И закусывал медами стоялыма,

Стоялыма медами, сладкима,

И пропивал денег шестьдесят рублей со полтиною,

Пропивал шубоньку дорогую,

И сапожки турец сафьян,

И шапоньку черных соболей.

Пошел дородный добрый молодец

Ко черной реке ко Смородине,

И приходил ко черной реке ко Смородине,

Закричал добрый молодец громким голосом:

«Перевозчики вы, перевозчики!

Перевезите меня на тую на сторону».

Все проговорят перевозчики:

«Есть ли у тебя дать перевозного?» —

«Перевозного дать нечего». -

«А без перевозного мы не перевезем».

И сел он на камешек,

Закручинился, запечалился,

Пораздумался и порасплакался,

Повесил буйную голову,

Утупил ясные очи во сыру землю,

Хочет, хочет добрый молодец

Посягнуться на свои руки белые

Во тую черну реку Смородину.

А проговорят перевозчики:

«Перевезем мы на тую на сторону

Удалого дородна добра молодца».

Перевезли его как на тую на сторону,

Повернулся добрый молодец ясным соколом,

Подкладывал крыльица бумажные,

Поднимался выше леса под самую под облаку.

Он летит ясным соколом,

А Горюшко вслед черным вороном

И кричит громким голосом:

«Ай же ты, упав дородный добрый молодец!

Хочешь улететь – да не улететь:

Не на час я к тебе, Горе, привязалося».

Падет добрый молодец на сыру землю,

Повернулся добрый молодец серым волком;

Стал добрый молодец серым волком поскакивать,

Горюшко вслед собакою,

Само бежит, кричит громким голосом:

«Ай же ты, упав дородный добрый молодец!

Хочешь ускочить – да не ускочишь:

Не на час я к тебе, Горе, привязалося».

Хочет, хочет добрый молодец

Завернуться на боярский двор,

Задаться ко боярину на двенадцать лет,

И проговорит Горюшко серое:

«Ай же ты, упав дородный добрый молодец!

Не слушай ты чужих умов-разумов,

Не ходи ты на боярский двор,

Не корми чужого отца, матери».

Велит Горюшко идти во честные во монастыри,

Велит Горюшко постричься и посхимиться.

И шел добрый молодец во честные во монастыри,

Постригся добрый молодец и посхимился.

И прошло тому времечка ровно три года,

И тут ему, добру молодцу, и смерть пришла.

Как во той ли губернии во Олонецкой,

Ай во том уезде во Пудожском,

В глухой деревне в Рагнозере,

Во той ли семье у Прокина

Как родился удалый добрый молодец.

Росту он был аршинного,

А весу был пудового,

Именем его назвали Иванушкой,

Неизвестный был его батюшка.

А стал тут молодец растеть-матереть,

И занялся он промыслом крестьянскиим.

И была у него сила необыкновенная:

Для двенадцати дровень приправы принашивал,

И на лыжах зимой к дому он прихаживал,

Он правой рукой дом поднимал,

А левой лыжи под угол совал.

И много он рыбы налавливал,

И рыбы мужикам он раздаивал.

А те мужики рагнозерские

Отправлялись они с рыбой в Каргополь;

В Каргополе их рыбы не приняли,

И поехали они тогда на Вологду;

А и в Вологде у них рыбы не приняли,

И поехали они в каменну Москву,

И приезжали они к каменну Москву.

А в те поры да в тое времечко

Во тую ли каменну Москву

Приезжал борец неверный,

И говорит он князю московскому:

«Уж ты ладь мне, князь, поединщика,

Чтобы мог он со мной справиться,

А не даешь мне поединщика,

Дак вашу ли каменну Москву я огнем сожгу».

И много тут находилось удалых добрых молодцев,

Борцов сильных матерыих;

Всех борол борец неверный,

А других и насмерть валил.

Как из-под той-то стороны, а из-под сиверской,

Как стоят тут мужички рагнозерские,

А сами говорят таково слово:

«Ну уж наш-то бы Рахта этого борца в кучу смял».

