- Я купила его в сувенирном магазине, попросила знакомого заточить. А снотворное я достала через подругу, она работает в хирургии. Дело раскрыто, капитан? - она больше не жаловалась. Она смотрела на Машу, не отводя глаз, и ей чудился в этих глазах демонический огонь. - Суд поймёт материнское сердце. Меня оправдают.

- Я очень сильно сомневаюсь в этом, - покачала головой Маша.

Узел времени расслабился, и она обессилено опустила плечи. Прошлое неумолимым потоком неслось назад, в чёрную пропасть.

Маша любовалась светящимися кнопками в кабинке лифта. Это зрелище принесло ей необыкновенное успокоение. Она прикрыла глаза и прислонилась спиной к стене кабинки. Сейчас ничего не стоит нажать на кнопку с цифрой один и выйти из дома через громыхающую железную дверь.

Несущественно даже то, что старушка с пуделем и мужчина с барсеткой уже видели её позорное замешательство перед дверями дома. Мужчина жалостливо ткнул пальцем в цифровой замок и предложил открыть. Несущественно и то, что в наушниках звучал военный марш, что само собой предполагало решительные действия, а лифт никак не доползал до шестого этажа, вот уже подобрал двух парней на втором и даму с раскладушкой подмышкой на четвертом.

- Шестой, - объявил один из парней. - А что, лифт вверх едет? А я думал, вниз.

Маша выбралась на площадку с четырьмя дверями и выключила плеер. Он с кое-как скрученными наушниками отправился в сумку, а Маша решительно надавила на чёрный пупырышек звонка.

За дверью стояла мёртвая тишина, потом лязгнули замки, и дверь приоткрылась на цепочку. Маше не пришлось закрывать глаза и считать до десяти. Он ничуть не изменился. Не изменилась даже серая шерстяная кофта, которую он надевал постоянно. Совершенно молча он снял цепочку и открыл дверь шире, пропуская Машу внутрь квартиры.

Она остановилась посреди прихожей, в которой как и четыре года назад, стояли две рейки, прислонённые к одёжному шкафу. Чтобы добраться до собственного пальто, приходилось отодвигать эти рейки.

- Привет. Ты пришла всё-таки. Что скажешь? - оборвал молчание Алекс. Его взгляд бегал по комнате, ни на секунду не задерживаясь нигде.

- Послушаю, что скажешь ты, - Маша поймала своё отражение в трюмо. Откуда на её лице взялась такая ожесточённая улыбка? - Не зря же ты столько сил потратил, чтобы привлечь моё внимание.

- Я хотел спросить, что ты чувствуешь?

Почему ей так противны все его слова, которые раньше показались бы полными глубокого смысла?

- Мне очень жаль тебя, - честно ответила Маша.

- Спасибо... - проговорил Алекс с непонятной интонацией.

- Спасибо? - удивлённо подняла брови она. - Не за то благодаришь. Раньше я относилась к тебе, как к равному, а теперь жалею. Потому что ты не такой как все. Ты неполноценный. Не в физическом плане, нет. На твоих руках теперь кровь. Тебе с этим жить, а не мне.

- А у тебя как жизнь? - сухим безжизненным голосом спросил он.

- Славно, - Маша сложила руки на груди. - Мы с Раулем по-прежнему ходим на рок-концерты. С Ником мы часто ездим в пригород по делам. Да, тебе правильно рассказала мама, однажды мы встречались на улице Первого снега. Там останавливается автобус. Я иногда наблюдаю за тем, как рисует Мартимер. Правда, с тех пор мы ни разу не ходили к кардиологическому центру, зато часто бывали на набережной и в парке Двух миров. С Антонио мы тоже в хороших отношениях, и мы оба любим французскую оперу.

- Я хотел сказать, что ты не виновата, - Алекс повысил голос.

- Да что ты, - безразлично повела плечом Маша.

- Ты не виновата, что мы расстались. В моей жизни существовал только одна цель: быть вместе, жениться и прочая любовная чушь. Когда цель исчезла, исчез смысл в жизни, - он отвернулся от неё, на сколько это вообще было возможно в его положении.

- Меня всегда поражала твоя логика, - усмехнулась Маша. - Хотел жениться, поэтому бросил. Если я захочу посмеяться над тобой со своими подружками, они скорее меня на смех поднимут.

