Она рисовала в блокноте кружочки и линии, закрашивала длинные петельки буков и переворачивала лист, чтобы на следующем опять нарисовать те же кружочки и линии. Флетчер похитил прах богини, чтобы Лоран помог ему вылечить девочку, но на прах нашлось слишком много охотников. Тот же Лоран, допустим, он был с загадочным "Белым ветром" заодно, оповестил о готовящемся похищении праха. Луна и Дан поймали Флетчера в метро. Дальше Дан с помощью праха устроил взрыв, после чего оказался не нужным свидетелем и был убит, а Луна поторопилась уйти со сцены, упрятавшись в тюрьму за малую провинность - пыталась воздействовать на Галактуса, идите докажите, что не в состоянии аффекта.

Если всё было именно так, то стоило бы ожидать появления "Белого ветра".

В углу, опершись плечом на колонну, покрытую лепниной в виде ползучего растения, стояла Сабрина. Она так заинтересованно разглядывала свою катану, как будто на ней то и дело появлялись занимательные картинки. Остальные солдаты таких вольностей себе не позволяли. Их можно было принять за статуи в серой униформе.

Группа, обязанная доставить Луну, безбожно задерживалась и не выходила на связь. Допрос отложили на час, и в голову полезли нехорошие подозрения. Маша гоняла их, а подозрения всё равно лезли. Потом зазвонил телефон Антонио.

- Алло, - он отошёл к окну и остался там, покачиваясь с носка на пятку. - Нет, они ещё не прибыли. Они должны были приехать час назад. Я знаю... До связи.

Маша вопросительно посмотрела на него.

- В тюрьме тоже ничего не знают. Говорят, они выехали уже давно, - он сунул руки в карманы джинсов и продолжил свой рейд по зале.

- Они их хотя бы ищут? - с тяжёлым вздохом поинтересовалась Маша. - Четыре бронированные машины не могли затеряться в городе.

- Угу... в пробке стоят, - усмехнулся Антонио.

Потянулись изматывающие минуты ожидания. Стул, оббитый бархатом, казался Маше самым жёстким в обоих мирах. От нечего делать она стала пролистывать старые записи. Когда она уже и не надеялась на продолжение истории, телефон Антонио снова зазвонил.

Он внимал невидимому собеседнику, и лицо особо опасного следователя темнело. С востока на город надвигались грозовые тучи.

- ...Где? - он выслушал ответ. - Ладно, выезжаем.

За время работы в Центре - а она имела приличный стаж, начиная с третьего курса, помогала Антонио с бумажной работой и подслушивала допросы - Маша привыкла к трупам. Она не испытывала острую жалость, пожимала плечами в ответ на ужасающие рассказы телеведущих о маньяках-убийцах и вызывала необратимую реакцию знакомых: "У тебя нет сердца!". Маша не претендовала на наличие сердца. Но при виде этой картины ей стало не по себе.

- Здесь погуляла смерть, - тихо произнесла Сабрина за её плечом. Сабрина всегда удивляла её этим особым, трепетным отношением к смерти. К смерти, словно к божеству.

Здесь, на узкой однополосной дороге, стояли все четыре машины, словно в стоп- кадре кино, если зритель отошёл налить себе ещё чаю, да так и не вернулся. Дверцы во всех были открыты. В самой ближней сидел, уткнувшись лицом в приборную доску, водитель.

Рубиновая кровь заливала иконку и каплями падала на пол. Одинокая ветка липы колотила по бронированной крыше. Кровь, перемешанная с дождевой водой, подтекала к ногам Маши. Она торопливо сделала шаг назад.

- Что, всех? - спросила она Антонио, стараясь не смотреть на труп с прошитой насквозь головой у себя под ногами.

- Говорят, что нет. Двоих не нашли среди мёртвых. Луны, конечно, тоже.

Под подошвами её туфель хрустело стекло. Откуда на дороге столько битого стекла?

- Свидетели есть? - вопрос, безусловно, был риторическим. Со стороны новенькой кирпичной высотки к ним уже приближались женщина в плаще, накинутом поверх цветастого халата, и двое нервно посмеивающихся парней. Все трое шли в сопровождении военных. Ещё несколько человек стояли в десятке шагов от места происшествия, сбившись в кучку, как стая загнанных травоядных.

