И тем не менее на протяжении двух последних веков империя трещала по швам. Каждый год появлялось все больше и больше племен (думаю, мы должны назвать их варварами) за ее пределами, которые пытались получить долю в деле. Несмотря на охрану, некоторые пограничные посты чуть не каждый день подвергались нападениям. Но хуже того, городки-выскочки в самой империи переставали платить дань и прогоняли сборщиков налогов, что подтачивало основы синдиката. Например, считалось, что держава монополизировала торговлю солью, но в последнее время ишиане и другие покупали морскую соль непосредственно у жителей побережья. А сам город Теотиуакан никак не мог справиться с бедами, которые в двадцать первом веке назвали бы проблемами урбанизации: перенаселенностью, туберкулезом, обнищанием, недовольством сельских жителей, а в последнее время еще и религиозными разногласиями, что 2ДЧ сформулировал как «крики и побивание камнями вокруг дома Сотрясателя Звезд».

Так не могло продолжаться долго. Кажется, я уже упоминал об этом: археологи установили, что период расцвета города завершился в 650–700 годы н. э. Но, несмотря на все новейшие методики, в том числе датировку по ДНК пыльцы и радиоизотопный анализ, к 2012-му ученые не сумели назвать более точную дату.

Не то чтобы это место провалилось в какую-то историческую дыру. Около 1000 года тольтеки стали доминирующей цивилизацией на Мексиканском нагорье, и хотя до сих пор не ясно, были ли они связаны с распавшейся империей, справедливо предположить, что их культура корнями уходит в Теотиуакан. А три сотни лет спустя ацтеки прибрали к рукам то, что осталось от тольтекской культурной системы. Их государство к 1518 году разрослось не менее мощно, чем некогда Теотиуакан.

Главное же состояло в том, что империя еще не рухнула. Как сказал 2ДЧ, причина этого в первую очередь в том, что Два попола Теотиуакана (гм, в данном случае «попол» можно перевести как «синод», потому что они помимо светской осуществляли и духовную власть) могли прекратить поставки Солильщика и Рулевого любому заказчику, который перестанет их поддерживать. Сеть солнцескладывателей, представляющая собой некую свободную международную гильдию, кое-как перебивалась на остатках, но в определенный момент запас кончался, и они нуждались в его пополнении. 2ДЧ подозревал, что синоды не спешат делиться порошком, поскольку хотят спровоцировать малые войны между майяскими городами и ослабить их. Игра ведь в первую очередь преследовала миротворческие цели. Когда правительства не могут предсказать, что должно случиться, ими овладевает безумие, и именно тогда взаимоотношения разрешаются резней.

И конечно, как сообщил бакаб, в каждый сезон мира складыватели Теотиуакана получали зелье, именно поэтому им удавалось долго и надежно оберегать город. Они узнавали об угрозах задолго до их появления как во времени, так и в пространстве. Но больше так не могло продолжаться.

2ДЧ закончил речь. Он молчал, как каменный истукан. Его обнаженная грудь под мишурой была недвижна, словно он не дышал.

Я глубоко затянулся. Черт, какая крепкая сигара. Тьфу. Просто наизнанку выворачивает, хоть вытряси мелочь из карманов и потрать на «ночной поезд». [598]

— Позволь мне, который под тобой, задать вопрос, — сказал я. — Ведь последнее солнце Теотиуакана еще не поименовано?

Он ответил, что нет, не поименовано, насколько ему известно.

— Но твой червяк говорит, — вздохнул он, — что город не продержится и двух к’атунов.

Я подтверждающе цокнул.

— Когда империя обрушится, власть Оцелотов кончится, — сказал 2ДЧ. — Но для нас уже будет поздно.

Тут не до шуток, подумал я. Через семь месяцев мой мозг превратится в кашу.

Последовала невыносимая пауза. Ноги у меня, несмотря на подготовку, немели. Может, попросить у него еще какую-нибудь вмазку?

— Ты, который надо мной, поясни, почему вокруг дома Сотрясателя Звезд происходило побивание камнями?

