— Наши намерения исключительно мирные. Спускаемый аппарат, к которому вы сейчас приблизились, не причинит вам вреда. Это всего лишь грузовой модуль. Он доставил запас продовольствия для наших верных помощников, находящихся в данный момент на вашей планете. Вы можете убедиться в том, что Возлюбленные Руководители проявляют искреннюю заботу о тех, кто им служит. Если вы попросите, мы позаботимся и о вас. И самое главное, мы поможем вам защититься от тирании хоршей. Сейчас вы можете изучить спускаемый аппарат и его содержимое, дабы убедиться в том, что вам ничего не грозит, и когда вы освободитесь, мы свяжемся с вами снова…

— Запас продовольствия? — Пэт не поверила собственным ушам. — То есть мы все здесь едва в штаны не наложили, и все из-за того, чтобы Чудику было что жрать?

— Заткнись, — оборвал ее Даннерман, потому что голос заговорил дальше, правда, на сей раз уже не столь мелодичный и приятный.

— Однако мы предупреждаем вас, чтобы вы не предпринимали никаких попыток высадиться на борт орбитальной станции «Старлаб». Размещенная на ней техника представляет для вас опасность. Пусть ваш космический аппарат немедленно вернется на Землю. Не входите на «Старлаб»! За последствия мы не ручаемся!

Еще до того, как «Старлаб» показался в поле зрения, по радиосети «Люфт-Бурана» прошло сообщение о том, что так называемая ракета не более чем газетная утка. Однако самочувствие полковника Дювалье от этого отнюдь не улучшилось. Оказавшись в пределах стыковочного радиуса «Старлаба», он привел старую ракету в состояние относительного покоя — примерно на полчаса, а сам тем временем занялся — сантиметр за сантиметром — осмотром орбитальной станции. Женщина-астронавт, француженка, отстегнулась и «подплыла» к нему, чтобы посовещаться — разумеется, по-французски и понизив голос до такого уровня, чтобы их никто не услышал.

Она была единственной, кому позволили свободу передвижения. Все остальные получили приказ оставаться пристегнутыми на своих местах — на тот случай, если полковник решит срочно покинуть орбиту. Хильда изо всех сил старалась сохранять терпение. Правда, неприятное ощущение в желудке то и дело напоминало о том, что в условиях невесомости многие чувствуют себя, мягко говоря, не очень уютно — даже и без противного запаха, который исходил от Дока и распространялся по всем помещениям корабля.

Вскоре полковник принял решение.

— Всем проверить оружие! — приказал он. — Будем стыковаться!

Немного лучше, хотя тоже малоприятно. Хильда ощутила скользящее движение. Это Дювалье приблизил «Люфт-Буран» к стыковочному порту «Старлаба». Хильда снова испытала легкий позыв к тошноте, но уже в следующую минуту полковник объявил, что стыковка закончена. Все отстегнулись и заняли места у входа — впрочем, не все. Огромный бледный Док оставался в той самой люльке, которая была изготовлена специально для него. К нему был приставлен кто-то из немцев — он ждал приказа Дювалье освободить инопланетянина.

Однако отдавать подобный приказ полковник не торопился. В данный момент он что-то старательно обдумывал — возможно, пытался подобрать приличествующие случаю исторические слова, которые должны запомниться надолго, — слова, которые ему предстоит сказать экипажу, прежде чем приказать людям проникнуть на орбитальную станцию. По крайней мере именно так подумалось Хильде. Но Дювалье произнес следующее:

— Вам всем хорошо известны приказы. Я буду первым, кто ступит на борт «Старлаба». После этого действуйте в соответствии с известными вам предписаниями. К капитану Дэссант это не относится. Она останется на «Люфт-Буране» и будет поддерживать с нами постоянную радиосвязь. Это мера предосторожности. Если что-нибудь случится, она немедленно произведет расстыковку и будет ждать сигнала.

А если никакого сигнала не последует? Хильда попыталась представить себе, что будет, если француженке вдруг придет в голову, что Страшилы захватили в плен членов экипажа, и она отстыкует «Люфт-Буран» от «Старлаба» и полетит назад к Земле. Да, перспектива не слишком радужная. Случись ложная тревога, они застрянут здесь на неопределенно долгий срок. А если ложной тревоги не будет? Вернее, что, если это будет тревога, но только не ложная? Об этом Хильде не хотелось даже думать.

Полковник разговаривал с командным пунктом Земли, очевидно, намереваясь объявить о своей готовности приступить к выполнению задачи исторического значения. Однако неожиданно он нахмурился и, потеряв самообладание, в бешеном темпе затараторил что-то по-французски в микрофон, причем так быстро, что Хильде не удавалось ничего разобрать. Затем он стал слушать ответ, после чего перевел взгляд вверх.

— Обстановка меняется. От Страшил поступило сообщение. Они предупреждают нас, что входить на борт «Старлаба» нельзя. Это приведет…

Полковник покачал головой и умолк.

Молчание сохранял лишь он один — все остальные закричали хором:

— Предупреждают? Что они хотят этим сказать?

Хильда также молчала. Ее одолевали другие заботы. Дело даже не в том, что Страшилы запретили им проникнуть на «Старлаб». Это означает одно — они где-то рядом, а не за тысячу световых лет. Находятся достаточно близко и поэтому в состоянии наблюдать за происходящим. Что, в свою очередь, означает…

А это уже то, о чем Хильде меньше всего хотелось думать.

Прошел еще один час. Члены экспедиции продолжали обсуждать ситуацию, а полковник Дювалье обменивался сведениями с наземным командным пунктом.

Затем полковник пожал плечами и со скрежетом повернул замок.

— Пошли! — скомандовал он по-французски, и его воинство ворвалось в цитадель.

За восемнадцать лет службы в Бюро Хильде Морриси нередко доводилось врываться на вражескую территорию. При этом ей даже проходилось стрелять и убивать. На сей раз все было иначе. Начать с того, что устремляться к цели в условиях невесомости совсем другое дело, нежели бежать, ощущая под ногами твердую почву. В космосе все не так, как на Земле. Им не пришлось брать «Старлаб» приступом. Просто они один за другим чертовски легко вплыли через шлюз, являя собой удобную группу живых мишеней. Если бы внутри находился враг, он без особых проблем расправился бы с незваными гостями, расстреляв их одного за другим, как воздушные шары.

Однако никаких снайперов внутри не оказалось. Астронавты вообще никого не обнаружили. Хильда заметила скопления и ряды каких-то странных вещей — самых невероятных цветов и причудливых очертаний. Все это походило на предметы интерьера, созданные рукой и воображением какого-то чокнутого декоратора и сваленные здесь в кучу после распродажи уцененного барахла. Но в следующее мгновение на нее сзади натолкнулся Мартин Деласкес, от чего Хильда полетела вперед и зацепилась о парившую в воздухе ногу полковника Дювалье. Теперь ей было не до разглядывания, поскольку в срочном порядке требовалось за что-то ухватиться. Хильду мутило, и она с опаской подумала о том, что рискует в любую секунду расстаться с содержимым желудка, вывалив его прямо на колени китайцу Лину. Тем более что этому способствовали и царившие в помещении запахи: сочетание пряностей, гнили и едкого дыма явно химического происхождения. Последнее имело хоть какое-то объяснение.

— Это— транспортер, — пояснил, едва сдерживая тошноту, Джимми Лин, держась за приделанную к стене скобу. — Даннерман раздолбал его, чтобы нам уйти от преследования инопланетян. Но в принципе все осталось в том виде, в каком мы оставили «Старлаб».