Заиграл Вавило во гудочек,
А во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил.
У того ведь чада у Вавила
А было в руках-то понюгальце, -
А и стало тут погудальце;
Еще были в руках у него да тут ведь вожжи, -
Еще стали шелковые струнки.
Еще то чадо да тут Вавило
Видит, люди тут да не простые,
Не простые люди те, святые;
Он походит с нима да скоморошить.
Он повел их да ведь домой же.
Еще тух честна вдова да тут Ненила
Еще стала тут да их кормити.
Понесла она хлебы те ржаные, -
А и стали хлебы те пшеные;
Понесла она куру ту варёну, -
Еще кура тут да ведь взлетела.
На печной столб села да запела.
Еще та вдова да тут Ненила
Еще видит, люди тут да не простые,
Но простые люди те, святые,
И спускат Вавила скоморошить.
А идут скоморохи по дороги.
На гумни мужик горох молотит.
«Тебе Бог помощь, да ведь крестьянин,
На бело горох да молотити!»
«Вам спасибо, люди веселые,
Веселые люди, скоморохи,
Вы куда пошли да по дороге?» —
«Мы пошли на инищое царство
Переигрывать царя Собаку,
Еще сына его да Перегуду,
Еще зятя его да Пересвета,
Еще дочь его да Перекрасу».
Говорил да тот да ведь крестьянин:
«У того царя да у Собаки
А окол двора да тын железный,
А на кажной тут да на тычинке
По человечьей-то сидит головке,
А на трех ведь на тычинках
Еще нету человечьих-то тут головок;
Тут и вашим-то да быть головкам». -
«Уж ты ой еси, да ты крестьянин!
Ты не мог добра нам ведь ‹и› сдумать,
Еще лиха ты бы нам не сказывал.
Заиграй, Вавило, во гудочек,
А во звончатый во переладец;
А Кузьма с Демьяном припособят».
Заиграл Вавило во гудочек,
А Кузьма с Демьяном припособил:
Полетели голубята ти стадами,
А стадами тут да табунами,
Они стали у мужика горох клевати.
Он ведь стал их тут кичигами шибати;
Зашибал, он думат, голубят-то, -
Зашибал да всех своих ребят-то.
«Я ведь тяжко тут да согрешил ведь:
Эта люди шли да не простые,
Не простые люди те, святые, -
Еще я ведь им да не молился».
А идут скоморохи по дороге,
А навстречу им иде мужик горшками торговати.
«Тебе Бог помощь да то, крестьянин,
А й тебе горшками торговати!» —
«Вам спасибо, люди веселые,
Веселые люди, скоморохи;
Вы куда пошли да по дороге?» —
«Мы пошли на инищое царство
Переигрывать царя Собаку,
Еще сына его да Перегуду,
Еще зятя его да Пересвету,
Еще дочь его да Перекрасу».
Говорил да тот да ведь крестьянин:
«У того царя да у Собаки
А окол двора да тын железный,
А на каждой тут да на тычинке
По человечьей-то сидит головке,
А на трех-то ведь на тычинках
Нет человечьих да тут головок;
Тут вашим да быть головкам». -
«Уж ты ой еси, да ты крестьянин!
Ты не мог добра да нам ведь сдумать,
Еще лиха ты бы нам не сказывал.
Заиграй, Вавило, во гудочек,
А во звончатый во переладец;
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочек,
А во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил:
Полетели куропки с ребами,
Полетели пеструхи с чухарями,
Полетели марьюхи с косачами;
Еще стали мужику-то по оглоблям-то садиться.
Он ведь стал тут их да бити
А во свой ведь воз да класти,
А поехал мужик да в городочек,
Становился он да во рядочек,
Развязал да он да свой возочек —
Полетели куропки с ребами,
Полетели пеструхи с чухарями
Полетели марьюхи с косачами.
Посмотрел во своем-то он возочку, -
Еще тут у него одни да черепочки.
«Ой, я тяжко тут да согрешил ведь:
Это люди шли да не простые,
Не простые люди ти, святые, -
Еще я ведь им год не молился».
А идут скоморохи по дороге.
Еще красная да тут девица,
А она белье да полоскала.
«Уж ты здравствуешь, красна девица,
На бело холсты да полоскати!» —
«Вам спасибо, люди веселые,
Веселые люди, скоморохи;
Вы куды пошли да по дороге?» —
«Мы пошли на инищое царство
Переигрывать царя Собаку,
Еще сына его да Перегуду,
Еще зятя его да Пересвета,
Еще дочь его да Перекрасу».
Говорила красная девица:
«Пособи вам Бог переиграти
И того царя да вам Собаку,
Еще сына его да Перегуду,
Еще зятя его да Пересвета,
А и дочь его да Перекрасу». -
«Заиграй, Вавило, во гудочек,
А во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочек,
А во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил.
А у той у красной у девицы
А были у ней холсты ти ведь холщовы, -
Еще стали шелковы да атласны.
Говорит как красная девица:
«Тут люди шли да не простые,
Не простые люди те, святые, -
Еще я ведь им да не молилась».
А идут скоморохи по дороге,
А идут на инищое царство.
Заиграл да тут да царь Собака,
Заиграл Собака во гудочек,
А во звончатый во переладец, -
Еще стала вода да прибывати:
Еще хоче водой их потопити.
«Заиграй, Вавило, во гудочек,
А во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочек,
И во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил:
И пошли быки те тут стадами
А стадами тут да табунами,
Еще стали воду да упивати,
Еще стада вода да убывати.
«Заиграй, Вавило, во гудочек,
А во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособят».
Заиграл Вавило во гудочек,
А во звончатый во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил:
Загорелось инищое царство
И сгорело с краю и до краю.
Посадили тут Вавилушка на царство.
Он привез ведь тут да свою матерь.
Садко
А как ведь во славноем в Нове-граде
А и как был Садко да гусельщик-от,
А и как не было много несчетной золотой казны,
А и как только он ходил по честным пирам,
Спотешал как он да купцей, бояр,
Веселил как он их на честных пирах.
А и как тут над Садком топерь да случилосе:
Не зовут Садка уж целый день да на почестен пир,
А и не зовут как другой день на почестен пир,
А и как третий день не зовут да на почестен пир.
А и как Садку теперь да соскучилось,
А и пошел Садко да ко Ильмень он ко озеру,
А и садился он на синь на горюч камень,
А и как начал играть он во гусли яровчаты,
А играл с утра как день топерь до вечера.
А и по вечеру как по поздному
А и волна уж в озере как сходиласе,
А как ведь вода с песком топерь смутиласе;
А и устрашился Садко топеречку да сидети он.
Одолел как Садка страх топерь великии,
А и пошел вон Садко да от озера,
А и пошел Садко как во Нов-город.
А опять как прошла топерь темна ночь,
А и опять как на другой день
Не зовут Садка да на почестен пир,
А другой-то да не зовут его на почестен пир,
А и как третий-то день не зовут на почестен пир.
А и как опять Садку топерь да соскучилось,
А пошел Садко ко Ильмень да он ко озеру,
А и садился он опять на синь да на горюч камень,
У Ильмень да он у озера.
А и как начал играть он опять во гусли во яровчаты,
А играл уж как с утра день до вечера.
А и как по вечеру опять как по поздному
А и волна как в озере сходиласе,
А и как вода с песком теперь смутиласе;
А и устрашился опять Садко да новгородскии,
Одолел Садка уж как страх теперь великии.
А как пошел опять как от Ильмень да от озера,
А как он пошел во свой да он во Нов-город.
А и как тут опять над ним да случилосе:
