Дан повиновался, но, когда она выкатила его в коридор, не удержался и приоткрыл веки. Тут занервничаешь. Вдали по коридору он заметил не меньше пяти бесчувственно распростертых тел. Мужских и женских.

– Зенки не пяльте, – посоветовала его провожатая. – Все живы, очухаются часа через два.

Она сильно толкнула каталку и Дан, беспомощный, поехал вперед, навстречу откуда-то взявшемуся долговязому типу. Тот растерянно уставился на Дана. Легкий хлопок, еле уловимое жужжание в воздухе, и непрошеный свидетель улегся на полу вместе с остальными.

Медсестра опять оказалась рядом, миниатюрный игломет, как по волшебству исчез в ее рукаве. Остановились перед раскрытой дверью лифта, внутри ждал давешний назойливый журналист. Когда дверцы лифта сомкнулись, Дан спросил его:

– Мастерите сенсацию своими руками?

– А то! – он весело оскалился.

У служебного входа стоял ярко расписанный фургон, с гостеприимно распахнутым нутром. «ИВ-Видеосьемка». Куем новости, пока горячи.

– Я – Нойс, – представилась медсестра. – Ничего не оставалось, как поместить вас в хороший госпиталь, пусть даже под охрану. А то загнулись бы. Дальше – дело техники. Местное отделение ОСС молчаливо сочувствует мятежникам, то же относится к больничному персоналу. Чтобы они выглядели непричастными к вашему исчезновению, пришлось угостить их…

Так. Все связи Кая она прибрала к рукам. Ловкая девочка.

– Ладно. Интерес нашего друга-журналиста понимаю: хочет стать знаменитым; под это дело еще попросится сопровождать моих бойцов – прямые репортажи из логова сепаратистов…

Журналист насмешливо поклонился.

– Именно так. Буду премного обязан за содействие!

– А вы… Нойс? В долгу у Кая? Завершаете то, что он не успел?

– Может быть…

Нойс избегала прямого ответа и заметила, что он это понял… Безо всякого выражения сказала:

– Узнай Лора, что я не выручила вас, когда могла… Не простила бы.

Из Хонка выехали с ветерком – у денег Ива волшебная власть. Нельзя задерживать машину киногруппы. Война войной, а репортаж о мужестве солдат Эгваль в борьбе с сепаратистами, подоспеет аккурат к выпуску последних известий. Затем покажут рекламный блок – вечернее время самое дорогое, в эти часы карман Ива наполнялся ускоренными темпами.

– Хорошо бы зверства заснять, – мечтательно протянул журналист, его товарищи одобрительно засмеялись.

Дан, привязанный к откидной койке, тихо заскрипел зубами. Почувствовал на лбу теплую ладонь Нойс. Но ощущение покоя и счастья продлилось всего несколько секунд. Фургон пошел юзом на повороте и Нойс вцепилась в край койки, чтобы удержаться. Остальная братия шумно повалилась друг на друга. Здоровой рукой Дан крепко ухватил Нойс под локоть.

– Спасибо… – выдавила она. – О-ох!..

Машина остановилась. Заднюю дверь открыли, Дан заворочался, чтобы лучше увидеть, куда их занесли черти; Нойс расстегнула удерживавшие его на койке ремни. Дочерь божья! Где утреннее ясное небо? Тучи, то и дело перечеркиваемые блеском молний, громоздились друг на друга. Издалека слышалось утробное ворчание грома… В небесах открылась на миг светлая прореха, в ней скользнул и растаял в облаках крестообразный силуэт.

Впереди, у горизонта, небо зловеще чернело, к земле из туч тянулись косые полосы. Там шел ливень. Дорога уходила в низину, и исчезала под бурлящим потоком грязной воды. Что называется – приехали.

Журналист бодро пояснил:

– Адмирал Гелла прибег к тактике, с точностью до наоборот похожей на примененную при разгроме «королевства» Альво Забана. Тогда он жег леса, где шастали партизаны. Напалмовые бомбы везли в Суор эшелонами. А сейчас повстанцев топят, как новорожденных стиксов. Река вышла из берегов; в устье ее многочисленные рукава уже сливаются воедино. Команданте Боргезе… Вы знаете, что такое йодистое серебро? Им авиация Эгваль засевает облака, вызывая всесуорский потоп. Вы понимаете, с кем схлестнулись? Андрос Гелла – жестокий воин.

Нойс нервно стиснула руки.

