Вместе с тем в нем зародилось и рвалось наружу что-то еще. Не мысль. Боль. Глубокая и сильная, которой он никогда прежде не испытывал и с которой не знал, как справиться. Рано или поздно ему придется выпустить ее…

Но не сейчас.

Как только они перешли ручей, Даннерман бережно опустил тело Пэтси на землю и начал раздавать указания.

— Мартина нужно положить в одну из юрт, Розалину в другую. Джимми Лин займет сторожевой пост, а Пэт поищет что-нибудь, чем можно выкопать могилу.

Его внимательно выслушали. Никто не возражал против того, что он взял командование на себя. все разошлись, но не повиновались. Джимми первым делом поспешил к своему драгоценному костру и, лишь убедившись, что огонь не погас, и добавив веток, отправился на поиски инструмента. Розалина просто отказалась уходить в юрту; и Пэтрис вытащила для нее матрас. Потом появился Джимми с двумя плоскими деревяшками, пригодными для рытья, и они с Даннерманом взялись за работу. Пэт и Пэтрис молча одевали Пэтси. Разговаривали мало. Говорить было не о чем.

Рытье могилы заняло больше времени, чем они рассчитывали, хотя Пэт и Пэтрис и помогали мужчинам выгребать разбитую прутьями землю. Даннерман не знал, сколько прошло минут или часов. Он был рад, что делает что-то, потому что боль все сильнее и сильнее рвалась наружу. Когда они достаточно углубились, и работать вдвоем стало неудобно, Даннерман выскочил из ямы, предоставив Джимми заканчивать. Перед ним встала проблема: как быть, если умерла третья часть той, кого ты любишь?

Начавший коченеть труп у края могилы — это Пэт. Да, конечно, не та Пэт, с которой он совсем недавно занимался любовью, но все же Пэт, неотличимая от той самой живой женщины, с которой он играл, разговаривал, делил радости и огорчения. Нет, в этом не было никакого сомнения. Когда тот, кого ты «любишь» — он впервые употребил это слово, — когда тот, кого ты любишь, умирает, ты должен чувствовать боль. Даннерману было больно, очень больно. Но каково же при этом видеть двух двойников этой любимой женщины, живых, здоровых и помогающих копать могилу.

Конечно, им обеим было плохо. Даннерман видел их слезы, слышал их слова.

— Если бы я не запаниковала и ударила эту тварь, — повторяла Пэтрис, выгребая землю из могилы, — может быть, ничего бы и не случилось.

Но эти «если бы» и «может быть» не помогали. Даннерман поднялся.

— Моя очередь, Джимми, — сказал он, сменяя астронавта, но едва начал копать, как китаец вскрикнул и схватился за копье.

Повернувшись, Даннерман увидел приближающуюся к ним странную группу: четыре или пять Доков шли строем, и один из великанов держал на руках Чудика.

— Что происходит? — с упреком в голосе спросил Чудик. — Почему вы копаете ямы? Я принес вам оружие… чтобы добыть его, пришлось немало потрудиться. Было опасно. Сейчас у нас нет времени копать ямы, мы должны поскорее отбить у хоршей базу!

Чудику явно не понравилось, что сражение с боевыми машинами хоршей откладывается. Но когда ему объяснили, что случилось, он, как ни удивительно, предложил свою помощь.

— Генерал Деласкес, — заметил он, — наверное, мечтает умереть на электрическом стуле. К счастью, один из носильщиков имеет медицинскую подготовку; я скажу, чтобы он вылечил генерала.

— Какого черта, — бросила Пэтрис, удивленная и злая. — Что он понимает в том, как лечить людей?

— О, очень многое, — уверил ее Чудик. — Он имплантировал устройства в ваши копии на «Старлабе». Он знает, что делать с генералом Деласкесом и с доктором Арцыбашевой, которая, как я вижу, очень нездорова.