2ДЧ отвечал, что точно не знает, но конфликт уходит далеко в прошлое. Сотрясатель Звезд принадлежал к существам высшего ранга, которые отличались от людей, более того, даже не имели предков. Он бог? Однако майя обожествляли и пращуров, и важных персон, живших в одно с ними время. На самом деле, как кто-то утверждал, мир сей населяли многочисленные божки. Самыми важными считались Сотрясатель и Земная Жаба, а после них — четыре властелина дождя и целый сонм владык гор, озер, стихий. У каждого в крупных городах были святилища, кормители и последователи. Но сейчас, в 664 году, культ Сотрясателя рос быстрее, чем какой-либо другой.

И как вам, возможно, известно, он продолжал расти. Позднее фон Гумбольдт назвал Сотрясателя Майяским Драконом, Морли окрестил его Пернатым змеем, а Салман Рушди — Змеептицей. Широко известно юкатекское имя Сотрясателя — Кукулькан, а ацтекское имя Кетцалькоатль прогремело на весь свет. Неудивительно, что птица-змея символизировала у ацтеков военное искусство.

С тех пор как тело Сотрясателя начали отождествлять с величественным Млечным Путем, конкретный дом или цвет уже не объединяли общины его жертвователей. Теоретически бог покровительствовал всем живущим. С этим всеохватным культом ассоциировался некий интернационализм, что отчасти подрывало монархическую власть правящего дома. Однако цари продолжали курить фимиам Сотрясателю. В Ише да и в любом майяском городе каждое влиятельное лицо, помимо общины предков, состояло в храмовой общине, и, безусловно, все ишианские великодомы делали пожертвования этому божеству. Старый мул Сотрясателя Звезд в Ише был невелик, но хорошо ухожен и богат.

Однако в Теотиуакане Сотрясателя чествовали особо. Это вызывало все растущее раздражение у сторонников более старых, устоявшихся традиций. Оказывается (и эта новость опоздала дней на двадцать), так называемые дети Сотрясателя каждый день требовали все новых и новых жертвователей. Два великих теотиуаканских синода (владевшие двумя гигантскими пирамидами, которые впоследствии получат у ацтеков имена Пирамид Солнца и Луны) не запрещали этот культ, но накладывали на него все более тяжелые ограничения, что и явилось причиной беспорядков. После этого сорок складывательниц Сотрясателя по существу превратились в политических заключенных и находились под постоянным домашним арестом в лагере на южной окраине города.

Ну и дела, подумал я и спросил:

— А госпожа Кох предана Оцелотам?

Воцарилось молчание. Пауза тянулась и тянулась, как сыр скаморца из горячей пиццы. 2ДЧ вдруг рассмеялся. Я впервые слышал его смех — этакое обаятельное гоготание Санта-Клауса. Я тоже подхихикнул.

Бакаб сказал, что госпожа связана с Оцелотами очень-очень тесно. С другой стороны, они ведь отправили ее в Теотиуакан вопреки ее желанию.

М-да. Наверное, она тосковала по тропикам. Большинство людей родом из тропиков тоскуют по ним, когда уезжают далеко.

Не имеет ли смысл попробовать опосредованный подход, подобраться к Оцелотам снаружи?

Ну-ну, Джедурик, думай. 2ДЧ должен увериться, что ты и в самом деле способен спасти их всех. Иначе зачем ему оставлять тебе жизнь? Ведь бежать он не может. В отличие от тебя.

Я сказал ахау 2 Драгоценному Черепу, что разумным решением будет отправить меня, который под ним, в Теотиуакан.

В одну девятую орхидей (то есть в первую вахту ночи, сразу после захода солнца) 2 Драгоценный Череп представил меня общине Каравана Гадюки Гарпии 11. Это была новая организация (я назвал бы ее новым братством или новой корпорацией), созданная якобы для проведения незапланированных торговых походов, тогда как реальная ее цель состояла в том, чтобы доставить меня в Теотиуакан.

Мы восседали на перьевых циновках на выжженной вершине низкого конического холма, скрытого между двумя более высокими складками сьерры. Неподалеку находился Город Какао (столичная деревня 2ДЧ), поэтому в воздухе висел запах шоколада.