Однако Ишханди осталась серьёзна.

- Откровенно говоря, если бы я знала, что это возможно... если бы у меня был всего один шанс из тысячи, я бы убила его сама, - черты её лица внезапно заострились, а фиалковый взгляд стал жестоким. Всего за одну секунду она превратилась из беспечной собеседницы в магичку, которая занимается одним из самых страшных искусств. - Впрочем, Азир за свою длинную жизнь нажил много врагов.

- Почему вы его не любите? - настал черёд Маши становиться серьёзной.

- За что любить мага, которому Вселенский разум даровал великую силу, и который не хочет использовать её даже в малости?

- Но он же согласился помочь в расследовании? - не поняла она. Разговор, состоящий из сплошных вопросов, начал её порядком раздражать. Неужели эти маги не могут разговаривать без высокопарных фраз и пространных оборотов!

- Возможно, но это было единственное, в чём он вообще согласился помогать нам, - Ишханди по-прежнему смотрела вдали и говорила сквозь сжатые зубы. - Не лично мне, и не лично императору. Азир - помешанный на божественном промысле сноб. Сострадание совершенно не входит в его привычки. А знаешь, почему? Потому что он считает себя выше всех нас. Он считает себя правой рукой Вселенского разума. Вершить судьбы миров - здесь ему нет равных! Что ему простые маги, люди...

Она замолчала, оборвав речь на самом волнительном месте, заставив себя сжать зубы. Маша не могла не заметить, что Ишханди хотела бы продолжить. Вот жёсткие складки у уголков её губ разгладились, и она обернулась к Маше.

- А что случилось у вас? - уже без страха глядя ей в глаза, спросила Маша. Её пугала магичка-Ишханди, холодная и бесстрастная, способная убить походя, со спокойной улыбкой на лице. Ишханди-женщина, сидящая сейчас рядом, её не пугала.

Ишханди улыбнулась ей - губы чуть дрогнули, а в глазах блеснули искорки.

- Он отказался спасти моего мужа, - произнесла она, не отводя взгляда.

Холодный ветер зашумел кронами вечноосенних деревьев. Он пах морской солью, этот серый ветер, непонятно откуда ворвавшийся в прогретый ярким солнцем Альмарейн. Несколько листьев сорвалось с веток. Порыв ветра подхватил их и потащил по улице, по антрацитовым камням.

Маша молча смотрела в фиалковые глаза магички. Сейчас, только сейчас, впервые за всю жизнь, она подумала, что маги всё те же люди, лишь наделённые особой силой, но люди, а не механизмы с двумя вбитыми в них программами: сыпать смертоносными заклинаниями и поддерживать жизнь их идеального мира.

- Стараниями императора сейчас на границах кварталов стало спокойнее, отпала нужда в охранных заклинаниях и стенах, - ровным голосом продолжила Ишханди. - Раньше всё было не так. Мы воевали, и даже не за территорию. За место на социальной лестнице. Демонологии так рьяно доказывали своё превосходство, что развязали не одну уличную драку. Глупо вышло, в одной из стычек погиб мой муж.

Она опустила глаза и поддела носком туфли жёлтый лист. Лист поскользил прочь, повинуясь вновь налетевшему порыву ветру.

- Он не желал драться, - Ишханди прикусила губу и покачала головой. - Он был против войны. Виновных наказали, но разве это заставит смерть отступить? На всё воля Вселенского разума - так сказал мне Азир.

Маше захотелось положить руку ей на плечо, коснуться бежевого шёлка, сказать, что она всё понимает.

- Зачем тогда нужны маги времени? - Она отбросила назад упавшую на лицо прядь волос.

- Они нужны, чтобы портить всем жизнь, - усмехнулась Ишханди. - Вдруг кому-то наш мир покажется идеальным! Полгода назад Азир и ещё двое из его племени явились в Альмарейн и заявили, что дочь императора не должна вернуться никогда.

Маша чуть не подпрыгнула на месте. Рассказ магички казался ей фантастической историей, не имеющей ничего общего с реальностью.

- Что это за цветы? - Маша тронула большой бутон, и он закачался.

