Мия больше не кричала, она лишь тихонько всхлипывала на заднем фоне.

- Он умер, а девочка осталась стоять с окровавленным оружием в руках. Возможно, она онемела от ужаса, и ей даже пришлось сесть, чтобы успокоиться. Но надо отдать ей должное, она быстро взяла себя в руки. Пораскинув мозгами, она решила, что увозить тело к дальнему болоту или растворять его серной кислотой в ванной очень глупо. И она нашла довольно изящный выход. Не со зла, а просто для того, чтобы отвести подозрения от себя, она подставила Луксора. Она стянула с графа рубашку...

Маша стала называть людей их именами, разыгрывать детскую сказку ей больше не хотелось.

- Я видела эту рубашку у дороги, глупо ты сделала, что так её выбросила.

Мия не ответила ни слова, а её глаз Маша не видела: не хотела она смотреть в эти глаза.

- И ритуальным кинжалом она вырезала на его теле сатанинские звёзды. Замечательно. Тут ты и прокололась. Маги никогда не используют атрибуты сатанизма, у них есть своя собственная символика.

Маша подняла глаза: Дик по-прежнему стоял рядом с ней, только решительности у него теперь резко поубавилось. Луксор оставался за его спиной, не выпуская из рук заветную колоду карт. Маше стало даже жаль молодого графа, сколько ударов, и всё за одни сутки.

- Это розыгрыш, да? - пискнула из своего угла тётушка Клео. Никто не удостоил её ответом.

- Тебя действительно никто не заподозрил, - покачала головой Маша, - а это в кого угодно вселит ощущение вседозволенности. И судьба не заставила себя ждать. Кинжал, который граф готовил в подарок Луксору, ты забрала с собой. Не знаю уж, зачем, возможно, с перепугу или по неопытности. Загвоздка вышла в том, что о его существовании знал ещё один человек - Рудольф. Он был посвящён в тайну подарка и, не обнаружив его, решил спросить у остальных. Зря он это сделал. Зря он бросался такими двусмысленными фразами. Они казались ему красивыми, да, но... "Я знаю тайну кинжала". Мальчик всего лишь имел в виду, что осведомлён о подарке, а ты решила, он видел тебя той ночью. Я восхищена, всего второе убийство, и такое хладнокровие. Браво! Некоторые и после сотого не могут сдержать дрожь, а ты... Признайся, в чём секрет?

Она замолчала и, наклонив голову вправо, посмотрела на собеседницу так, словно спрашивала у неё рецепт пирога. В воцарившейся тишине зашуршала мантия Луксора: он опустился в свободное кресло.

- Будем признаваться, или мне подать заявку в совет магов? - похолодевшим тоном спросила Маша. Она знала, что надо ещё немного надавить.

- Зачем в совет магов? - простонала Мия.

- Понимаешь, какое дело, - Маша откинулась на спинку кресла, - два убийства, одно из которых умышленное, это не игрушки. А если ещё всплывёт, что ты попыталась подставить мага, тут уж и совет взвоет. Они там не успокоятся, пока не приговорят тебя дополнительно к энному количеству лет лишения свободы. Считай, два убийства плюс...

- Это невозможно, - покачал головой Дик, он не смотрел на Машу, его взгляд блуждал очень далеко отсюда, - это немыслимо. Ты воспользовалась нашим гостеприимством и залезла в семейные тайны. Это возмутительно, ты ещё и пытаешься навязать свои абсурдные обвинения.

Маша перевела взгляд на него и скрестила руки на груди.

- Обвинения не абсурдны, у меня есть веские доказательства, - она пожала плечами, - а противодействие служителям закона тоже карается.

- Я посмотрю, я посмотрю на то, кого из нас надо покарать. Я вызываю тебя не дуэль.

- Замечательно, - Маша поднялась на ноги, - сходи за мечом, свой я принесла с собой.

Дик отвернулся и зашагал к лестнице. В комнате после него осталась неловкая тишина. Мия вдруг потеряла весь свой блеск, теперь она сидела, опустив голову на колени. От неё веяло безнадёжностью. Виола о чём-то шёпотом рассказывала Луксору, переместившись к нему на колени, тот качал головой. А за окнами просыпалось утро, нестройный хор птичьих голосов доносился из приоткрытого окна. Лето не спешило сдавать свои права, оно всё ещё боролось с надвигающейся осенью. Маша отошла к окну с опущенным остриём вниз мечом и слегка отодвинула штору. По прямой как стрела аллее расхаживал Герберт. Сад был восхитительно красив в своём увядании, асфальт устилали лепестки роз. За ажурной оградой серебрилось силовое поле.

