Продолжая орать, Ящиков незаметно взял огнетушитель, стоявший в пожарной пирамиде под подоконником, снял предохранитель и взвел его в боевое состояние. Как только из окон третьего и первого этажа высунулись оппоненты, чтобы достойно ответить наглецу, Женька разрядил огнетушитель во всех своих обидчиков, а так же и в случайных зрителей возникшей перепалки. В результате, вместе с непосредственными участниками событий, мощная струя пены окатила и праздных любопытствующих, которые тоже выглянули в открытые окна.

А Женька в азартном порыве щедро поливал всех и каждого, не разбирая и особо не задумываясь о последствиях. Он лил и вверх и вниз, пока фонтан пены не иссяк.

Конфликт зацепил новых участников. Ряды обиженных бойцов, требующих немедленной сатисфакции, резко пополнились воинствующими новобранцами, обтекающими потоками пузырящейся пены.

Удовлетворенный Жека, отставив пустой огнетушитель, победно заржал и пошел умываться дальше. А ему на смену к раскрытому окну подошел сержант Валера Гнедовский, с искренними намерениями, по-доброму, мирно разрешить набирающий обороты скандал. Он уперся руками в подоконник и по пояс высунулся в окно. Зря он это сделал. Из окна сверху, на Валеру вылили ведро грязной воды. Похоже, у соседей сверху, шла половая жизнь, в полном разгаре. А снизу, прямо в лицо Гнедовскому прилетел кусок тряпки, густо смазанный сапожной ваксой. Валера обескуражено замер. В принципе, он не успел еще сказать ни одного слова. Он так и остался стоять, по пояс, высунувшись на улицу. По его светло русым волосам и мускулистой борцовской спине стекали потоки очень грязной воды, а на щеке красовался черный поцелуй сапожной «негритянки». Сверху и снизу раздались робкие извинения.

— Извини! Мы, не в тебя, хотели попасть. Так получилось. Мы думали, это тот мудак с огнетушителем.

Но было поздно извиняться. Гнедовский похоронил свое желание о проведении мирных переговоров, выкопал топор войны и мгновенно включился в самые активные боевые действия. Второй огнетушитель, из его рук, излил свое содержимое в лица, извиняющихся ребят 5-й и 16-й роты. Когда струя пены закончилась, Витя Копыто услужливо подал Валерке третий баллон, уже заботливо снятый с предохранителя. Война продолжала набирать обороты.

Конфликт разрастался, как снежный ком, втягивая в свои ряды новых участников. Три роты, расположенные в одном здании, сцепились в азартной схватке. Стоит сразу отметить, что до кулачных боев, дело не доходило, ибо синяки и факты открытого мордобоя рассматривались на педагогическом совете училища, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вплоть до отстранения от обучения и отчисления из училища, без надежды на восстановление.

Около 400 человек приняли самое активное участие в артиллеристской дуэли. В ход пошло все. В небе летали тапочки, сапожные щетки, банки с ваксой.

Врагов, расположенных ниже, посыпали алюминиевым порошком — «серебрянкой», приготовленной для покраски батарей парового отопления. А также, поливали дефицитным мебельным лаком, грязной водой, пеной из огнетушителей. Наверх забрасывали комки солидола и ветошь, смоченную в растворе аммиака. В бою использовалось все, что попадало под руку разгоряченным воякам.

На обломок швабры намотали старую тряпку, затем, щедро помакали ее в туалетном очке и забросили в 5-ю роту, через открытое окно. Громкий негодующий вопль снизу, известил, что наш снаряд с фекальной начинкой, благополучно достиг своей цели. Азарт и веселье захлестнуло всех участников этого грандиозного побоища.

5-я рота, получив вонючую посылку, пошла на радикальные меры. Их курсанты размотали резиновый шланг, подсоединили его к крану и, выскочив на улицу, стали поливать наши открытые окна. Все кровати, стоящие возле внешней стены здания мгновенно промокли. Мы попали в невыгодное положение. Наша рота оказалась между двух огней, между молотом и наковальней. Сверху, нас забрасывали всяким мусором, а снизу — обильно поливали водой. Ситуация складывалась непростая. Мы были на грани поражения и вынужденной капитуляции.

