А вот зимние кроссы на лыжах на «десятку» (10 км.) — это уже совсем отдельная история. Как уже ранее отмечалось, практически каждое воскресенье в нашем доблестном училище ВВС проводился гарантированно-традиционный спортивный праздник. Данное неизбежное мероприятие спортивно-массового явления взависимости от текущего времени года, зимой — это естественно стандартная 10-ка на тяжеленных сучковатых дровах и убогих пиломатериалах под неожиданным названием: «лыжи», а вот весной, летом и осенью — кросс на три километра, независимо от наличия дождя. Дождь?! Какая мелочь! Не сахарные, не растают.

Итак, зима. Эти так называемые «лыжи» не только отказывались мало-мальски скользить по снегу, но были вообще неподъемными и совершенно неприспособленными для какого-либо передвижения по снежному покрову любой толщины, плотности и консистенции. Поэтому, довольно частенько наши курсанты пересекали финишную черту просто бегом по колено в снегу, отчаянно волоча за собой, а то — и на себе, два кривых бревна, с гордым названием: «лыжи». А также еще и лыжные палки, тоже весьма далекие от прямолинейности. Тоесть, фактически, зимняя лыжная эстафета тупо превращалась в длительный изнуряющий бег по глубокому снегу с дополнительным весом — широченными деревянными лыжами на плечах или подмышкой. В качестве крепления обуви на лыжах использовались истлевшие от древности черные резинки, которые моментально рвались при малейшей попытке зафиксировать сапог. Посему, проще и быстрее, было пробежаться бегом, нежели, попытаться довести до ума громоздкую конструкцию, чтобы использовать ее по прямому назначению.

Так как, с состав зимнего нательного белья курсанта Красной армии такой предмет, как трусы почему-то не входит, а стандартные подштанники имеют внушительные ширинки спереди и сзади. Спереди понятно — для оправления естественных надобностей по-маленькому. А вот сзади?! Хм?! По большому сходить, конечно же, можно, но приложив ряд эквилибристических усилий. А вот если предположить, что ширинка сзади предусмотрена как раз для совершения насильственных действий сексуального характера, то самое оно, поверьте на слово, гы-гы… (кергуду естественно, в армии гомосеков не держат, не выживут они по ряду причин…). Хотя, честно говоря, армейское начальство регулярно пытается поиметь своего подчиненного. Но, исключительно в моральном плане. Извините, отвлекся! Итак, лыжи!

Как правило, сразу же после финиша лыжного кросса, приходилось очень долго искать в недрах необъятного галифе свое заиндевевшее мужское достоинство, которое после дистанции в 10-ть км., продуваемое насквозь уральским морозным воздухом, съеживалось до неприлично маленького размера и задорно звенело, аки крошечная сосулька с двумя микроскопическими колокольчиками. Чтобы сохранить катастрофически замерзший мужской аппарат в рабочем состоянии для производства потенциальных потомков, нач. физ училища полковник Миллер (в миру — папаша Мюллер) настоятельно требовал от всех выживших после лыжной дистанции курсантов, срочно помочиться прямо за белой тряпкой с надписью «Финиш». Ибо, только таким общедоступным образом, относительно теплая жидкость желтого цвета, истекая наружу из организма среднестатистического курсанта, хоть чуть-чуть могла изнутри отогреть его сильно скукожившееся мужское начало. …или все же конец?! Хотя, не важно. Отогреть и все тут.

В зимний период года перед началом ежедневных занятий, по команде дежурного офицера в роте, все курсанты сворачивали свои спальные принадлежности вместе с матрасом, подушкой и одеялом и выносили прямо на улицу, чтобы разложить в ближайших сугробах. По утверждению заботливых умников из училищной медсанчасти — для профилактики и борьбы со всевозможными вшами, бактериями, бациллами, клопами и прочими кровососущими. Типа, передохнут все твари от нестерпимого мороза, и будет на территории училища ВВС полная тишь и благодать в плане эпидемиологической обстановки. Ура, товарищи!

