1911 Газели 1 В ту ночь нам птицы пели, как серебром звеня, С тобой мы были рядом, и ты любил меня. Твой взгляд, как у газели, был вспышками огня, И ты газельим взглядом всю ночь палил меня. Как в тесноте ущелий томит пыланье дня, Так ты, маня к усладам, всю ночь томил меня. Злой дух, в горах, у ели, таится, клад храня. Ах, ты не тем ли кладом всю ночь манил меня? Минуты розовели, с востока тень гоня. Как будто по аркадам ты вел, без сил, меня. Пусть птицы мне звенели, что близко западня: В ту ночь любовным ядом ты отравил меня! 1913 2 Пылают летом розы, как жгучий костер. Пылает летней ночью жесточе твой взор. Пьянит весенним утром расцветший миндаль. Пьянит сильней, вонзаясь в темь ночи, твой взор. Звезда ведет дорогу в небесную даль. Дорогу знает к сердцу короче твой взор. Певец веселой песней смягчает печаль. Я весел, если смотрит мне в очи твой взор. Забыть я все согласен, чем жил до сих пор. Из памяти исторгнуть нет мочи твой взор. <1913> Япония Японские танки и хай-кай 1 Устремил я взгляд, Чуть защелкал соловей, На вечерний сад; Там, средь сумрачных ветвей, Месяц — мертвого бледней. 2 Это ты, луна, Душу мне томишь тоской, Как мертвец бледна? Или милый взор слезой Омрачился надо мной? 3 По волнам реки Неустанный ветер с гор Гонит лепестки. Если твой я видел взор, Жить мне как же с этих пор? 4 Вижу лик луны, Видишь лунный лик и ты, И томят мечты: Если б, как из зеркала, Ты взглянула с вышины! 5 В синеве пруда Белый аист отражен; Миг — и нет следа. Твой же образ заключен В бедном сердце навсегда. 6 О, дремотный пруд! Прыгают лягушки вглубь, Слышен всплеск воды… 7 Кто назвал Любовь? Имя ей он мог бы дать И другое: Смерть. 12 октября 1913 Индокитай Две малайские песни 1 Белы волны на побережьи моря, Днем и в полночь они шумят. Белых цветов в поле много, Лишь на один из них мои глаза глядят. Глубже воды в часы прилива, Смелых сглотнет их алчная пасть. Глубже в душе тоска о милой, Ни днем, ни в полночь мне ее не ласкать. На небе месяц белый и круглый, И море под месяцем пляшет, пьяно. Лицо твое — месяц, алы — твои губы, В груди моей сердце пляшет, пьяно. 12 ноября 1909 2 Ветер качает, надышавшийся чампаком, Фиги, бананы, панданы, кокосы. Ведут невесту подруги с лампами, У нее руки в запястьях, у нее с лентами косы. Рисовое поле бело под месяцем; Черны и красны, шныряют летучие мыши. С новобрачной мужу на циновке весело, Целует в спину, обнимает под мышки. Утром уходят тигры в заросли, Утром змеи прячутся в норы. Утром меня солнце опалит без жалости, Уйду искать тени на высокие горы. 17 ноября 1909 Арабы Из арабской лирики Отрывок Катамия! оставь притворство, довольно хитростей и ссор, Мы расстаемся, — и надолго, — с прощаньем руки я простер. Когда бы завтра, при отъезде, ты распахнула свой шатер, Хоть на мгновенье мог бы видеть я без фаты твой черный взор, И на груди твоей каменья, как ярко-пламенный костер, И на твоей газельей шее жемчужно-яхонтный убор, На шее той, — как у газели, когда она, покинув бор, Наедине с самцом осталась в ущельях непроходных гор И шею клонит, объедая из ягод пурпурный узор На изумрудно-нежных ветках, топча травы живой ковер, Мешая соки со слюною в один пленительный раствор, В вино, какого люди в мире еще не пили до сих пор! <l912> Армения Армянская народная песня Ах, если алым стал бы я, Твоим кораллом стал бы я, Тебя лобзал бы день и ночь И снегом талым стал бы я! Я стал бы алым Кораллом, лалом, И снегом талым стал бы я… Ах, если шалью стал бы я, Твоей вуалью стал бы я, Тебя лобзал бы каждый день, Иль бус эмалью стал бы я1 Я стал бы шалью, Твоей вуалью, И бус эмалью стал бы я. Ах, если таром стал бы я, Звучать не даром стал бы я. Я разглашал бы гимн тебе, И милой яром стал бы я! Я стал бы таром, Звуча не даром, Ах, милой яром стал бы я! |