- Я не хотел тебя тогда обидеть, - он сжал кулаки и стукнул ими по подлокотникам кресла.

- Я заметила, что не хотел.

- Ты хотела, чтобы я приполз к тебе на коленках? Я приполз. Ну что тебе ещё нужно? Вернись ко мне!

- Странный ты выбрал способ примирения. Я не вернусь уже, - тихо откликнулась Маша.

- А зачем ты тогда пришла? - закричал он, теряя выдержку, как и тогда, в их прошлом разговоре. - Ты сама пришла! Твоя подруга сказала, что убьёт меня, пусть заткнётся, не только она может убивать.

- Мой опыт показывает, что убивать все могут, - хмуро произнесла Маша. - Дело не хитрое. Ты называл меня актрисой, говорил, что я просто смеюсь над тобой, так вот нет. Не актриса. Не смеюсь. И любила. А сейчас мне противно даже видеть тебя. Счастливого тюремного заключения, Алекс.

- Дело закрыто, господин великий следователь? - крикнул он ей вслед, срывая голос в этом отчаянном крике.

- Дело закрыто, - кивнула Маша, когда дверь захлопнулась за её спиной. Сунув руки в карманы джинсов, она сбежала вниз по лестнице.

Выйдя на улицу, Маша с наслаждением вдохнула аромат яблок и асфальта. По утрам над городом всегда парил аромат яблок. И запах яблок имели любимые Машины духи. Алексу всегда очень нравится её запах.

Сабрина рано ушла на работу и вернулась к обеду. В Центре Маша её не видела. Хотя, рассудила она, боевикам в кабинетах сидеть приходится редко. До того, как входная дверь хлопнула, Маша уже успела скормить домовому тарелочку овсяной каши и докармливала клубничное варенье. Домовой очень любил варенье, Маша варила клубнику исключительно для него.

- Как преступники? - спросила Сабрина, заходя на кухню. - А что ты грустно сидишь тут в обнимку с вареньем?

Невидимый домовой тихонько шуршал в углу, но Сабрина его не заметила. Она вообще предпочитала не замечать то, что было выше её понимания. Она машинально сунула ложку приторного лакомства себе в рот.

- Ты хочешь, чтобы я посидела в другом месте? - предположила она, прожевав последнюю ягоду.

- Нет, но, может, прогуляемся? Я тут пересмотрела твой гардероб. Знаешь, Маша, - она села рядом и положила руку ей на плечо. - Не солидно следователю ходить как бесполому подростку.

- Перед кем мне дефилировать? - от расстройства Маша решила съесть ещё ложку варенья. - Перед маньяками или перед трупами? И у меня уже есть красивые чёрные брюки, да.

- Да, - согласилась Сабрина, расправляя её футболку с надписью "Армия". - Только красивыми они были на первом курсе. Ты надела их на экзамен по истории мира магов и с тех пор надевала на каждый экзамен.

- Ну хорошо, хорошо, - согласилась Маша, понимая, что переубедить её подругу практически нереально. - Куда поедем-то?

...Торговый центр "Проведение" находился ближе других. Поднимаясь на эскалаторе на последний этаж, Маша рассматривала открывающиеся ей витрины. Циничные манекены, разодетые по последней моде как всегда заставляли Машу нервничать. Взгляд радовал только большой магазин с компьютерной техникой. Декоративный водопад высотой во все три этажа обдавал посетителей свежестью.

- Мне нужен умножитель разъёмов, - сообразила Маша.

- Что это такое, объяснишь потом, - Сабрина взяла её за руку и потянула в другую сторону.

На стенде кинотеатра красовалась новая афиша с изображением бравого молодца с трубкой в зубах и закатанными по локти рукавами рубашки. "Шерлок Холмс и исчадье бездны" - гласила надпись, стилизованная под кровавые потёки.

- Какой фильм! - восторженно вздохнула Маша, на секунду замирая перед афишей.

- Какой? - Сабрина проследила за её взглядом. - Я думала, с тебя уже хватило надписей кровью. А, прости, Шерлок, должно быть, твой кумир.

- И он тоже, - Маша последовала за подругой, мечтательно покусывая губу. - Но на самом деле мой кумир - Роберт де Боуэл. Он - лучший следователь Центра...

Она чуть не врезалась в девушку, раздающую рекламные листовки.