Стоит отметить, что Олесь Потыну был парень, весьма неплохой, старательный, добрый, открытый и надежный, но честно сказать — немного тормознутый. А если быть совсем объективным, то Потыну был очень сильно тормознутым. Не буду настаивать, и спорить, не его в этом вина, темперамент у всех разный. Но долгая и размеренная жизнь в Молдавских предгорьях, наложила свой отпечаток на поведение и поступки уравновешенного Олеся. Соображал он катастрофически медленно и тяжело. Было отчетливо слышно, как натужно скрипят его мозги, перемалывая своими громоздкими жерновами полученную информацию, которая как мука неторопливо и шурша, пересыпается по извилинам и заполняет закрома его девственно чистого мозга. Говорил по-русски Олесь вполне сносно, но так же обстоятельно и неспеша, при этом смачно причмокивая губами и с утомительно длинными-длинными паузами. Чем, регулярно, доводил до белого каления, более темпераментных сослуживцев. В частности, того же явновыраженного холерика Виктора Копыто.

Надо заметить, что Потыну был человек добродушный, незлобивый, неконфликтный и необидчивый. Очевидно, он просто не осознавал, что его временами — достаточно часто, беззлобно подкалывают и подтрунивают. А когда доходило, через пару дней, а может и много позже, то было уже несвоевременно отвечать шуткой на шутку.

Все ребята, неоднократно отмечали, что Олесь, просит рассказать анекдоты про молдаван, которые старательно и медленно, при этом, стандартно шевеля губами, записывает в свой блокнотик. Можно было предположить, что потом, в отпуске, он пересказывает эти анекдоты односельчанам и слывет у себя на малой родине, в Больших Пидорах (ударение на второй слог), балагуром и весельчаком. Пускай, не жалко. Анекдотов у нас в достатке. Для хорошего человека еще придумаем. Легко!

Однажды, незабвенный командир роты 4-й Вова Нахрен, будучи ответственным дежурным по 1-му батальону, выполняя ценное указание Пиночета, прошарахался всю ночь в поисках самоходчиков. Результат был нулевой, но, тем не менее — ни на минуту не присел. Его проблемы. Вольному воля, а дурная голова, ногам покоя не дает!

По утвержденному командованием училища распорядку дня, после обеда, ему полагалось 4-ре часа законного отдыха. Уставший, с гудящими и отекшими ногами, Нахрен приполз в родное подразделение и сразу дал команду дневальным, занести в его канцелярию свободную койку. С большим трудом, стянув сапоги с опухших ног, Володя приготовился почивать. Оставалась небольшая заминка с табельным пистолетом Макарова, которым на время несения дежурства, вооружается любой и каждый офицер Красной Армии. Дабы, не класть оружие под подушку, Нахрен логично определил, что самое безопасное для пистолета место — это оружейная комната роты, где под сигнализацией и неусыпным оком дневального на тумбочке, храниться 144 автомата Калашникова, пара пулеметов этого же прославленного конструктора-оружейника и море патронов.

Капитан Нахрен дал команду открыть «оружейку», вскрыть крайнюю пирамиду и на самую верхнюю полку положил свой табельный ПМ (пистолет) в кобуре на портупее.

На его глазах, дневальный курсант по роте закрыл «оружейку», опечатал замок и подключил сигнализацию, продублировав, сей факт у дежурного по училищу полковника Пупкина. Успокоенный и умиротворенный Володя Нахрен отправился спать.

Но, как часто случается в нашей жизни, все пошло не так. Потому что, все в этой самой жизни очень даже, далеко не просто. Есть еще различные стечения обстоятельств и феноменальные легендарные случайности, предвидеть и учесть которые, далеко не всегда представляется возможным.

Ни для кого не секрет: «То, что является результатом длительного мыслительного процесса и выполняется на строго законных основаниях, а так же по давно отлаженным, доведенным до автоматизма и отработанным до изнеможения процедурам, обычно хорошо начинается, но весьма плохо заканчивается, и зачастую, приводит к абсолютно непредсказуемым последствиям». Это своего рода разновидность законов подлости, или законов Мэрфи, кому как угодно.

Пока Нахрен досматривал свой первый сон и собирался смотреть вторую его серию, в расположение роты ввалилось отделение курсантов, назначенное во внутренний караул по училищу — охрана боевого знамени, автопарка, оружейных складов, аэродрома, местной гауптвахты, периметра и прочее.

Для обеспечения процедуры получения личным составом караула личного оружия и боеприпасов, дневальный позвонил дежурному по училищу полковнику Пупкину и попросил снять «оружейку» с сигнализации. Полковник Пупкин, скрупулезно сверившись с графиком нарядов, нажал кнопку на пульте и отключил 4-ю роту от сигнализации, а так же разрешил дневальному выдать это самое оружие и боеприпасы, исключительно личному составу караула. Все законно и буднично. Алгоритм отработан до автоматизма, практически до изжоги.

Но, в жизни всегда есть место случайности. Курсант Олесь Потыну, вынимая свой автомат из пирамиды, увидел кожаный ремень, свисающий с верхней полки оружейного шкафчика. Это его озадачило. Думать не было ни времени ни желания, и он потянул за этот ремень. В результате, ему на голову свалилась тяжелая кобура с пистолетом ПМ.

Кроме автомата и пулемета системы Калашникова, когда-то в детстве, Олесь видел еще охотничьи ружья. Но это было дома, в родном селе Большие Пидоры (как все уже помнят, ударение на втором слоге). Пистолет Макарова на занятиях по огневой подготовке пока еще не изучался. Не подошло время. Учебным планом, проведение данного занятия было предусмотрено в следующем месяце. Подождать бы всего ничего. Но, ведь интересно?! Ой, как интересно! Любопытство — не порок! Все знают. А двигатель прогресса!

Соблазн — великий искуситель. В руку Олеся приятно и удобно лег вороненый пистолет. И так захотелось с кем-нибудь поделиться своей неожиданной находкой, что Олесь, минуя дневального на тумбочке, который в этот самый момент, докладывал полковнику Пупкину по телефону о планомерной выдаче оружия и боеприпасов, беспрепятственно вышел из «оружейки».

Первого, кого он увидел, был Виктора Копыто, идущий по коридору за своим многострадальным автоматом. До Виктора было метров 12–14, где-то так. Большой и восторженный ребенок Потыну, переполняемый положительными эмоциями, непроизвольно протянул руку с пистолетом навстречу своему главному поставщику новых анекдотов про молдаван.

— Га! Вы-тёк! Ды-высь, шо я маю!

Витя Копыто тоже искренне удивился, увидев пистолет. Сделав еще шаг навстречу Олесю, он протянул свои длинные нескладные ручонки и, открыв рот, начал говорить.

— Да. .

Он, очевидно, хотел сказать: «Дай!», а может: «Дай, мне!» Неважно, на букве «А», когда рот Виктора был максимально открыт, неожиданно прогремел выстрел.

В наступившей, сразу после выстрела, звенящей тишине, в легком и сладковатом облачке пороха, раздался шум падающего тела, а затем мелодичный звон подпрыгивающей на полу стреляной гильзы. Кости и мослы Виктора Копыто с грохотом, распластались на идеально натертом полу казарменного коридора.

Олесь озадаченно крутил в руках дымящийся пистолет. Он, то заглядывал в ствол, то наводил его на очевидцев происходящего, как бы приглашая всех ребят поучаствовать в процессе исследования внутреннего содержимого ствола пистолета. Всем своим растерянным видом, Олесь Потыну призывал очевидцев в свидетели, что он, здесь ни причем, а дурная железяка выстрелила сама, без его непосредственного участия.

Из канцелярии прибежал взъерошенный и заспанный Нахрен, прибежал прямо в носках и в галифе. Увидев лежащего на полу бездыханного курсанта Копыто, ротный страшно выпучил безумные глаза и бросился к Потыну, отбирать пистолет. Перепуганный Олесь, сначала тупо тянул ПМ на себя, очевидно не желая расставаться с такой занятной штукенцией, но после 3-4-х минут молчаливого пыхтения и сопения, сопровождавших это импровизированное «перетягивание каната», Потыну, наконец, разжал пальцы и пистолет перешел в руки законного хозяина.

Ротный прямо так, в носках и с пистолетом в руке, нервно метался по коридору. Было видно, что от отчаяния, он не знает, что делать. У курсанта Потыну тем временем подкосились ноги, и он медленно осел на пол. В его мозгу начинался процесс неторопливого осознания случившегося события и его непосредственная роль в данной ситуации.