--Это важно, Рити. Вспомни всё... -- не унимался Морлок.

--Я не хочу.

--Ты была с ним?

Она отвернулась.

--Прости меня. Ты была с ним? Это он показал тебе звёзды?

--Ничего он не показывал. Просто... мы разговаривали, и я смотрела наверх. Тучи так странно расступались. Я ещё подумала, что их кто-то разгоняет... так быстро... неправдоподобно быстро...

--Побери меня черт... -- вампир огляделся по сторонам, словно ища глазами чёрта, -- У этого выродка темный артефакт...

Закат ознаменовал начало службы. Опаленные стены храма покорно впустили в себя полторы сотни нелюдей. Мужской хор перешептывался в ожидании правителя и верховного жреца. Черные жировые свечи лениво оплывали на красный бархат. Гости и участники церемонии шумно обсуждали будущее своей братии. Кто-то с уверенностью говорил, что исход войны уже предрешен, и Тьма уже правит "новым" миром, а кто-то напротив утверждал, что Алиас скоро затянет петлю на шее темных.

Все шумные разговоры превратились в умеренный шелест, когда в храм вошла Патриссия. Кроме длинной полупрозрачной тоги на теле вампирши не было ничего. Взойдя по ступеням к алтарю, девушка оглядела собравшихся и бросила призывный взгляд в сторону главных ворот. Вампиры обернулись и все стихло вокруг. Приветствуя хозяина, темные склонили головы. Эгрэджио тяжело ступал по пыльной ковровой дорожке военными сапогами, оглядывая зал искоса. Они ещё не знали, какие перемены им предстоит пережить, какие правила им придется принять, чтобы не расстаться с жизнью.

Достигнув центра церемониального зала, Грэг оглянулся на Патриссию. Та подошла к возвышению алтаря и навзничь опустилась на него, почувствовав спиной холод камня. Жрец скинул накидку и обратил взор к огромной черной пентаграмме на стене прямо перед ним.

--Shemham-forash! -- провозгласил Эгрэджио.

Все голоса, как один вторили ему. Громыхнул гонг. Его жесткий металлический звук разнесся по залу и застрял в воздухе. Изогнутый кинжал с запястья вампира возник в его руке.

--In nomine Satanum, Magistum terrae, hic Regis mundi, visam caligam conclamo dividere nervum num infernum! -- Громко и размерено, как стих, произнес он.

(Сноска: (латынь) Во имя Сатаны, Правителя земли, Царя мира сего, я призываю силы Тьмы поделиться своей Адской мощью со мной!)

Мужской хор вторил низкими голосами, повторяя слово в слово.

--Откройте шире врата Ада и выйдите из пропасти, дабы приветствовать меня как вашего брата и друга! Дайте мне милости, о которых я прошу! Имя твоё я взял как часть себя! Я живу подобно зверям в поле, радуясь плотской жизни! Я благоволю справедливость и проклинаю гниль! Всеми Богами Бездны я заклинаю все, о чем испрашиваю, произойти! Выйдите же и отзовитесь на ваши имена, сделав явью мои желания!

Услышьте же имена:

Аббадон Астарта Азазель Валаам

Бафомет Кимерис Дагон Геката

Кали Лилит Локи Мардук

Мормо Нергал Риммон

Самаэль Сезмет Сет...

В зале начался гул. Каждый повторял имена.

Грэг назвал вампиршу по имени. Патриссия открыла глаза, ожидая чести и права второй крови, но жрец задал ей вопрос:

--Любишь ли ты Дьявола? Желаешь ли победы любой ценой?

--Да, Эгрэджио... -- сдвинула брови девушка, -- Конечно, да.

--Да свершится же! -- расхохотался в ответ вампир, по рукоять вонзая кинжал в её сердце.

--Ублюдок! -- истошно прохрипела вампирша в наступившей тишине.

--О да, Патриссия... -- улыбнулся ей Грэг, наполняя кубок её бурой кровью.

Едва он сделал глоток, тело вампирши вспыхнуло и осыпалось алыми углями на алтарь. Поворачиваясь в четыре стороны света, Эгрэджио вызывал принцев Ада:

--Сатана, Люцифер, Белиал, Левиафан.

Хор на енохианском воспел имена, и зазвучал текст ключа:

"О, ты, ослепительный свет и горящий камень успокоения, раскрывающий славу Сатаны до самого центра земли, в ком живут великие секреты истины; именуемый в твоем царстве "силой через радость" и неизмеримый. Будь для меня окном успокоения. Покажись же! Открой тайны своего сотворения! Будь ко мне благосклонен, ибо я такой же, как ты -- истинный почитатель высочайшего и несравненного Короля Ада!"

(сноска: Восемнадцатый Енохианский Ключ. Открывает врата в Ад и вызывает Люцифера с его благословением)

Праведный князь вышел к подданным после заката. Его речь была твердой, в глазах несокрушимое стремление к победе, вера и азарт в предвкушении боя.

--Если кто-то смеет сомневаться в нашей победе, ему стоит знать, мы не простим предательства!

Верити едва расслышала эти слова, но все же вздрогнула. Где-то внутри шевельнулось гадкое чувство причастности к преступлению.

Алиас прервался. Его взор был устремлен к небу. Угрожающее молчание повисло над головами, и холод охватил собравшихся.

Верити прилегла на бревнах, еле устроившись так, чтобы не свалиться, но весенний ветер заставил её открыть глаза. Девушка глубоко вдохнула и подавилась воздухом. Прямо над ней нависла огромная красная луна. Чистейшее небо было усыпано звездами, как на сказочных картинках. Рити вскочила с бревен.

--Морлок, я же говорила! Видишь?! -- вскрикнула она, ища глазами вампира, и вдруг поняла, что на пустыре стоит полнейшая тишина. Около тысячи голосов, только что ровным гулом наполнявших пространство, разом смолкли. Рити обежала толпу, пытаясь разыскать хоть одного знакомого. Панический страх охватил и её, хотя причина была ей не известна. Испуганные чужие лица, мрачные, холодные взгляды встречали её. Наконец, знакомое лицо мелькнуло в отдалении. Девушка подбежала к Лайносу, но тот даже не взглянул на неё.

--Что случилось? Ты не знаешь, где Морлок? -- спросила Рити, но вампир лишь окинул её неодобрительным взглядом.

--Что происходит, Лайнос?.. -- едва не плача, снова обратилась она к вампиру.

--Тебе вдруг понадобилась моя помощь? Хм... Как же это может быть? Ты у нас такая независимая... -- глядя на неё отвечал блондин.

Рити опустила глаза. "Мне нужна его помощь. Морлок был прав. Не стоило отрекаться от всего мира..."

--Лайнос, прости... Я не права. Мне нужна помощь. Я вела себя как...

--Неблагодарная, избалованная девчонка... -- закончил за неё Лайнос, -- Принято, -- в подтверждение он положил руку ей на плечо, -- Морлока я не видел, а луна -- это плохой для нас знак. Нестабильность темного поля означает, что они хотят заставить нас прятаться, в то время, как темные всегда будут предупреждены заранее о появлении бреши или полном снятии завесы. Днем это может стать трагедией.

--Это ещё может означать направление силы артефакта в другую сторону... -- продолжил рассуждать кто-то за их спинами.

Рити и Лайнос оглянулись. Девушка чуть отступила и отвела глаза, делая вид, что не узнала Дориана.

--Что ты имеешь в виду? -- продолжил дискуссию Лайнос, пожимая ему руку в знак приветствия.

--Они мутят воду не просто так. Ходят слухи, что власть у них сменилась. Для обряда посвящения Тьма вызывает своего покровителя. Сила артефакта отозвана скорее всего для этих целей... -- отвечал вампир, едва заметно косясь на Рити, будто пытаясь вспомнить её.

Рити отвернулась, но не спешила отходить от хозяина. "Пока рядом нет Морлока, я лучше побуду здесь" -- решила она.

Гул взволнованной толпы прервал голос князя.

--Господа, не стоит поддаваться на старания Тьмы смутить нас перед атакой. Давайте не будем рабами предрассудков.

Далее речь пошла о распределении боевых единиц и плане нападения. Верити скучала и продолжала выглядывать Морлока. В голову лезли разные мысли. Все последние события смешались в единое пятно, что давило неимоверной тяжестью на сердце. "Нужно поспать. Все пройдет. Я просто переутомилась. Тяжесть пройдет. Только бы успеть поспать сегодня. А завтра... Завтра либо начнется жизнь, либо закончится. Либо Верден жив, либо мне нечего больше терять..."