Я ли нунь порушил свою заповедь,
Али ты, змея проклятая, порушила?
Ты зачем летела через Киев-град,
Унесла у нас Забаву дочь Потятичну?
Ты отдай-ка мне Забаву дочь Потятичну
Без бою, без драки-кроволития».
Не отдавала она без бою, без драки-кроволития,
Заводила она бой-драку великую,
Да большое тут с Добрыней кроволитие.
Бился тут Добрыня со змеей трое сутки,
А не може он побить змею проклятую.
Наконец хотел Добрынюшка отъехати,
– Из небес же тут Добрынюшке да глас гласит:
«Ах ты, молодой Добрыня сын Никитинич!
Бился со змеей ты да трое сутки,
А побейся-ка с змеей да еще три часу».
Тут побился он, Добрыня, еще три часу,
А побил змею да он проклятую,
Попустила кровь свою змеиную
От востока кровь она да вниз до запада,
А не прижре матушка да тут сыра земля
Этой крови да змеиною.
А стоит же тут Добрыня во крови трое сутки,
На кони сидит Добрыня – приужахнется,
Хочет тут Добрыня прочь отъехати.
С-за небесей Добрыне снова глас гласит:
«Ай ты, молодой Добрыня сын Никитинич!
Бей-ка ты копьем да бурзамецкиим
Да во ту же матушку сыру землю,
Сам к земли да приговаривай!»
Стал же бить да во сыру землю,
Сам к земли да приговаривать:
«Расступись-ка ты же, матушка сыра земля,
На четыре на все стороны,
Ты прижри-ка эту кровь да всю змеиную!»
Расступилась было матушка сыра земля
На всех на четыре да на стороны,
Прижрала да кровь в себя змеиную.
Опускается Добрынюшка с добра коня
И пошел же по пещерам по змеиныим,
Из тыи же из пещеры из змеиною
Стал же выводить да полону он русского.
Много вывел он было князей, князевичев,
Много королей да королевичев,
Много он девиц да королевичных,
Много нунь девиц да и князевичных
А из той было пещеры из змеиною, -
А не може он найти Забавы дочь Потятичной.
Много он прошел пещер змеиныих,
И заходит он в пещеру во последнюю,
Он нашел же там Забаву дочь Потятичну
В той последнею пещеры во змеиною,
А выводит он Забаву дочь Потятичну
А из той было пещерушки змеиною,
Да выводит он Забавушку на белый свет.
Говорит же королям да королевичам,
Говорит князям да он князевичам,
И девицам королевичным,
И девицам он да нунь князевичным:
«Кто откуль вы да унесены,
Всяк ступайте в свою сторону,
А сбирайтесь вси да по своим местам,
И не троне вас змея боле проклятая.
А убита е змея да та проклятая,
А пропущена да кровь она змеиная,
От востока кровь да вниз до запада,
Не унесет нунь боле полону да русского
И народу христианского,
А убита е змея да у Добрынюшки,
И прикончена да жизнь нунчу змеиная».
А садился тут Добрыня на добра коня,
Брал же он Забаву дочь Потятичну,
А садил же он Забаву на право стегно,
А поехал тут Добрыня по чисту полю.
Испроговорит Забава дочь Потятична:
«За твою было великую за выслугу
Назвала тебя бы нунь батюшком, -
И назвать тебя, Добрыня, нунчу не можно!
За твою великую за выслугу
Я бы назвала нунь братцем да родимыим, -
А назвать тебя, Добрыня, нунчу не можно!
За твою великую за выслугу
Я бы назвала нынь другом да любимыим, -
В нас же вы, Добрынюшка, не влюбитесь!»
Говорит же тут Добрыня сын Никитинич
Молодой Забавы дочь Потятичной:
«Ах ты, молода Забава дочь Потятична!
Вы есть нунчу роду княженецкого,
Я есть роду христианского:[12]
Нас нельзя назвать же другом да любимыим».
