— Спасибо, мэм.
— Еще неизвестно, какими окажутся их сандвичи.
Хильда откинулась на стуле, продолжая рассматривать девушку. Хотя, по идее, раньше их пути не пересекались, в облике Марлы Тепп чувствовалось нечто смутно знакомое. Но вот что?.. Хильда пару секунд помучилась над этим вопросом и махнула рукой — бесполезно.
— Кстати, если не считать печенья, это вы ловко придумали — оставить их на какое-то время вместе.
Было видно, что Тепп чем-то расстроена.
— Я просто надеялась, что, оказавшись вместе, они выдадут что-нибудь важное.
— Ну и как?
— Пустой номер. Я прослушала запись. Хильда поняла, что не стоит даже тратить время.
— Что и следовало ожидать. Даннермана не проведешь, он у нас стреляный воробей, хотя попытка не пытка. То есть вы проявили инициативу. Насколько мне известно, вы в Бюро чуть больше года.
Марла Тепп ничуть не удивилась тому, что полковник успела ознакомиться с ее личным делом.
— Да, мэм. По окончании курса подготовки я была направлена на оперативную работу в Нью-Мексико.
— Где занимались религиозными фундаменталистами, — кивнула Хильда. — У меня такое впечатление, будто всю свою жизнь вы испытываете повышенный интерес к религии.
Тепп не сразу нашлась с ответом.
— Скажем так: я искала истину. Мои родители были пятидесятниками, и, когда их вера разочаровала меня, так как не могла утолить моей духовной жажды, я перешла в католичество. Затем еще год провела у иудаистов — наверное, поэтому вы и спросили меня о моих предпочтениях в пище? А еще я пыталась найти истину в буддизме…
Американских религиозных крайне правых можно подразделить на пять сортов. Одни из них, фундаменталисты, веруют в «дословную непогрешимость» Священного Писания. Другие, рожденные свыше, претендуют на личные отношения со Спасителем. Третьи — евангелисты, у которых много общего с первыми и вторыми, — стремятся обратить в свою веру первого встречного. Пятидесятники — то же самое, что и первые три разновидности плюс публичные демонстрации экстаза. Харизматики отличаются от остальных тем, что продолжают причащаться в протестантских или католических церквях. По мнению фундаменталистов, государство должно принять в отношении пришельцев, оккупировавших «Старлаб», самые решительные меры, а именно: уничтожить их, поскольку в глазах верующих те, возможно, воплощение Антихриста. Другие же придерживались иного взгляда, полагая, что пришельцы — своего рода ангелы, и государство должно способствовать всяческому их обожествлению. При этом и те, и другие сходились в одном: любой шаг со стороны правительства будет непременно и непростительно неверным.
Официантка принесла сандвичи и салат, и Тепп умолкла. Хильда жестом велела ей, мол, угощайтесь, и показала пример. Господи, как же она, оказывается, проголодалась! Полковник набила полный рот и, лишь когда прожевала, задала следующий вопрос:
— А сейчас?
— Сейчас моя религия — это служение Бюро, — пошутила Тепп. Хильда кивнула. Хороший ответ. Наверное, на месте девушки она ответила бы точно так же. В следующий момент Хильда наконец поняла, откуда это ощущение старой знакомой. Агент Тепп такого же роста и сложения, что и она сама. В общем, едва ли не ее точная копия; если не ее теперешней, то тех дней, когда полковнику Морриси до звания полковника было еще ой как далеко.
Хильда вновь включила экран, чтобы прямо за столом посмотреть сводку новостей. Есть у этой Тепп еще одна замечательная черта — понимает с полуслова. Вот и сейчас, следуя примеру полковника, девушка умолкла. Когда официантка принесла кофе, Морриси намекнула:
— Спасибо, что составили мне компанию, агент Тепп. Как я понимаю, вас ждут дела…
Тепп мгновенно поднесла к губам салфетку.
— Да, мэм. Позвольте попросить вас об одном одолжении? Если вы все-таки перейдете на работу в штаб, можно ли мне рассчитывать на место вашего личного помощника?
Хильда не дала ей договорить.
— На какую такую работу в штаб? Вы, очевидно, наслушались кулуарных разговоров?
— Нет, мэм, я сделала этот вывод, основываясь на логических рассуждениях. Что ж, если я ошиблась…
«Как бы я хотела, чтобы ты ошиблась», — подумала про себя Хильда, а вслух произнесла:
— Я с удовольствием взяла бы вас к себе, если бы вы согласились перебраться в Нью-Йорк.
