— Ага, — угрюмо пробормотал Даннерман. — И конечно, этот человек — я.

— Угадал, Данно. Ты должен занять место Джарваса. У меня есть одна идейка. Сержант, отключите дисплей и дайте свет. Надо проинструктировать агента Даннермана.

Когда Хильда повернулась к шкафчику, Даннерман вспомнил кое о чем и бросил взгляд на часы.

Поздно. Спектакль закончится задолго до того, как полковник выпустит его из машины. И он не сдержит данное Аните обещание встретиться с ней за кулисами. А значит, мучившая его проблема разрешится сама собой.

Когда Дэнни Даннерману было восемь лет, полеты в космос еще считались обычным делом. Юный Дэнни, как и любой нормальный американский мальчишка, много мечтал, представляя себя великим покорителем Вселенной, в облегающей фигуру форме, с орлиным выражением лица и прочими атрибутами. Но то было давно. По мере того как Дэн подрастал, становясь мужчиной, космическая программа сворачивалась примерно с той же скоростью — героев становилось меньше, зато техники больше. Потом стало не хватать денег, и полетов тоже становилось меньше. Даже автоматические спутники запускали все реже и реже, и мечта постепенно растаяла.

И вот она снова ожила. Мечта не только приблизилась к реальности, но коснулась его лично, о чем Даннерман никогда и не думал. Поступив на работу в Национальное Бюро Расследований, он знал, что служба может забросить его куда угодно, в любой уголок Земли, однако не предполагал, что она затянет его дальше.

Возвращаясь домой из Кони-Айленда в вагоне метро, почти пустом, если не считать нескольких пьяниц да спящих бродяг, Даннерман думал о том, куда его несет. Влезаешь в нечто подобное гигантской консервной коробке. Лежишь там пристегнутый и беспомощный и ждешь, пока сила в несколько десятков тонн взрывчатки не пнет тебя в небо. Конечно, все это очень увлекательно и романтично, и все же Даннерман еще долго не мог уснуть, лежа на узкой кровати, а когда в конце концов уснул, ему снились космические корабли, ужасные пришельцы с острыми зубами и долгое, страшное падение с орбиты. Он так и не узнал, чем закончилось падение, сон не зашел настолько далеко. Но всю ночь Дэн падал, падал, падал, а когда будильник оборвал кошмар (в 6.45, можно успеть в душ первым), он почувствовал себя разбитым, не выспавшимся. Даннерман собирался уходить, когда позвонила Хильда.

— Уже на ногах? Хорошо. Впереди нелегкий день, Данно. Надо было предупредить, что времени мало. Так вот, теперь его совсем нет.

— О чем вы говорите?

— Я говорю о твоей кузине, а ты что подумал? Вчера вечером она подписала все необходимые бумаги. Планирует отправиться завтра.

Новость уже достигла обсерватории, когда Даннерман прибыл на работу. Половина сотрудников толпилась в приемной, оживленно что-то обсуждая.

— Что происходит? — спросил он, сдавая Дженис Дюпаж свое оружие. — Где Джарвас?

— В кабинете доктора Эдкок. Там же доктор Арцыбашева и капитан Лин. Дэн, они полетят на станцию.

— На «Старкофаг»? — уточнил Даннерман, надеясь, что секретарша расскажет больше, чем полковник.

Дженис укоризненно посмотрела на него.

— Да, на «Старлаб». Мы не употребляем это плохое слово, забыл? В общем, — продолжала секретарша, поддаваясь всеобщему возбуждению, — Патриция собирается выступить с заявлением, как только все соберутся. Уже скоро, с минуты на минуту. Я сама видела документы, когда они поступили. Ну разве не замечательно, доктор Папатанассу? — добавила Дженис, обращаясь к старику, подошедшему к ней со своим древним «узи».

— Да-да, замечательно, — ответил грек, старательно отворачиваясь от стоявшего рядом Даннермана.

— Это надо отметить, — сказал кто-то. — Дженис, у вас есть мелочь? Может быть, Дэн сходит и принесет кое-что?

— Я спрошу у доктора Эдкок, когда она сделает заявление, — пообещала секретарша.

— Вряд ли босс станет тратить деньги, — заметил подошедший астрофизик.

— Ну и черт с ними! — весело воскликнул его коллега. — Зато у нас будет праздник. Боже! Поработать на «Старлабе»! Об этом же можно только мечтать!