- Полно, - всё же ответил на её вопрос Антонио.

Она не смотрела на часы. Опостылевшие светлые стены, цифры, бегущие на экране диктофона. Одни и те же вопросы, похожие ответы. Маша заставляла себя вслушиваться в слова собеседников, заставляла себя понимать их. Диктофон работал исправно, бежали голубые цифры по чёрному экрану. В перерывах Маша закрывала лицо руками и просто сидела, склонившись к столу.

- ...Я услышала выстрелы и подошла к окну, - рассказывала женщина с усталыми глазами. Она так и была - в потрёпанном плаще, накинутом поверх цветастого халата. - Увидела много людей. Они все были в светлой одежде, много людей в военной форме лежали на земле. Там было ужасно много крови. Потом эти люди стали стрелять по окнам дома. Я сразу начала звонить в милицию.

Маша уже знала, что несколько горожан тоже оказались убиты прямо в своих квартирах: слишком близко подошли к окнам. Скорее всего, нападающие не ставили задачей перебить всех свидетелей, они решили навести страх на город.

- ...Я видел, как дорогу тем четырём машинам преградила одна, она была белая, вся заляпанная грязью, а сзади подъехала ещё одна, но я точно не помню, какая, - парня, сидевшего перед ней, до сих пор трясло крупной дрожью. Он крутил в руках серебряное кольцо, то надевая его на палец, то снимая. - Потом из военной машины выскочили несколько человек с автоматами, и один начал стрелять в своих же. Я подумал сначала, что это какая-то игра или снимают фильм, но он на самом деле убивал их. Я спрятался в подъезде.

Голубые цифры сменяли друг друга на чёрном экране. Мигал индикатор записи. Когда Маша на полминуты оставалась одна, она закрывала глаза и мучительно пыталась прогнать встающие в воображении картины.

- ...Потом военная машина, которая была первой в колонне, протаранила белую. Она перевернулась, - молодая бледная женщина в спортивном костюме то и дело теряла нить своего рассказа и замолкала, кусая губы.

- Что было потом? - Маша постучала ручкой по столу, чтобы привлечь её внимание. Женщина дёрнулась, сбрасывая оцепенение.

- Потом из военной машины вышел водитель и стал из автомата стрелять по тем людям, которые напали на них. Несколько упали, потом он упал тоже. Потом они начали стрелять вверх.

На кухне горел свет. Окна кухни выходили на противоположную от входной двери сторону, поэтому свет Маша заметила только когда вошла в дом, когда звенящая сверчками ночь осталась позади. Она включила свет в гостиной и посмотрела на настенные часы. Чёрная стрелка на белом циферблате медленно подползала к цифре одиннадцать. Маша оставила промокшие туфли в прихожей, бросила сумку и куртку прямо на диван и пошла на кухню.

- Смотри, стрела находится в покое каждое мгновение, но между тем движется, значит, она движется и не движется одновременно, - негромко говорила Сабрина. Она сидела спиной к Маше, а Яна - напротив неё, сложив руки на столе. Она слушала, то и дело кивая.

Когда Маша вошла, девочка бросилась к ней, обхватила руками за шею. Сабрина обернулась к ней и взглядом спросила: "Ну как?". "Ужасно", - ответила ей Маша, тоже взглядом.

Не произнося ни слова, она опустилась на соседний стул.

- Будешь ужинать? - спросила Сабрина будничным тоном. Только сейчас Маша заметила, что в комнате пахнет сдобой.

- Нет, - она устало спрятала лицо в ладонях. - Почему вы не спите?

Она подняла лицо от ладоней, оглянулась на стоящую у спинки её стула Яну. Та опустила взгляд.

- Мы тебя ждали, - за обеих ответила Сабрина. "Нужно же было кому-то отвлекать её от просмотра новостей", - сказал её взгляд.

После пятилетнего перерыва умение понимать друг друга без слов незаметно восстановилось.

- Останешься? - спросила Маша с надеждой.

- Да, - Сабрина пожала плечами так, словно речь шла о вещах, которые подразумевались сами собой.