Ответ явно огорчил Тепп.
— Благодарю вас, мэм. Но я бы пока хотела поработать в штабе.
— Ваше право, а теперь, если позволите… Нет, одну секундочку. На экране появилось лицо замдиректора.
— Хильда, нам в срочном порядке нужна Эдкок. Немедленно приведи ее вниз.
Ага, значит, вот где они зарылись!.. Пелл не стал дожидаться ответа. Хильда поднялась с места, и Тепп последовала ее примеру.
— Спасибо за угощение, — произнесла она с несколько расстроенным видом. — Была рада поговорить с вами.
Хильда положила руку ей на плечо.
— Не могли бы вы оказать мне услугу? Похоже, что у нас с вами один размер. У вас здесь есть смена одежды? Хорошо, тогда одолжите мне чистое нижнее белье.
Глава 5
На сей раз доктора Патрицию Эдкок ждал приятный сюрприз. Вместо прежней камеры ей предоставили небольшую, но уютную спальную комнату, по всей видимости, предназначенную для высоких гостей, которые по какой-то причине предпочли бы заночевать здесь же, в штабе. В номере была удобная кровать, которая не шла ни в какое сравнение с узкой железной койкой в камере.
Сон не шел, Эдкок лежала с открытыми глазами, пытаясь понять, что все-таки происходит. Откуда взялся второй Даннерман? Да еще посылающий на Землю сигналы со «Старлаба»?.. Когда наконец ей удалось уснуть, удовольствие это длилось недолго. Вскоре ее разбудила Морриси — видите ли, с ней желает побеседовать сам Зам. Причем срочно.
Пэт ничего не оставалось, как снова облачиться в ненавистную тюремную робу. Она покорно двинулась вслед за Хильдой туда, где, сгрудившись вокруг экранов и низких столиков, уставленных пустыми кружками из-под кофе и нетронутыми тарелками с едой, ее уже поджидали Маркус Пелл и еще шесть или семь человек. И какой же ей задали вопрос! Располагает ли орбитальная станция «Старлаб» специальным оборудованием, которое называется трехсотдигитальной системой расшифровки скоординированного хаоса? Откуда ей знать подобные вещи! Она понятия не имеет, что это такое.
— Хорошо, — в голосе Зама слышались нотки раздражения, — кто в таком случае знает? Кто-нибудь из персонала обсерватории?
Эдкок задумалась, затем пожала плечами. Не исключено, однако сейчас ночь, люди наверняка спят. И вообще единственной специалисткой по таким вещам была Розалина Арцыбашева, которая, как известно, покинула наш бренный мир.
После этих слов произошло нечто неожиданное. Такое впечатление, будто у присутствующих камень с души свалился. Заместитель директора — как его там, кажется, Пелл — кивнул полковнику Морриси. Та отвела Патрицию в ее новые апартаменты. Как и в первый раз, Эдкок улеглась на кровать и, поскольку сон не шел, вновь взялась разгадывать прежнюю головоломку и еще около десятка новых. Так она пролежала целый час, если не больше.
Вот почему, когда утром в дверь постучали и через щелочку в комнату заглянула девушка в форме, Патриция тотчас вскочила с кровати.
— Доброе утро, мэм, — сказала гостья учтиво. — Сейчас ровно восемь часов, вам пора приготовиться к беседе с заместителем директора.
Девушка закрыла дверь, так и не сказав, когда же появится пресловутый Зам. И с какой целью.
Когда Патриция Эдкок вышла из ванной — там она нашла целый комплект новеньких, еще в упаковке, туалетных принадлежностей, — ее ожидал приятный сюрприз. Пока она принимала душ, в комнате наверняка побывала девушка-охранник. Через спинку кровати была перекинута ее собственная одежда— та самая, в которой Пэт арестовали, — выстиранная и отглаженная.
Через несколько минут, впервые за долгое время одетая не в казенную робу, а в нормальную одежду и весьма этим обрадованная, Патриция Эдкок переступила порог спальни. Дверь вела в небольшую гостиную с удобными креслами, картинами на стенах и — ну кто бы мог подумать! — камином, правда, ненастоящим, но все равно приятно. В следующее мгновение из другой спальни ей навстречу вышел Даннерман — как раз в тот момент, когда девушка-охранник вкатила тележку с завтраком.
