— …Нет, спасибо, — говорила Марена, обращаясь к Эшли-1. — Что мне нужно, так это увидеть Линдси минут на пять.

— Он сейчас, вероятно, слишком расстроен, чтобы беседовать, — произнес младший старейшина. — Но он обрадовался, узнав, что вы здесь.

— И Таро Мора тоже здесь, — добавила Эй-1. — И ССК действует. Мы подготовили вашу прежнюю комнату.

Марена ответила: «Хорошо, спасибо». Кто-то протянул мне электронный ключ и показал, где моя камера. Пардон. Комната. Марена сказала, что позвонит мне через пару минут. Они закрыли за мной дверь. Комната была обставлена как номер в хорошем отеле — одна-единственная орхидея Cypripedium в стеклянной трубке, сложенная картонная треугольная фиговинка, сообщавшая: услуги предоставляет «Марриотт корпорэйт ритритс Интернешнл», ресторан «Финнс кафе» пока не работает, но завтрак будет подаваться с семи до десяти в Столовом дворе, курение повсеместно запрещено, а медицинскую сестру и духовного наставника можно вызывать круглосуточно. И завершалось все это вопросом: не хочу ли я, чтобы меня будили не обычным звонком, а вдохновенным посланием? Ну уж нет, спасибочки, подумал я. Пусть уж лучше Великан Андре [284]по утрам выливает галлон охлажденного хлорокса [285]мне на голову и бьет коленом по яйцам. Я побродил туда-сюда, как это обычно делаешь, останавливаясь в отеле. В ванной я обнаружил массу всяких роскошных штучек, кроме презервативов, конечно. В тумбочке лежала традиционная «Книга Мормона». На столике — кипа рекламных туристических брошюрок. Верхнюю, озаглавленную «Гватемальские приключения», украшала фотография младенца майя в замысловатом местном одеянии, он стоял перед Стелой 16 в Тикале, [286]и на лице у него застыло выражение «эй, дядя, угости жвачкой». «Вы можете познакомиться с майя в камне… или лично» — гласила подпись. «Посетите Гватемалу, страну загадок». Очень мило. Вы можете уничтожать майя в компании или единолично. Посетите Гватемалу, Страну скорби, Dominio de Desesperanza.

Я сел на кровать, перевел мой телефон на местную сеть и нашел карту «Ты здесь». Набрал «Марена-парк», и рядом с моей собственной красной точкой появилась ее синяя. Я сделал более крупный план. Похоже, Марена находилась дальше по коридору. Я закрыл за собой дверь и последовал в направлении точки. Из комнаты отдыха доносился звук работающего телевизора, и я вошел туда. Интерьер яркий, но запущенный. Пахло там как в офисе, это почти то же самое, что «Comme des Garçons Odeur 53». [287]С примесью растворимого кофе. На моем телефоне синяя точка практически соединилась с янтарной. Гм. В центре комнаты стоял ряд шикарных автоматов. Я подошел к одному, провел кредитной карточкой по маленькой вагине (ишь ты, деньги еще не отменены, подумал я) и получил два пакетика конфет «джелли белли».

— …С репортерами, освещающими события, — произнес голос с экрана.

Я обошел автоматы. За ними у большого овального стола сидели — кто прямо, кто сгорбившись — Марена, Таро и еще несколько человек. Они смотрели большой телевизор на подставке, которая напоминала мольберт. На белой пластмассовой столешнице беспорядочно были расставлены закуски, чашки и набор новейших средств личной связи.

— Привет, идите сюда, — махнула мне Марена.

Я приблизился.

— К нам присоединился Брент Варшовски с новыми… — продолжал диктор. — Брент?

— Спасибо, Александр, — включился Брент. — Репортеры гадают: вышел ли кто-нибудь на след террористов?

Я прошел мимо Таро и безмолвно поздоровался с ним. Он чуть не минуту тряс мою руку — явно был рад видеть меня.

— Setzen dich, [288] — показала Марена слева от себя. Что я и сделал.

