Никто не понимал, что все это значит, хотя предположений хватало. У комиков, выступавших в ночных клубах, не было недостатка в новом материале. Какой-то клоун окрестил пришельцев «Семью гномами»; другой предположил, что земляне видят кусочек инопланетного мультфильма, случайно переданного на Землю. Наиболее пугливые ученые, а также всевозможные гуру, зарабатывающие деньги на проповеди самых эксцентричных религиозных доктрин, посчитали второе послание чем-то вроде предупреждения.

Они и не догадывались, насколько правы.

К тому времени в жизни пяти героев произошли большие перемены. Дэн Даннерман, выполнив задание в Европе, внедрился в среду наркодельцов, промышлявших в Нью-Йорке. А Ильза, прогуливаясь по серому дворику особо охраняемой тюрьмы в Дармштадте, проклинала тот день, когда встретила Уолтера.

Когда Джим Дэниел Даннерман услышал завывание полицейских сирен, он как раз ехал из офиса семейного адвоката в обсерваторию своей кузины, чтобы попросить какую-нибудь работу. Сирены на некоторое время сбили Даннермана с толку, и он не сразу вспомнил, кого именно собирается увидеть: самовластную карьеристку, возглавлявшую на протяжении немалого времени астрофизическую обсерваторию Даннермана, или пятилетнюю девочку, обмочившуюся от страха на дереве в поместье его дяди. Кроме того, он уже двигался к Эсхатону, хотя и находился в самом начале этого долгого и утомительного пути.

И, конечно, Дэн совершенно ни о чем не догадывался. Ему не приходилось слышать об Эсхатоне, и он даже не сразу обратил внимание на сирены. Горожане их не замечают. Полицейские погони давно стали привычной частью городского акустического фона, а кроме того, Дэн был занят тем, что пытался усвоить только что полученную информацию. Он слушал то немногое, что записали для него в связи с новым поручением, связанным со «Старкофагом», заброшенным спутником, почему-то вызвавшим интерес руководства Бюро, когда пронзительный вой тревоги перекрыл все прочие звуки. На светофорах загорелся красный свет, таксистка надавила на тормоз, и Дэна резко бросило вперед.

Все другие машины тоже поспешили остановиться у перекрестка, потому что через дорогу уже перебросили страшную металлическую ленту с острыми шипами. Таксистка громко выругалась и ударила по рулю.

— Чертовы копы! Проклятые шпики! Они испортили мне все шины, и, клянусь Богом, я выброшу эту дурацкую пукалку и достану настоящий пистолет. А потом возьму его…

Даннерман перестал слушать еще до того, как таксистка перешла к описанию приемов расправы со всей городской полицией. Он наблюдал драму, разыгравшуюся прямо на перекрестке. Уходивший от погони автомобиль попытался прорваться через заграждение и, естественно, все колеса его были проколоты. Из машины выскочили три юнца, собираясь, видимо, уйти своим ходом. Разумеется, у них ничего не получилось. Пешие полицейские наступали со всех сторон. Каждый блюститель закона имел при себе рацию, шоковую дубинку, баллончик со слезоточивым газом и винтовку и был защищен бронежилетом. С такой экипировкой копам было нелегко делать свое дело, но они брали числом. Юнцов окружили, а потом и схватили. Даннерман наблюдал за происходящим с вялым интересом — в конце концов, он и сам в некотором роде являлся служителем правопорядка.

Таксистка приподнялась с сиденья.

— Похоже, их взяли. Послушайте, мистер, извините за задержку, но из-за этих чертовых копов…

— Нет проблем, — сказал Даннерман. — Я не опаздываю. Это ее не успокоило.

— У вас-то, конечно, нет, но что делать мне? Рвешься из последних сил, зарабатывая на эту чертову жизнь в этом чертовом городе…

С зеркала заднего обзора свисала фигурка одного из Семи Тупых Пришельцев. Ничего странного, изображения пришельцев встречались повсюду. На куртках парней, лежавших лицом вниз на тротуаре, тоже виднелись карикатурные силуэты одного из чужаков, получившего прозвище Чихун, а в офисе адвоката Даннерман видел силуэт другого инопланетянина, нанесенный на кофейную кружку. Чужак, болтавшийся под зеркальцем, звался Соня — он был толстый, с тремя полузакрытыми глазами и львиной гривой волос. Соня мало походил на своего древнего диснеевского тезку, но это относилось и к шести другим «гномам».

