрашивали о выморочных счетах?

– Да, что десять или более лет не востребовались и вдруг…

– Вот именно! Вчера я заново запустил проверку. Нашелся счет, с которого вдругизъята практически вся сумма.

– Большая?

– Двести миллионов.

– Кто снимал деньги?

– Генерал-предатель Корман. Обменял на звонкую золотую монету. А кое-что перечислил в счет оплаты за комплект чего-то, шифр такой-то, ценой в сто реалов…

– Тайная армейская заначка. Вояки на это горазды. А сто реалов – примерная цена военной формы и автомата «Крамер-2». Мир готов отправиться в тартарары, а мятежники всё гнут свое… – сказала Полина.

Анита подалась вперед.

– Не кто снимал, а кому принадлежит счет?!

Фома выдержал паузу.

– Нине Вандерхузе.

Полина прочла это имя еще у магистра в голове, потому смогла скрыть потрясение. А вот Анита и Астер – нет.

То есть, Астер закашлялся и достал платок. Анита уронила вилку и нагнулась поднять ее. И то и другое не смогло замаскировать их шок и смущение.

– Хозяйка… снова в игре… – глухо сказала Анита, нервно вертя в пальцах серебряную вилочку.

Полина ахнула.

– Откуда вы знаете, что Нина и Хозяйка – одно лицо?!

Анита просияла.

– Не знала наверняка до этой минуты. Пока ты не подтвердила, подруга!

Ночь 7 апреля 1383 года я коротала на мосту через Маяриву. Стояла у парапета, дышала прохладой. Темное небо отражалось в спокойной реке, с обеих берегов сияла огнями Майя. Казалось, что я нахожусь в звездном тоннеле. Как говорил когда-то один мой приятель: две вещи всегда изумляют человека: звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас.