- Сейчас сама увидишь, - тоскливо поведал Ник. - Похоже на серию.

Маша поспешила следом за ним. В зарослях кустарника очертились контуры старомодной бревенчатой беседки. Между листвой мелькнул белый халат Провизора.

- Ну и ну, - поражённо выдохнула Маша, когда цель путешествия была достигнута: они остановились возле беседки, входом обращённой к зарослям. На примятой траве лежала мёртвая девушка, а над ней, на бревенчатой стене, красовалась уже знакомая Маше надпись. Ветки калины хлестали по стене беседки, не в силах дотянуться до пяти кровавых букв.

- Как и в прошлый раз, - Провизор поднялся, отряхнул брюки от налипших на них травинок. - Усыпили, зарезали, нож забрали с собой, надпись написали.

- Даже каста та же самая, - подтвердил Ник. - У меня такое впечатление, что убийца неровно дышит к магам-учёным. Уж не знаю, чем они ему успели навредить.

- А у меня впечатление, что он неровно дышит к магам в целом, а учёных убивает только потому, что они не могут оказать особо сильного сопротивления, - Маша присела рядом с трупом. - Надо же, опять блондинка.

Волосы жертвы не отливались перламутром, они были самого заурядного светло-русого цвета. Девушка, без движения лежащая в траве, после смерти красотой не блистала. На коротких светло-зелёных брюках виднелись грязные пятна.

- Как ты думаешь, что это? - она указала на них подошедшему судмедэксперту. Он присел рядом и, сняв очки, принялся протирать их полой халата.

- А, я уже видел. По виду пятен похоже, что её обрызгала машина. Посмотри лучше вот на это, - он протянул ей пакет с малюсеньким предметом на самом дне.

Маша поднесла его к глазам. В полиэтилене удобно устроилась миниатюрная тканевая розочка из тех, которыми украшают шёлковые платки и кофточки. Она перевела взгляд на убитую: на её жёлтой футболке места розовому цветочку не было.

- Цветок потерял убийца? - пробормотала Маша.

- Да уж не думаю, чтобы его сюда занесло ветром, - Провизор, кряхтя, поднялся на ноги.

- Интересно, где она грязь-то нашла, на улице сухо, - Она встала и покрутила головой. - Слушайте, кажется, я знаю, откуда она пришла.

Она повернулась лицом к зданию больницы и махнула рукой вправо.

- Там, да... кажется, там была низина и в ней дорога. Там есть каменная лестница вниз, с такой трубой вместо перилл.

- Ты так хорошо знаешь эту местность? - с удивлением взглянул на неё Ник.

- Да, я была здесь несколько раз. Мы с Мартимером были. Разве ты не знаешь? Подождите меня тут, я сейчас вернуть, - Маша целеустремлённо принялась пробиваться через заросли рябины.

Она не сразу заметила, что Ник молча и упорно шагает следом за ней. Маша обернулась к нему.

- Мартимер здесь рисовал, и я несколько раз ходила вместе с ним. Мне нравится смотреть, как он рисует.

Красное на белом: ягоды калины на снегу, засыпавшем Нью-Питер прошлым вечером. Серое на голубом: бетонное здание больницы на фоне ясного неба. Ребёнок на каменных ступенях, уходящих в небо. Он умел видеть красоту там, где её не видел никто. Я приходила сюда с ним. Иногда читала, иногда просто сидела на поваленном дереве, наблюдая за его руками. Как давно это было... кажется, на четвёртом курсе.

- Ну вот, я же говорила.

Деревья расступились, и Маша замерла на вершине крутого склона. Серые, стёршиеся от времени ступени уходили из-под её ног вниз, а ржавая труба на подпорках, заменяла здесь перилла. Внизу простирались трущобы: двух и пятиэтажные многоквартирные дома, стоящие так близко друг к другу, что из окон можно было здороваться с соседями. Ровно надвое всё это кирпичное великолепие разделяла грунтовая дорога, лужи на которой не высыхали даже в самый солнечный день.

- Нужно сверить её адрес... - пробормотал Ник за её спиной. - Если верить карте, она живёт как раз здесь.

- Пойдём? - Маша преодолела несколько ступенек. - Только позвоню Провизору, чтобы нас не ждал.

На небольшой асфальтовой площадке дети играли в футбол. Воротами служили две стопки кирпичей, между которыми переминался худенький паренёк. Под восторженные галдёж детворы, мяч пролетел у него над головой и шлёпнулся в кусты, как раз рядом с Машей. Она не смогла упустить такого развлечения. От её удара, мяч подлетел метра на два над землёй и спланировал точно в центр импровизированного футбольного поля.

Радостно помахав детворе рукой, она вошла в подъезд следом за Ником. Лестница пахла кошками так сильно, что даже Маша, честно считавшая себя не привередливой, наморщила нос.

- Ну и какой этаж? - спросила она, не переставая морщиться.

- По всей видимости, второй, - Ник оглядел четыре двери, находящиеся здесь и пошёл вверх по лестнице.

За нужной им дверью никого не оказалось. На тревожную канонаду звонков, квартира отвечала могильной тишиной.

- Вообще-то странно, половина десятого, - Маша взглянула на часы. - Пора и домой прийти.

- Ну, кто-то уже не придёт, - Ник извлёк из кармана прозрачный пакет с ключами.

- Почему не придёт? - в ответ на слова Ника и на многообещающий звон ключей, соседняя дверь приоткрылась. Тоненький старческий голосок тут же был дополнен собачьим повизгиванием. Из-за двери выскочила лохматая белая собачонка и тут же поставила передние лапы Маше на колено.

- А вы, бабушка, выходите, - гостеприимно разрешил Ник. - Понятой будете.

...- Так она одна жила, - сообщила бабушка, осторожно переступая порог пустующей квартиры. Она аристократично приподняла полу голубого сарафана. За её спиной возвышалась фигура её дочери. На секунду Маше показалось, что она не пройдёт в двери - косая сажень в плечах.

- Вы случайно не на железной дороге работаете? - поинтересовалась Маша, кое-как отцепив от себя собачку.

- Да, на строительстве, - расплылась в улыбке та.

В квартире было тихо и пусто. Сюда не доносились даже крики детей с улицы: окна оказались не только плотно закрыты, а ещё и зашторены. Отодвинув занавеску, Маша тут же принялась чихать, зато в комнату проникли лучи заходящего солнца.

- Небогато, - пробормотал Ник, потыкав пальцем в отклеившийся угол обоев. Тусклые цветочки на них были почти неразличимы.

- Богатые тут не живут, сынок, - подала голос бабушка, опускаясь на продавленную тахту. Она опомнилась и тут же вскочила на ноги, словно на тахте обнаружился труп. - А девочка и дома очень редко бывала. С самого утра на работу уходит, возвращается только поздно вечером.

- Даже позже чем я, - авторитетно заявила шпалоукладчица.

Самым благоустроенным в квартире оказался угол с компьютером старой модели. На системном блоке даже угнездился маленький кактус.

- Ну что, - Маша вынула из заднего кармана шортов мобильный. - Я звоню Раулю, будем ломать.

Все настороженно притихли.

- Что ломать-то? - осторожно спросил Ник.

- Пароли, - отозвалась Маша, нажимая на кнопки телефона. - Не все же их пишут на жёлтом стикере и приклеивают к монитору, как я.

...- Ну и где вы нашли такой раритет? - Рауль сделал вид, что даже прикасаться к компьютеру боится. - Он не рассыплется?

Маша вздохнула и нажала на большую круглую кнопку на корпусе процессора. Он натужно загудел.

- Я же говорил, что рассыплется, - хмыкнул Рауль.

- Работай. - Она похлопала его по плечу.

Пока Ник, составлял протокол, пристроившись за подоконником, Маша пригласила шпалоукладчицу пройти на кухню. Здесь было так же сиротливо, как и в комнате, и вся обстановка заключалась в залитой жиром плите, обеденном столе и двух животрепещущих табуретках. Тарахтящий холодильник Маша заметила в коридоре. Она осторожно опустилась на одну из табуреток и положила перед собой лист бумаги.

- Ваше имя?

- Запесоцкая Лиза Викторовна, - Лиза Викторовна скептически оглядела табурет и устроилась, оперевшись на подоконник.

- Вы хорошо знали свою соседку, Этту Ленг? - вместо того, чтобы записывать путающиеся в голове имена, Маша чуть было не начала рисовать цветы.