Странно, если подумать, что жутковатые космические уроды стали детскими игрушками и повсеместно распространившимися безделушками. Полковник Хильда дала этому явлению свое объяснение. Это вроде как динозавры, бывшие популярными пару поколений назад, сказала она в разговоре по телефону; нечто настолько страшное, что людям необходимо превратить их во что-то привычное и безобидное, чтобы не поддаться ужасу. Потом Хильда упомянула, что новое поручение Даннермана, возможно, имеет какое-то отношение к посланию из космоса, но его забота не задавать вопросы, а завершить дело с наркобандой Карпеццио и устроиться в обсерваторию.

Интересно, что Даннерман никогда не намеревался стать секретным агентом. Да, поступив в колледж, Джим Дэниел Даннерман записался в группу подготовки полицейского резерва, но у него и мыслей не было о какой-то там карьере. Ему требовалось другое: пара дополнительных свободных часов для занятий в театре. Увы, Дэн плохо прочитал примечание, набранное мелким шрифтом. На протяжении всей учебы в колледже Дэн проводил по два часа в неделю, напялив на себя какую-то нелепую форму. К тому времени, когда он все же прочитал примечание — на этот раз очень внимательно, — колледж был уже позади, а на столе лежал приказ прибыть и приступить к исполнению обязанностей.

Разумеется, менять что-либо было уже поздно. Но Дэн не жалел — жизнь оказалась не такой уж и плохой. Работая на Бюро, можно побывать в интересных местах и встретить интересных людей. Изнанка службы — не столь уж редкая возможность погибнуть от руки кого-либо из этих интересных людей, но пока что у него все складывалось удачно.

Другим существенным неудобством являлось то, что, работая под прикрытием, всегда нужно помнить все свои «легенды» — кто ты, кем был и где. Вот почему новое задание представлялось относительно легким и приятным. Как объяснила полковник, ему нужно быть самим собой. Именно тот факт, что Дэн являлся родственником попавшей под расследование персоны, и определил выбор руководства.

Даннерман выключил портативное устройство и, закрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. Обдумывая план предстоящего разговора с кузиной, он даже не заметил, что «пробка» постепенно начала рассасываться. В том, что ему дадут какую-то работу, сомневаться не приходилось — адвокат почти гарантировал это. Даннерман был уверен, что он не подведет — старик чувствовал себя виноватым перед Дэном из-за уплывшего наследства. Было бы весьма неприятно, если бы ему отказали. Он немного удивился, когда машина остановилась.

— Приехали, мистер, — уже дружелюбнее объявила таксистка в надежде на щедрые чаевые. Оторвав чек, она передала бумажку пассажиру и указала на табличку, прикрепленную к двери здания. — Эй! Так это же астрофизическая обсерватория Катберта Даннермана, да? А я-то думала, что телескопы ставят где-то в горах.

Даннерман взглянул на возвышающийся в центре города небоскреб, в котором размещалась обсерватория, и усмехнулся.

— Вообще-то, — сказал он, передавая деньги, — до сегодняшнего дня я думал так же.

Действительно, было время, когда астрономы считались ночными существами наряду с летучими мышами и взломщиками. Желая заглянуть в небо и не имея другой возможности, они сидели под стеклянными куполами на заснеженных горных вершинах, бережно закутав замерзающие задницы. Там, в поднебесье, стояли телескопы.

То время миновало. Нынешние приборы позволили отказаться от ночных бдений. Средства электронной связи и контроля освободили астрономов от необходимости даже приближаться к телескопам. Кроме того, самые лучшие из еще работающих находились теперь в местах, посетить которые было не так-то просто: они размещались на орбите, как, например, «Старкофаг». Передаваемая ими информация — обработанная компьютерами и переведенная на цифровые носители — поступала в обсерватории, уютно расположенные во вполне цивилизованных местах.