И приходит человек к ним неизвестный И их спрашивает:

«Кто есть у вас Рахта Рагнозерский?» —

«А наш-то Рахта Рагнозерский этого борца в кучу сомнет».

И садили тут мужиков рагнозерскиих

А во те ли погреба глубокие,

И посылали они скора гонца

Во ту деревню Рагнозерскую.

И приезжает скорый гонец

Он в ту деревню Рагнозерскую,

И говорит гонец московский:

«Здесь ли живет Рахта Рагнозерский?»

И отвечает ему женщина:

«Что здесь живет Рахта Рагнозерский,

Но ушел он в лес за вязями.

Но только ты послушай, добрый молодец.

Когда придет он с работушки,

Не серди ты его голодного

И не спрашивай холодного».

И сидит тут гонец под окошечком,

И смотрит он в леса дикие

Иль на тое на озерушко,

И видит он на озерушке —

Как остров с места движется.

И говорит он тут этой женщине:

«А скажи ты мне правду, женщина,

Что я вижу здесь на вашем озере —

Будто остров с места движется».

И отвечает ему женщина:

«Посмотри-ка ты внимательно —

Это Рахта идет с вязями,

Идет с вязями, со полозьями,

А с полозьями, с копыльями».

И приходил тут добрый молодец

А и к своему дому старому,

И скидал он с плеч свою ношицу,

Правой рукой он хату поднимал,

А левой рукой лыжи под пол подсовывал.

И приходит он в свою хату теплую,

И собирала ему обед женщина,

И наелся тут Рахта досыта.

И вставает тут гонец московский,

И говорит он тут Рахте таковы слова:

«Ой же ты, Рахта Рагнозерский,

А послушай-ка ты князя московского,

А сходи-ка ты в Москву на бореньице,

А со неверным сходи на состязаньице».

И говорит тут Рахта Рагнозерский:

«Я послушаю князя московского,

Я схожу в Москву на бореньице,

Со неверным на состязаиьице,

И скажи – когда буду я в каменной Москве,

То где мне искать князя московского?»

И говорит тут гонец московский:

«Когда будешь ты в каменной Москве,

То спроси ты князя московского,

И скажут тебе все доподлинно».

И гонец на коня садится,

А Рахта на лыжах становится

И попереди гонца в Москву ставится.

И вот искал он князя московского.

И кормили, поили тут его, молодца.

И приезжает тут гонец московский

Во тую ли каменну Москву,

И говорит он таковы слова:

«Есть ли здесь Рахта Рагнозерский?» —

«Есть таков, Рахта называется».

И говорит тут гонец московский:

«Держите его сутки голодного,

Голодного и холодного,

А потом спущайте на бореньице,

А со неверным на состязаньице».

И держали его сутки голодного,

И спущали его на бореньице,

А со неверным на состязаньице.

И выходит тут добрый молодец,

А тут ли Рахта Рагнозерский,

Со борцом на бореньице,

Со неверныим на состязаньице.

И говорит тут Рахта Рагнозерский:

«А боротися-то не знаю я,

А состязаться не умею я,

А привычка-то у нас женская».

И захватил он борца за могучи плечи

И смял его в кучу.

И говорит тут князь московский:

«Чем мне тебя, молодец, жаловать

За твою услугу за великую,

Иль пожаловать той золотой казной?»

И говорит тут Рахта Рагнозерский:

«Уж ты, великий князь московский,

А не жалуй ты меня золотой казной,

А доставь ты меня главнокомандующим

А над тем озером Рагнозерским,

Чтобы без моего да разрешения

А не ловили бы мелкой рыбушки».

И на это князь дал соглашение

И дает ему изволеньице.

А как приезжает он в деревню Рагнозерскую

И подъезжает к деревне Рагнозеро —

И попадает ему стрету родна доченька:

«Уж ты здравствуй, моя доченька!»

И на это дочь осердилася:

«У меня ведь есть другой папенька».

Тут ведь Рахта опечалился,

Подъезжает близко ко дому,

Попадает ему родно дитятко,

Молодой сынок да возлюбленный: