- Пойдёмте Мари, я провожу вас в вашу комнату.
Она зашагала за ним, разглядывая по пути его меч. Насколько Маша могла судить, Дик держался легко и непринуждённо даже с оружием в руках, словно всю жизнь провёл именно так. Хотя в бою первое впечатление запросто может опровергнуться. Меч, вполне вероятно, был один из самых дорогих в престижной оружейной лавке, но вся его дороговизна объяснялась лишь обилием украшений и изящной резьбой на эфесе. Такой меч вряд ли мог быть очень удобен в настоящем бою.
Молодой граф наконец остановился около одной из дверей.
- Не задерживайтесь слишком, Мари.
Маша вошла в свою комнату и, нашарив на стене кнопку, включила свет. Эта гостевая мало чем отличалась от комнаты Виолы, только тем, что здесь возле кровати стояла спортивная сумка. Маша присела возле неё. Меч, завёрнутый в тёмную мягкую ткань, она нашла сразу. Девушка тяжело вздохнула, вспомнив о пистолете, который пришлось оставить дома. Она положила в сумку кинжал.
- Ваш меч? - чуть скривился Дик, когда Маша вышла из комнаты. Наверное, он ожидал увидеть нечто совершенно дамское и абсолютно не приспособленное для драк. Он бесцеремонно выхватил меч из её рук и взвесил его на ладони. Потом перехватил за эфес и взмахнул несколько раз.
- Баланс неплох, - произнёс он так, будто ожидал, что Маша тут же воззриться на него наивными и окончательно влюблёнными глазами.
Она лишь улыбнулась ему в ответ.
Да, баланс и вправду неплох, не зря же этот меч делали лучшие мастера Нью-Питера, - мысленно усмехнулась она.
Дик вернул ей оружие и спросил:
- Вы всегда возите его с собой?
- На самом деле нет, это просто мой подарок вам. Когда всё закончится, вы его получите.
- Что же, спасибо, - задумчиво произнёс молодой граф, - сами выбирали?
- Мне помог друг.
Они уже спускались вниз по лестнице.
- У вас хороший друг, Мари, - проговорил Дик, глядя себе под ноги, - да и вы сама... Мы с вами знакомы всего ничего, а вы уже заняли все мои мысли.
Это признание в любви или утонченное издевательство по последней светской моде? - с улыбкой подумала Маша.
- Это слишком большая честь для меня, - Маше хотелось, чтоб её голос звучал покорно, но вышло что-то уж слишком вызывающе.
- Извольте, - с непонятным чувством проговорил её собеседник, - значит, вы удостоились этой чести.
- И что же вы мне теперь прикажете делать?
- Всё зависит от того, что вы хотите получить, только учтите, что женюсь я в любом случае на Мие, - говорил Дик с таким выражением, будто она сейчас же упала перед ним на колени и умоляла жениться на ней.
- Я очень счастлива за вас, - напомнила девушка, - о чём вообще этот разговор?
Молодой граф остановился на предпоследней ступеньке, она по инерции сделала ещё несколько шагов, а потом тоже встала.
- Что случилось? - подняла глаза она.
- Может, имеет смысл не идти дальше, пока можно подняться обратно? - меч скользнул в другую руку Дика, и он сделал вид, будто очень занят разглядыванием лезвия.
Маша снова увидела, что оружие для него - лишь изысканное украшение.
- Вы что-то забыли, Дик? - девушка сделала вид, что не поняла прозрачного намёка.
Его меч звякнул, отброшенный в порыве напусканной страсти.
- Одну очень важную вещь...
Он протянул руку к Маше и попытался взять её за плечо. Та нахмурилась. Видела она в своей жизни разное, но такое!
- Я думаю, эта вещь не настолько важна сейчас, - жёстко ответила Маша. - Нам нужно поторопиться в библиотеку.
- Не сопротивляйтесь, Мари, - мягко улыбнулся граф. Он, опасливо увернувшись от её меча, подошел ближе и обнял её за талию.
Маша посмотрела ему прямо в глаза, но вопреки всем её ожиданиям, он не отвёл взгляда.
- Не бойтесь, милая, я не причиню вам зла.
- Я не боюсь, - спокойно ответила Маша, - но если вы сейчас же не отойдёте, я использую оружие.
Вряд ли он поверил в боевые умения гостьи, но ведь попытаться проткнуть человека мечом - дело нехитрое.