А нам потом приходилось спать на промерзших за день постелях. Полный восторг! Особенно учитывая, что казармы были построены в 1943 году пленными немцами, и старинная система отопления давно сгнила вместе со всеми трубами, котлами, коллекторами, посему в казармах температура в +4 градуса жары была совершенно не редкость! Особенно, в зимы, когда температура за окном бессовестно падала ниже отметки в — 35 градусов. Тогда в качестве всемерной заботы о молодых растущих организмах, отцы-командиры разрешали нам укрываться не только одеялами, но еще и шинелями. Обалдеть! Вот это настоящая отеческая забота. Пробивает аж до слез умиления и сопливой благодарности. Кстати, для того, чтобы писать конспекты на плановых занятиях в зимнее время, нам пришлось закупить перьевые чернильные ручки, т. к. паста в шариковых банально замерзала.

Таким образом, всемерно и постоянно заботясь о нашем методичном закаливании, сами офицеры училища тем временем свои шинели носить не брезговали. И перчатки, кстати, тоже. Потому на уличных построениях наши отцы-командиры никуда не спешили и проводили развод как полагается — со скрупулезной проверкой личного состава, с длительными инструктажами, с подробными напутствиями и все такое… А чего спешить?! Им же тепло, а курсанты пусть закаляются. Здоровее будут. Поклацают немного зубками, заодно и азбуку Морзе выучат. Какая-никакая, а тоже польза.

Неожиданно наше училище потрясла зловещая новость — во время проведения снегоуборочных работ на главном плацу, упал курсант 12-й роты и у него пошла кровь горлом. Парня быстренько отнесли в училищную медсанчасть, где дежурный врач констатировал его смерть?! Во как?!

Через некоторое время, всех курсантов училища организованно погнали в медсанчасть на поголовную флюорографию. Построили в живую цепочку и через узкий коридор, вперед под рентгеновский аппарат. Прям, настоящий конвейер.

А по возвращению в казармы, всех офицеров вызвали на экстренное совещание. Тем временем курсантская почта принесла еще более страшную весть — у парня из 12-й роты был выявлен туберкулез!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Звиздец, приехали! Туберкулез — болезнь трущеб, убогих ночлежек для нищих и бездомных, тюрем, промозглых казематов и концлагерей! Во, дела?! К какой же именно категории можно отнести наше краснознаменное училище ВВС?! Нужное подчеркнуть!

Володя Нахрен вернувшись с совещания мрачнее тучи, приказал всем надеть шинели и строиться на ужин. 4-я рота, обалдела от услышанного.

— Шинели?! Все слышали?! Это не акустический обман слуха? Точно шинели? Полтора года ходили без шинелей, а теперь нате вам…

Дальше-больше! Через пару дней нам раздали огромные консервные банки. Вроде стандартных банок с тушенкой, но не с мясом, а с витаминами. Причем, витамины были тоже неестественно огромные. И всех курсантов обязали глотать эти витамины горстями аж по десять штук сразу, при проведении вечерней поверки. Глотать именно в тот момент, когда старшина роты или дежурный офицер оглашали твою фамилию с внимательным контролем, что курсант заглотил положенную порцию желтеньких шариков и сколько штук?! Однако?!

Внезапно из 44-го классного отделения исчез Андрюха Кряжев — огромный парнишка из Крыма. Ребята из 44-го к/о рассказали, что Андрюху забрали прямо с уроков. Как позже выяснилось, у крымского богатыря по результатам флюорографии и последующим анализам обнаружили туберкулез!!!!!!!

Вместе с Андреем из нашего училища с разных курсов забрали порядка двух десятков ребят с этим кошмарным диагнозом! И это у крепких и изначально здоровых парней в возрасте 18–20 лет?! Дозакалялись, твою мать!

А всех остальных гоняли на флюорографию с периодичностью раз в три месяца! И так в течение целого года. Смею предположить, что для юного и растущего организма, при норме одного сеанса флюорографии в год, раз в три месяца — все же явный перебор. А сколько витаминов и различных таблеток сожрали?! Ужас! Правда стоит заметить, что процедура поголовного закаливания быстренько закончилась. А что толку?! Столько ребят загубили!

Андрюха Кряжев вернулся из тубдиспансера спустя полгода. Вернулся тощим и костлявым как явная жертва фашистского концлагеря. Куда делся огромный и мускулистый богатырь, непонятно?! Его и других ребят со страшным диагнозом в мед. книжке не отчислили из училища, не уволили из армии и не комиссовали по здоровью, а распределили для дальнейшей службы на побережье Черного моря — поправлять здоровье, подорванное бездумным закаливанием.