– Он – человек без прошлого. Ему не о чем жалеть, некого вспомнить. Такой личности все равно, за что воевать и с кем. Десять лет назад он выступил на стороне Суора и едва не добыл ему независимость.

– Пришел ниоткуда, идет в никуда? На «дороге в вечность» он затопчет всех, кто попадет ему под ноги… Если соратник Боргезе не воспрепятствует… а?

Дан неловко повернулся, плюнуть бы в поганую рожу… Нельзя. Он должен казаться невозмутимым и сильным. Пусть никто не угадает его растерянности. «Команданте» Боргезе. А внутри – перепуганный юнец.

– Хватит языком трепать! У вас есть карта – найдите выезд на возвышенность. Оттуда позовем… моих товарищей. Код для связи я дам.

Заглушая его слова, грянул новый раскат грома. Дан едва сдержал рвущийся с губ стон. Что можно противопоставить Андросу Гелле, когда даже стихия – на его стороне? Дождь обрушился стеной, яростно забарабанил по крыше, водяной пылью хлестнул внутрь салона.

Первая в истории Мира метеовойна набирала силу…

Субтропический лес – неистовое переплетение стволов и лиан обступал поляну со всех сторон, а сверху, от авиации ее скрывала маскировочная сеть. Но от непогоды укрыть не могла. На счастье, сегодня с неба перестало лить, но солнце так и не выглянуло из облаков.

Дан сидел на ящике от патронов у входа в командирскую палатку, вытянув больную ногу. Деревянная, грубо оструганная трость лежала рядом.

Две девушки, молоденькие, с наголо обритыми по суорянской моде головами, привели Нойс. Все трое в защитного окраса комбинезонах, с нашивками в виде сине-зеленых ромбов – знаками повстанческой армии. Только обувь разная: девчонки в грубых армейских ботинках, а Нойс выцыганила у интенданта мягкие сапожки, прекрасно сидящие на ее стройных ногах. Фигурой Нойс выгодно отличается от коренастых спутниц. Дерзко смотрит сверху вниз на него, сидящего. И говорит с наглецой.

– Вы похожи на сказочного персонажа. Тот тоже любил так сидеть. Как ваша нога?

– Он еще шляпу носил треугольную. Спасибо, уже ковыляю.

Увидел, как Нойс осторожно покосилась на сопровождающих. Они не ушли, как можно было ожидать, а остались рядом с нею.

– Я вам нужна?

Нарочно задала двусмысленный вопрос – разрядить обстановку. Заметила, что он сердится, знает, что нравиться ему.

– Ответьте на вопрос.

– Всего один? Охотно. Но без свидетелей…

Она внезапно отступила на шаг и сделала резкое движение, словно встряхиваясь. Ее действия во всех подробностях могла бы зафиксировать только замедленная киносъемка. А обе девчонки, не сводящие с Нойс глаз, должны бы повалиться без чувств у ее ног. Вот такая демонстрация превосходства. Вместо этого Нойс оказалась схвачена под руки, и после сдавленного вскрика и недолгих брыканий прекратила сопротивление.

– Вы не тренируетесь, потому у вас реакция хуже, – резюмировал Дан. – Так я спрошу…

– У меня пропало желание с вами разговаривать.

По знаку Дана девушки отвели Нойс в дальний угол палатки, отдернули занавеску. Дан встал, опираясь на трость, проковылял следом.

– Вам знакомо это устройство?

Нойс сильно побледнела. Плотно сжала губы. Секунду или две в ней читалась гневная решимость, потом Нойс сникла.

– Что это?

– Наш трофей. Правдоискатель. Изобретение Хозяйки Острова. Считается, что подвергаться допросу на нем – не опасно для здоровья.

Нойс про себя согласилась с ним. Истинная правда. Прибор безвреден. Если не считать вредом стыд и унижение, которые тебе доведется испытать. Если не считать вредом прививаемый правдоискателем рефлекс, неудержимый, как рвотные позывы: без промедления отвечать на вопросы – за молчание карают электрошоком. И если не считать вредом то, что душу твою распнут под чужим холодным взором. Встроенный энцефалограф. Генератор роршах-тестов для проверки свободных ассоциаций. Можно хитрить, изворачиваться – перекрестная система допроса тщательно продумана и не даст вырваться из силков. Своим жертвам шансов Хозяйка не оставляла. «Ты маленькая и прозрачная, словно стеклышко на ладони…» Кто это сказал?