- Это цветы хаоса. Они распускаются только ночью. В саду императора тоже есть такие, возможно, ты чувствовала их аромат. Он слегка пьянит с непривычки. О, прости, - в руках Ишханди появился небольшой прозрачный кристалл. Маша уже знала, что подобные вещи предназначены для связи. - Император вызывает на совет.

- Линкей Ра не найден, - отрапортовал начальник охраны. Его голос замер в высоких сводах залы советов.

Все остальные были в сборе. Слева от Маши постукивала ногтями по столу Ишханди. Орден сидел, откинувшись на спинку стула, и лицо его выражало абсолютную скуку. Казалось, он вот-вот начнёт раскачиваться на стуле, чтобы хоть как-то развлечься. Эрвин и Герольд тихо переговаривались. Поскольку между ними сидел хмурый демонолог Аграэль, ему приходилось делать вид, что он оглох. Воин Конрад был непривычно тих, он позволял себе только накручивать на палец кончик пушистых усов.

- Он не мог провалиться в подземный мир, - Зорг, единственный из всех членов совета, стоял. Его взгляд был устремлён на далёкие пики леса, а руки сложены на груди. Общая нервная атмосфера не передалась императору. - Вы были в его доме.

Он не спрашивал, а утверждал, требуя дальнейших объяснений.

- Да, там мы нашли лишь его жену, которая ничего толком не может объяснить, - начальник охраны хмурился, кривился и предчувствовал явно не повышение по званию.

- Что она говорит в таком случае? - спросил император, и в его голосе зазвучала сталь.

- Говорит, мол, знала, что всё этим и закончится.

- Тогда мы её послушаем. Пригласите, - Зорг кивнул охраннику и обернулся к совету. - До выяснения обстояте6льств совет будет решать вопросы в неполном составе.

- Протестую, - лениво подал голос Орден. - Это незаконно.

- Законы здесь создаю я, - император даже не посмотрел на брата, а тот и не слишком настаивал на своём мнении.

Орден зевнул и действительно принялся покачиваться на стуле, всем своим видом показывая, насколько ему наскучили бесконечные заседания совета.

В залу нерешительно вошла женщина. По человеческим меркам Маша дала бы ей лет сорок, но поскольку незнакомка явно была целительницей, а, как известно, целители живут дольше остальных магов, и уж гораздо дольше людей, то судить по внешности она не решилась. На магичке было неброское жёлтое платье, скорее всего не выходное, а домашнее, и синяя мантия, наброшенная на плечи. Волосы она стянутла в косу, но отдельные прядки выбивались, придавая женщине крайне растрёпанный вид.

Она выглядела серьёзно напуганной - Маша даже с расстояния заметила, как дрожат руки магички, как нервно она теребит кончик косы, как затравленно смотрит на императора.

- Добрый день, леди Элика, - Зорг так и оставался стоять, оперевшись руками на спинку стула. - Присаживайтесь и расскажите, что произошло с вашим мужем.

Магичка, замершая было у входа, поспешила занять единственное пустующее место, видимо, решив, что так сможет избавиться от испытывающих взглядов советников. Тяжёлое молчание длилось с полминуты, потом она заговорила, отрывисто, иногда теряя голос от волнения, иногда оглядывая присутствующих, словно ища поддержки.

- Я отговаривала его от этой идеи, но вы ведь знаете его. Если Линкей что-то вбил себе в голову, он этого так просто не оставит. Он очень хороший, и делает это из благих побуждений, клянусь Вселенским разумом. Он просто хотел помочь, а тут такое...Я отговаривала его, - она замолчала, склонила голову и тише добавила: - А я всегда знала, что до добра это занятие не доведёт. Так и вышло, так и вышло.

Орден с преувеличенным вниманием слушал речь леди Элики. Он даже обернулся в её сторону, и теперь, подперев щёку рукой, смотрел на неё не отрываясь. Все остальные сидели с бесстрастными лицами, лишь Ишханди чуть кривила губы в улыбке.

- Вам известно, где он сейчас? - голос императора был привычно спокоен, но Элика вздрогнула.

- Да, - глухо произнесла она. - В мире людей.

Траур. Ветер трепал чёрные флаги над городом. Солнце почти скрылось за горизонтом, но его лучи всё ещё расцвечивали край неба в багровый цвет.