В это тяжелое для роты время, наш евГений и первопричина этой текущей войны в одном лице — Жека Ящиков выдал интересную мысль.

— Пацаны, когда 5-я рота подключила свой водомет, у нас в кранах исчезла вода! Вообще! Ее нет, ни капли! Возможно, у них есть вентиль, которым можно закрывать воду. Если это так, то все это время, наглая 5-ка обделяла нас, регулируя и занижая напор.

— Вот уроды! Надо проверить! Воровать воду, это же… полный писец!!!

Воспользовавшись всеобщим увлечением боевыми действиями, Ящиков, Петровский и я, вооружившись пассатижами и ножовкой по металлу, выскочили на улицу и, забежав за угол казармы, через открытое окно, проникли в умывальник 5-й роты. Женька встал на «шухер», а мы с Петровским ринулись шарить по стоякам труб.

Осмотрев все трубы, Петровский обнаружил плотно затянутый вентиль, который располагался на магистральном стояке, обеспечивающим водой нашу роту и 16-ю роту на третьем этаже здания.

Не говоря ни слова, мы действовали быстро и дерзко. Курсант Петровский открутил вентиль до упора, открывая доступ воды в вертикальный стояк трубы, а я быстро перепилил ножовкой шток крана вместе с ручкой-барашком. Перепилил у самого основания контровочной гайки крана. Водяная заслонка крана осталась в открытом положении и лишилась возможности закрываться. На улице раздались недовольные крики ребят из 5-й роты. Напор воды в шланге резко упал, и струя еле-еле доставала до наших окон на втором этаже, фактически не причиняя нашим парням никакого вреда.

Мы выскользнули незамеченными обратно в открытое окно умывальника 5-й роты и, опять оббежав здание по кругу, по лестнице поднялись в расположение родной роты. В нашей казарме царствовал поросячий восторг и поголовная эйфория. В умывальнике, в кранах был фантастически сильный напор воды. Такого мы не видели ни разу. Значит, «рваные гандоны» и «земляные червяки» из 5-й роты, регулярно обворовывали нас и ребят сверху.

К соседям наверх был незамедлительно отправлен гонец с этим эпохальным известием. А, как известно, парламентеров и гонцов, приносящих благие вести, сразу не бьют, то Ящиков добровольно вызвался стать переговорщиком. Он прихватил белое полотенце — импровизированный флаг, и побежал к соседям наверх. А мы продолжили войну.

Получив неограниченный доступ к воде, наши парни разыскали в каптерке старый резиновый шланг, подсоединили его к рукомойнику и принялись поливать соседей снизу. Инициатива перешла в наши руки. Бомбежка сверху постепенно стихла. Это наш парламентер Женька Ящиков, повел соседей из 16-й роты в их умывальник и продемонстрировал наличие воды, неожиданно появившейся в кранах, посреди белого дня. Попутно, он объяснил причину возникновения приличного напора в системе водоснабжения, раскрыв всю неприглядную вину соседей снизу из 5-ки.

Соседи сверху, моментально обидевшись на хитрожопых и коварных курсантов из 5-й роты, долгие годы державших их на сухом пайке, сразу же перешли на нашу сторону, великодушно простив нашей 4-й роте перерезанную веревку и потерю продуктов.

Боевые действия развернулись с новой силой. 5-я рота, лишившись всех преимуществ в этом локальном конфликте, спешно закрывала свои окна. Дабы, не захлебнуться в потоках воды, низвергаемых нами в их окна в больших объемах и количествах, и не утонуть в колоссальных объемах мусора, ваксы и солидола, которыми завалили их благодарные соседи с третьего этажа.

Изолировавшись за закрытыми окнами, 5-я рота начала проводить уборку спальных помещений, пострадавших в результате нашей глобальной битвы. Лишившись притока свежего воздуха и некогда обильных водных ресурсов, парни из 5-й роты, быстро потели и сильно воняли. При малейшей попытке открыть окно и впустить в помещение вечернюю прохладу, на них сразу же изливался новый поток воды, и обильно сыпались мусорные бомбы. Месть ребят из нашей 4-й роты и 16-й роты с третьего этажа казармы была ужасной, а память и обида — долгой.