- Ты готов? - не поворачивая головы, спросила Маша, услышав шаги за спиной.

Он не ответил, только свет солнца, отразившись от меча, запрыгал по стёклам. Маша отошла от окна и встала напротив Дика.

- Господин полковник, я прошу вас быть нашим судьёй, - громко произнёс Дик. Голос выдавал молодого графа - он волновался.

Полковник поднялся со своего места, и Маша протянула ему свои очки - ходить в них было крайне неудобно, а уж сражаться тем более. Он в замешательстве оглянулся на Дика, словно вспоминал, разрешают ли правила дуэлей сражаться с девушкой.

- Забудьте ваши приличия, - одёрнула его Маша, - первый раз он поступил как мужчина, пусть доводит дело до конца.

Она перебросила меч из одной руки в другую, его рукоять органично легла в ладонь, словно стала её продолжением. Дик смотрел на неё в упор, как смотрят на дикого зверя, который вырвался из клетки. Всего несколько шагов разделяли их. Полковник шагнул назад и легко взмахнул рукой. В ту же секунду их мечи скрестились.

Сила, вложенная в первый удар, едва не выбила оружие из её рук, но она только скрипнул зубами. Сталь тонко зазвенела, и солнечные зайчики запрыгали по стенам. Маша чувствовала на себе испуганные взгляды, но это нисколько не мешало ей. Теперь она просто исполняла древний танец, вспоминая подзабытые движения. Отбивая один удар за другим, Дик отступал к стене. Маша не жалела противника, хотя и знала, что она ему не по зубам. Каждым взмахом меча она заставляла его сбиваться с ритма, пугаться за собственную жизнь. Дик не сдастся, она знала, слишком близко она видела его глаза. Ему будет легче умереть, но умереть она ему не даст. Внезапная мысль мелькнула в пустом пространстве боя, мысль, от которой Маше стало холодно.

Меч сам собой дёрнулся в её руках и, оставив не груди Дика кривую царапину, полоснул его по руке. Тот выронил оружие и сделал шаг назад. Его рубашка мгновенно окрасилась в цвет крови. До разума Маши дошёл женский вопль, кажется, кричала тётушка Клео, она не разобрала слов.

Истеричка! - обругала себя Маша. - Как некрасиво, дрогнула рука... хватит жалеть преступника, она заслужила своё наказание, никто не вкладывал ей в руку нож!

Она с удивлением почувствовала, что её руки дрожат. С меча на пол брызнула кровь - округлые капли на паркетных досках. Тишину взорвал голос полковника.

- Мы все являемся свидетелями того, что сражение выиграла Мария. По правилам дуэлей, она имеет право убить Дика.

Маша подняла меч. Молодой граф наблюдал за полётом сверкающего лезвия. Он не сделал попытки уклониться от предстоящего удара. Что-то внутри Маши шепнуло: "Убей! Безнаказанно. Когда тебе ещё представиться шанс так красиво покончить с ним? Так быстро. Посмотри, какой страх блестит в его зрачках, как дрожат его губы. Просто убей. Тебе за это ничего не будет..."

Она всегда боролась за справедливость. Она и в Институт Обороны пошла ровно затем, что хотела сделать это своей профессией. Пусть бы мир стал немного лучше её стараниями. Маша всегда была уверена - справедливость - это закон.

Маша улыбнулась и отступила на шаг. Оружие в её руках потеряло убийственную красоту. Девушка качнула головой.

- Я оставляю тебе жизнь, - эта фраза оговорена в правилах, она знала, есть ещё одна возможность унизить своего противника, - радуйся.

Её слова прозвучали приговором. В наступившей тишине было слышно, как совсем рядом с имением рычит машина. Маша бросила к ногам Дика меч, он даже не удостоил его взглядом, его застывшие зрачки сверлили Машу. Она провела рукой по лицу, убирая с него волосы. Незримый голос всё ещё бился у неё в голове: "Убей, убей!".

Маша на негнущихся ногах отошла к окну, за которым цвела жизнь. Но девушка ничего не видела перед собой, только остриё меча, в мгновение ока полоснувшее молодого графа, только полосу крови на белой рубашке. Чем она лучше убийцы, чем она лучше?...