Когда следователю стали известны все эти подробности, Подчуфаров сразу же стал подозреваемым номер один. Людмиле Рукавишниковой было около сорока, личная жизнь у неё не сложилась. Её мать, Раиса Рукавишникова, тяжело переживала судьбу дочери. Со временем желание выдать её замуж стала идеей фикс. И внезапно появившийся на горизонте Подчуфаров показался подходящей кандидатурой. Вскоре состоялась их свадьба.

Что же привлекло в этом альянсе Подчуфарова? Квартира, полагал следователь. Получив прописку, Макар тут же покинул новоприобретенную супругу. Но Раиса Рукавишникова мечтала о реальном, а не о фиктивном браке для дочери. Как знать, может быть, в грёзах она видела себя окружённой на старости лет внуками и заботой дочери и зятя. Осознав, что её мечты рухнули, мать с согласия дочери обратилась в суд с иском о расторжении её брака с Подчуфаровым и принудительной выпиской из квартиры. Подчуфаров знал, что в случае естественной кончины старшей Рукавишниковой ему не составит труда отправить душевнобольную супругу на длительное лечение. Но судебный иск выбил у него почву из-под ног.

Итак, мотив следователь для себя определил. Древняя мудрость гласит: хочешь узнать, кто это сделал, пойми, кому это выгодно. Смерть Рукавишниковых могла понадобится только одному человеку – Подчуфарову. Он становился единственным наследником покойных и полноправным собственником квартиры по улице Калинина. Следователю уже казалось, что дело раскрыто. Оставалось собрать материальные доказательства, а за ними далеко ходить не пришлось. На месте преступления убийца оставил следы ботинок с характерным протектором, микроволокно из своей одежды, и отпечатки ладоней. Нужно было их сверить с отпечатками Подчуфарова.

Результат экспертизы подействовал на Галеева как холодный душ: все следы принадлежали одному человеку, но это был не Подчуфаров. Ну что же, Подчуфаров мог поручить исполнение задуманного подельнику, – рассуждал следователь, – благо за время, проведенное за решеткой, он приобрёл обширные связи в криминальной среде. Предстояло отработать эти связи.

Но ни среди знакомых Подчуфарова, ни среди тех, с кем он сидел на нарах, не оказалось человека, чьи следы были изъяты на месте убийства. Мало того, убийца вообще не числился в картотеке и никогда ранее не был дактилоскопирован.

Мерой пресечения для Подчуфарова был избран арест. Его поместили в следственный изолятор. Но со своим тюремным опытом подозреваемый чувствовал себя в камере, как рыба в воде, и упрямо повторял в ответ на все вопросы: «Не знаю, не видел, не виновен». Подчуфаров знал: если в течение тридцати суток следствие не предъявит доказательств вины подозреваемого, его придётся освободить из-под стражи. Следователь знал это не хуже.

Подчуфаров не мог не понимать, что подозрение сразу же падёт на него, поэтому предпочёл совершить преступление чужими руками. Но чьими? Следователь Галеев поставил себя на место преступника. Итак, ему нужно найти исполнителя убийства. Знакомые и коллеги отпадают, на них розыск выйдет в первую очередь. Среди готовых на всё маргиналов искать убийцу небезопасно: нет гарантии, что, сделав своё дело, исполнитель не станет шантажировать заказчика. Как же быть? Не подашь же, в самом деле, объявление в газету: «Ищу убийцу, оплата сдельная»!

Хотя, обратная ситуация, когда исполнитель предлагал свои услуги в прессе, в следственной практике встречалась, причём в его собственной.

Тогда это казалось невероятным! Газеты бесплатных объявлений, они связывают покупателей и продавцов, потребителей и производителей; информируют об услугах, причем наравне публикуют о продаже сотен тонн металла и пары персидских котят. А главное, газета – это биржа труда. Ежедневно тысячи людей находят работу, или работа находит их по объявлению в газете. Правда, требуются в основном специалисты и красивые девушки без комплексов. А тысячи безработных, не соответствующие этим условиям, помещают объявление в разделе «Любую», подразумевая под этим порой противозаконную. Контрабанда, торговля наркотиками, разного рода мошенничество стали обыденным делом для наших сограждан. Но то, что газета может стать звеном в организации убийства, до недавнего времени не могло прийти в голову даже опытным специалистам уголовного розыска.