— Сейчас мы услышим Анну-Марию Гарсия-Маккарти, канал Дабл’ю-эс-ви-эн, Майами, — оживился Брент. Бегущая строка внизу экрана сообщала: «Специальный раздел хроники: как работают репортеры в условиях катастрофы». — Она сегодня взяла очень эмоциональное интервью у одного несчастного в Овертауне… он потерял жену во время трагедии.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросила Анна-Мария.

Человек ответил что-то, но сквозь слезы, и я не разобрал его слов.

— А где ваш дом? — задала она очередной вопрос.

— Его нет, мы с женой были там, пытались выбраться, а потом, потом огонь…

— А с кем вы сейчас?

— Ни с кем.

— А где сейчас ваша супруга?

— Там никого нет.

— Где теперь ваша жена?

— Ее здесь нет. Ее нет.

— Вы не смогли найти жену?

— Я… я пытался, пытался держать ее за руку, а тут огонь, стало горячо, я не мог ее держать. А она сказала: иди позаботься о детях. И внуках…

— Скажите, сэр, как зовут вашу жену, возможно, интервью пойдет в эфир.

— Не имеет смысла. Ее нет.

— Как же все-таки зовут вашу жену?

— Лакериша.

— А вас?

— Джи Си Калхаун.

— На тот случай, если спасатели обнаружат Лакеришу Калхаун…

— Случай? Она сгорела. Она была такой маленькой…

— Перед репортерами стоит трудная задача, они балансируют на грани возможного, — произнес голос Брента. — Анна-Мария, спасибо за репортаж. Что касается подобного рода маргинальных ситуаций… мы только что видели вас, Анна-Мария, на передовой и…

— Выключите звук, наконец, — сказала Марена. Кто-то нажал кнопку. — Спасибо.

Мы все посмотрели друг на друга в новообретенной тишине.

— Слушать это бессмысленно, — вздохнула Марена. — Новостей в новостях нет.

— Действительно.

— Вы уже познакомились с Лоуренсом Бойлом? — повернулась она ко мне.

Он поздоровался. Этот был тот самый старейшина, что встречал нас у самолета. Вероятно, она пыталась представить нас, но это прошло мимо меня — со мной так бывает.

— Лоуренс — вице-президент по исследованиям и разработками «Уоррен рисерч», — сказала Марена. — А Таро и Тони вы знаете.

Мы обменялись приветствиями, сказали, как, мол, хорошо, что все присутствующие целы и невредимы. У Таро был усталый вид. Сик, казалось, пышет здоровьем до неприличия.

— А это Майкл Вейнер. — Марена показала на гору мяса справа от нее.

— Рад познакомиться, — прогудел он своим низким дикторским голосом с новозеландским акцентом.

Говорят, телевизионный экран добавляет человеку фунтов двадцать, но в данном случае он наверняка лишил его фунтов ста. Вот это громадина. Он напоминал типа, пропагандирующего новую медицину, — Эндрю Вейла: [289]такая же окладистая борода и здоровенная лоснящаяся плешь, словно ему перевернули голову вверх тормашками. М-да, видок у него — о-го-го, подумал я. Вейнер протянул свою лапу прямо перед грудью Марены и смял мою руку, к счастью не представляющую никакой ценности.

— Итак, — оглядела всех миссис Парк, — что вы обсуждали, Таро?

Профессор обычно, прежде чем начать говорить, делал паузу. Этот раз не стал исключением. Но, опережая его, встрял Майкл Вейнер.

— Апокалипсис завтра, — заявил он. — Эффект арбалета.

— Хорошо, — сказала Марена.

— Постойте, я так еще и не понял, что это такое, — запротестовал Лоуренс Бойл.

— Таро говорил, что…

— Погодите, — перебил Бойл. Он тыкал стилусом в экран своего телефона. — Слушайте, я хочу начать запись заново, чтобы потом расшифровать для старейшины Линдси. На тот случай, если кому придет в голову умная мысль. Никто не возражает?

— Нет. — Все покачали головами.

— Отлично, прошу всех говорить четко. А я позабочусь, чтобы он прослушал это своим здоровым ухом. — Как принято в Штатах, Бойл от души рассмеялся своей дурацкой шутке. — Но только без сквернословия. — Он коснулся стилусом экрана. — Порядок. Запись пошла. Давайте еще раз.