Пэтрис начала было возражать, но ее остановила Розалина. Приподнявшись на локте, старая женщина заметила:

— Давайте посмотрим, что он умеет. В таком состоянии от меня мало пользы.

Чудику только это и требовалось. Он не произнес ни слова, но один из его големов наклонился над Розалиной, с удивительной осторожностью поднял ее и понес в юрту, где храпел Деласкес. Чудик даже не посмотрел ему вслед. Подойдя к могиле, он неодобрительно взглянул на продолжавшего копать Даннермана.

— Что вы делаете? Это какой-то человеческий ритуал смерти? Если вы хотите выкопать яму, чтобы избавиться от трупа, то один из моих помощников сделает это значительно быстрее.

Даннерман даже не поднял головы.

— Мы сделаем это сами. Чудик раздраженно фыркнул.

— Какая трата времени, — пожаловался он. — У меня совсем кончается терпение. Или мы выступаем немедленно, или я должен отдохнуть.

— Тогда отдохните, — посоветовал Джимми Лип. — Если амфибии нападут, мы вам сообщим.

— Нападут? Зачем им нападать? Хотя, — задумчиво добавил он, — к несчастью, так бывает с не вполне цивилизованными существами. Они поражают свою жертву электрическим током. Вы видели подобных существ на своей планете? Кажется, они называются электрическими угрями? Но с вашей стороны было глупостью так приближаться к ним. Они давно не общались с обитателями суши, так как на протяжении многих поколений жили в полной изоляции. Теперь, когда стен не стало, их больше ничто не удерживает, так что, кто знает, куда они могут пойти?

Ему никто не ответил, и только Джимми Лин, едва повернув голову, коротко бросил:

— Заткнись!

Чудик удивленно посмотрел на него, но подчинился; похоже, он начал привыкать к этому.

— Хорошо… Задерживаться глупо, но я пока немного отдохну. Разбудите, когда будете готовы отправиться на завоевание базы.

Даннерман поднял голову — Чудик уже взобрался на руки Дока, и тот понес его к юрте. Другой великан последовал за ним. Даннерман отвернулся — ему оставалось только подровнять дно могилы.

Он работал и работал, позабыв о времени, пока Пэтрис не сказала:

— Достаточно, Дэн.

Даннерман смущенно поднял голову. Все пятеро его товарищей стояли на краю могилы и смотрели на него. Дэна удивило присутствие Мартина и Розалины; он даже не заметил, когда они вышли из юрты. Даннерман невольно остановил взгляд на Розалине: она стояла выпрямившись, и на лице у нее появился, как ему показалось, румянец.

— Что он с вами сделал? Розалина слабо улыбнулась.

— Бог его знает. Едва Док дотронулся до меня, как я уснула. Когда проснулась, там уже был Чудик. Он лежал на земле, — похоже, очень устал, — а Док что-то делал с Мартином. Потом Мартин тоже проснулся, и мы пришли сюда.

— Чудик еще в юрте?

— Да. Спит вовсю. Интересно, — добавила она, — я даже не знала, что он может спать. Кстати, храпит.

— Да-да, — нетерпеливо прервала ее Пэт, думавшая, похоже, только об одном. — Дэн? Тебе помочь?

— Конечно, нет.

Он принял тело Пэтси из рук Пэт и Пэтрис и осторожно и неуклюже опустил его на дно ямы. Когда Даннерман вылез, в могилу спрыгнула Пэт, чтобы поправить тело.

Стоявшая у края Пэтрис жалобно сказала:

— Жаль, что нет гроба. Как вы думаете, надо ли что-то сказать?

— Мать научила меня нескольким молитвам, — сказала Розалина. — Они на украинском, но я могу попробовать перевести.

Но Пэт покачала головой. Когда Даннерман помог ей вылезти из могилы, она твердо заявила:

— Я скажу то, что нужно сказать. Пэтси, мы любили тебя. Прощай.