Галееву вспомнилось дело, которое по горячим следам он раскрыл год назад. Мотивом, как и в этом случае, выступала квартира. В квартире на улице Козловской взорам оперативников предстала жуткая картина. На кровати, накрытой одеялом, лежал труп пожилой женщины. Эксперты насчитали на её теле более тридцати ножевых ранений. В комнатах царил беспорядок, характерный для ограбления: шкафы раскрыты, вещи валялись на полу. Однако на вопрос следователя, что именно похищено, дочь покойной Клавдия ответить затруднилась. Её поведение показалось следователю подозрительным, и он решился пойти ва-банк. Он сказал ей:

– Я знаю, что вы причастны к убийству! Пока доказательств нет, но мы их найдём. Не в ваших интересах тянуть с признанием.

И Клавдия созналась, что задумала и организовала убийство собственной матери. Нанятый ей убийца беспрепятственно проник в квартиру, выдав себя за массажиста, визита которого ждала мать. Он провёл с жертвой сеанс массажа, а затем изрешетил её кухонным ножом. Произошедшее так потрясло убийцу, что на лестнице его вырвало. В тот же день Клавдия выплатила киллеру гонорар. Когда наутро следующего дня убийца вернулся к себе домой, его уже ждали оперативники. Полгода назад он потерял работу, и буквально сходил с ума от невозможности прокормить семью. Его очередное объявление в разделе «Ищу работу» попалось на глаза Клавдии. Она давно искала способ избавиться от матери, с которой конфликтовала.

– Мне нужен киллер! – сказала она парню, когда они встретились.

Сумма, предложенная за услугу, решила его сомнения.

Таким образом, заказчицу с убийцей связала газета. Выйти на него оперативными методами было просто невозможно.

«Ищу работу» – объявления вроде этого публикуют сотни людей, и десятки из них готовы на любую работу.

Подчуфарову ничто не мешало пойти тем же путём. Убийство Рукавишниковых совершил дилетант. Профессионал не оставил бы столько следов и не пролил бы столько крови. Следователь понимал, что это лишь догадка, не обоснованная ничем, а её проверка потребует титанических усилий, и всё-таки он рискнул. Следствие проверило тысячи отчаянных объявлений о поиске работы в волгоградских газетах за последние полгода. За десятками молодых людей, ищущих работу, установили наблюдение. Убийцу и заказчика мог связывать всего лишь номер телефона, а при обыске на квартире Подчуфарова с определителя его телефона оперативники сняли несколько номеров. И вот один из них совпал с номером, помещенным в конце газетного объявления, а само объявление в разделе «Ищу работу», гласит:

«Любую, разовую, опасную», и номер телефона с подписью: «Никита».

Следователь понял, что его догадка была верной, но предстояло найти доказательства. За автором объявления установили наблюдение.

Никита Морозко, 22 года, нигде не учился, и не работал. Есть приводы в милицию за мелкое хулиганство. Круг общения – такие же, как он, гопники с Красного Октября. Странным оказался тот факт, что с него ни разу не сняли отпечатки пальцев.

Конечно, подозреваемый своим поведением давал повод для допроса. Но подозрение основывалось лишь на совпадении номеров, и Никита, имея опыт общения с милиционерами, мог пойти в отказ.

– Зачем вы звонили Подчуфарову?

– Не знаю никакого Подчуфарова.

Вот такой мог бы состояться разговор у Морозко со следователем, пойди он в открытую. Вот если б он узнал, что Подчуфаров в тюрьме, его поведение сразу бы прояснило, причастен он к убийству, или нет. Кроме того, следовало получить отпечатки его пальцев и ладоней; но так, чтобы не спугнуть подозреваемого.

Было решено, что оперативные работники явятся к Морозко и попросят его проехать в управление для беседы. По дороге следовало завести между собой разговор об убийстве Рукавишниковых и упомянуть Подчуфарова как арестованного по этому делу.