- Хорошо, тогда идёмте в библиотеку, - проговорил Дик, поднимая свой шикарный меч с мягкого ковра. В задумчивости он отряхнул одну руку о другую, словно прикасаться к Маше ему было неприятно.
В молчании они вошли в библиотеку. Дик шагал с видом победителя, въезжающего в захваченную крепость на белом коне.
- Я знаю, - обнадёживающе заявила тётушка Клео, - наш Дик хорошо владеет оружием, в этом заслуга его отца.
Гораздо больше внимания вызвала на себя Маша - её, девушку, видеть с мечом в руках было очень странно для всех присутствующих. Полковник, не скрываясь, несколько минут в упор смотрел на неё. В глазах у Виолы был неподдельный страх. Мия как всегда была бесстрастна. Герберт в углу наливался неизвестно откуда взятым вином. Луксор так и не рискнул появиться, зато нотариус был на месте. Он с серьёзными видом перебирал бумаги, расположившись на большом столе возле стены.
- Здесь не произошло ничего особенного? - громко спросил Дик, словно стараясь доказать Маше, что все её беспокойства напрасны.
- Нет, совершенно ничего! - Нервно откликнулась тётушка Клео, - я удивляюсь вам, как можно оставаться равнодушным к такой трагедии... бедняжка Рудольф...
Её голос сорвался. Маша подумала, что это единственная здравая мысль, высказанная здесь за весь вечер. Но молодой граф лишь бросил презрительный взгляд на свою тётушку.
- Дик! - заломила руки Мия. - Может мы, наконец, прочитаем это завещание? Мне надоело это всё! Я не хочу находиться в одном доме с трупом!
- Скоро это всё закончится, - пообещал ей молодой человек, - скоро мы уйдём отсюда. Господин Сен-Поль, мы можем начать?
Нотариус вздрогнул так, словно услышал у себя за спиной не голос Дика, а вой зомби.
- Д-да, - пробормотал он, заикаясь, - как скажете.
Молодой граф сделал широкий жест рукой, приглашая всех сесть за стол. Маша заняла место у середины торца стола, Дик сел в его главе, нотариус - по его правую руку, все остальные тоже заняли места. Герберт притулился возле угла, он уже был нетрезвый. Маше только подивилась тому, как Дик до сих пор держит на работе такого охранника.
Со своего стула поднялся нотариус.
- Нужно ли присутствие Луксора?
Дик бросил на него задумчивый взгляд.
- Нет, не стоит, - выдал он наконец, - читайте уже.
- Но покойный граф хотел бы, чтобы собрались все, - несмело пискнула тётушка Клео.
- Как вы правильно заметили, покойный, - холодно отчеканил Дик, - значит, решать тут буду я.
В голову к Маше прокрадывались мысли одна безумнее другой. Просто замечательно, если неизвестный задумал завладеть имуществом графа и убил его за этим, а потом начал резать его наследников, то Луксор... сейчас тоже может лежать у себя в комнате с перерезанным горлом.
Надо бы найти Луксора и поговорить с ним по душам. Маша смотрела на то, как нотариус распечатывает белоснежный конверт. Этот конверт напомнил ей слова Дика. Словно он знает кое-что про завещание отца. И это кое-что непонятным образом связано с появлением здесь Маши. Она приготовилась внимательно слушать: это завещание могло многое объяснить.
Нотариус уже открыл рот, чтобы начать читать, как вдруг со своего места поднялась Виола. С грохотом отодвинув стул, она вскочила на ноги. Маша оглянулась на неё: лицо девушки было смертельно бледным, а глаза горели поистине демоническим огнём. Она обратила взгляд на Дика.
- Как... как вы смеете! Что вы себе позволяете? Кроме того, что вы не желаете считаться с волей покойного отца, вы ещё и берёте на себя смелость всё решать за других! И знаете, что я ещё скажу? Это вы! Вы убили отца и Рудольфа! Вы!...
Её голос сорвался, но она всё ещё стояла, сжимая и разжимая кулаки. Маша не сразу догадалась, что она защищает Луксора - его право присутствовать здесь сейчас, его право не быть осуждённым, пока его вина не доказана. Что же, Маша вполне понимала эту девушку, тут и невооружённым глазом стало видно, как она влюблена в мага. Но вот её методы оставляют желать лучшего. Чего вообще она хочет добиться подобной истерикой?