Разумеется, все прекрасно понимали, что мечты останутся мечтами, а скромный бюджет, которым распоряжается Пэт Эдкок, позволяет каждому из них провести лишь несколько часов, работая в Аризоне, Аресибо или где-то еще. И им не требовалось «кое-что», чтобы отметить Праздник. Они уже праздновали, и когда на экранах появилось взволнованное лицо Пэт Эдкок, вся обсерватория огласилась ликующими криками и аплодисментами.

Должно быть, Пэт услышала этот шум у себя в офисе, потому что на мгновение растерялась, а потом усмехнулась.

— Полагаю, вы все уже знаете, о чем я собираюсь сообщить. Да, это правда, экспедиция подготовлена. Мы отправляемся завтра и через семьдесят два часа будем на «Старлабе». За меня здесь останется доктор Шнайман и… пожелайте мне удачи!

Но она так и не сказала, какой удачи желает себе сама. Интересно, подумал Даннерман, что скажет им Пэт, вернувшись с новыми технологиями, стоящими миллиарды, ведь станция так и останется в нерабочем состоянии. Впрочем, это уже будет не важно. Если она не ошибается…

Если Пэт права, то весь мир станет другим, и сам Даннерман изменится вместе со всеми… при условии, напомнил он себе, что ему удастся выполнить задание Хильды.

Он потрогал сумку, висевшую на поясе. Там лежало то, что дала ему полковник. Теперь нужно только изыскать возможность использовать это.

Пэт твердой рукой наложила вето на какие-либо упоминания о вечеринке, но работа в обсерватории в то утро шла ни шатко ни валко. Известие об отправке экспедиции распространилось за стены здания. Дженис не отходила от телефона, выслушивая поздравления доброжелателей и жалобы охранников, осаждаемых репортерами.

Когда Пэт со своей командой отправилась на ленч, большинство служащих тоже устремились в ближайший ресторан, чтобы хоть там отметить великое событие. Обсерватория постепенно затихала.

Именно этого и ждал Даннерман, которому предстояла ответственная работа. Для успешного ее завершения ему требовалось лишь сотрудничество Дженис Дюпаж. Слоняясь по приемной, он ждал, когда же наконец секретарша отлучится хотя бы на минуту. Время шло, а Дженис все сидела за столом, как приклеенная, одновременно восхищая и раздражая Дэна крепостью своего мочевого пузыря. В конце концов, когда до возвращения Джарваса оставалось не более четверти часа, она поднялась, заперла дверь лифта, взяла сумочку и направилась к туалету.

Едва молодая женщина скрылась из виду, как Даннерман перемахнул через барьер и бросился к сейфу с оружием. Возможно, зашифрованный компьютерный файл и посрамил бы агента, но обычный замок не представлял серьезной проблемы. Через тридцать секунд сейф был открыт, и Даннерман приступил к поиску ячейки Джарваса. Среди шоколадных батончиков, порнодисков и разной мелочи лежал непомеченный пакетик с явно немедицинскими пластырями. Даннерман вытащил пластыри и сунул их в карман.

Он положил в пустой пакетик три других пластыря, практически неотличимых от первых. Есть!

К тому времени, когда Дженис вернулась на рабочее место, Даннерман с невинным видом поливал цветочки, украшавшие приемную. Правда, времени на ленч у него уже не оставалось, но это не имело значения. Пропущенный прием пищи — небольшая плата за билет на орбитальную станцию.

Джарвас вел себя предсказуемо. Проводив Пэт до кабинета, он прямиком направился к сейфу с оружием, а затем исчез в мужском туалете.

Минут через десять Даннерман уже стучал в дверь офиса, где Пэт Эдкок разговаривала с Джимми Пен-Цзы Лином.

— Извините, — сказал он. — Джимми… Капитан Лин… Мне неприятно вас беспокоить, но Мик Джарвас ведет себя как-то странно. Парень он крупный, так что не могли бы вы мне немного помочь?

Они подошли к двери, и Пэт замерла, недоверчиво взирая на своего телохранителя, мечтательно вальсирующего по коридору. Мимоходом Мик успел ущипнуть за задницу проходившую Розалину Арцыбашеву, вцепиться — правда, безуспешно, — в грудь Дженис Дюпаж и улыбнуться прижавшейся к стене аспирантке.