Добрыня и Василий Казимирович
У ласкова князя Владимира
У солнышка у Сеславьича
Было столованье – почестный пир
На многих князей, бояров
И на всю поляницу богатую,
И на всю дружину на храбрую.
Он всех поит и всех чествует,
Он-де всем-де, князь, поклоняется;
И в полупиру бояре напивалися,
И в полукушаньях наедалися.
Князь по гриднице похаживат,
Белыми руками помахиват,
И могучими плечами поворачиват,
И сам говорит таковы слова:
«Ой вы гой еси, мои князья и бояре,
Ой ты, вся поляница богатая,
И вся моя дружина храбрая!
Кто бы послужил мне, князю, верой-правдою,
Верой-правдою неизменною?
Кто бы съездил в землю дальнюю,
В землю дальнюю, Поленецкую,
К царю Батуру Батвесову?
Кто бы свез ему дани-пошлины
За те годы за прошлые,
И за те времена – за двенадцать лет?
Кто бы свез сорок телег чиста серебра?
Кто бы свез сорок телег красна золота?
Кто бы свез сорок телег скатна жемчуга?
Кто бы свез сорок сороков ясных соколов?
Кто бы свез сорок сороков черных соболей?
Кто бы свез сорок сороков черных выжлоков?
Кто бы свез сорок сивых жеребцов?»
Тут больший за меньшего хоронится,
Ни от большего, ни от меньшего ответа нет.
Из того только из места из середнего
И со той скамейки белодубовой
Выступал удалой добрый молодец
На свои на ноженьки на резвые,
На те ли на сапожки зелен сафьян,
На те ли каблучки на серебряны,
На те ли гвоздички золочены,
По имени Василий сын Казимерский.
Отошедши Василий поклоняется,
Говорит он таковы слова:
«Ой ты гой еси, наш батюшко Владимир-князь!
Послужу я тебе верой-правдою,
Позаочи-в-очи не изменою;
Я-де съезжу в землю дальнюю,
В дальнюю землю Поленецкую
Ко тому царю Батуру ко Батвесову;
Я свезу твои дани-пошлины
За те годы, годы прошлые,
За те времена – за двенадцать лет.
Я свезу твое золото и серебро,
Я свезу твой скатной жемчуг,
Свезу сорок сороков ясных соколов,
Свезу сорок сороков черных соболей,
Свезу сорок сороков черных выжлоков,
Я свезу сорок сивых жеребцов».
Тут Василий закручинился
И повесил свою буйну голову,
И потупил Василий очи ясные
Во батюшко во кирпищат пол.
Надевал он черну шляпу, вон пошел
Из того из терема высокого.
Выходил он на улицу на широку,
Идет по улице по широкой;
Навстречу ему удалый добрый молодец,
По имени Добрыня Никитич млад.
Пухову шляпу снимал, низко кланялся:
«Здравствуешь, удалый добрый молодец,
По имени Василий сын Казимерский!
Что идешь ты с пиру невеселый?
Не дошло тебе от князя место доброе?
Не дошла ли тебе чара зелена вина?
Или кто тебя, Василий, избесчествовал?
Или ты захвастался куда ехати?»
И тут Василий ровно бык прошел.
Забегат Добрынюшка во второй раз;
Пухову шляпу снимал, низко кланялся:
«Здравствуешь, удалый добрый молодец,
Ты по имени Василий сын Казимерский!
Что идешь ты с пиру невеселый,
И невесел идешь ты, нерадошен?
Не дошло ль те, Василий, место доброе?
Не дошла ль от князя чара зелена вина?
Али ты захвастался, Василий, куда ехати?»
И тут Василий ровно бык прошел.
Забегат Добрынюшка в третий-де раз;
Пухову шляпу снимат, низко кланется:
«Здравствуешь, удалый добрый молодец,
По имени Василий сын Казимерский!
Что ты идешь с пиру невеселый,
Невесел ты идешь с пиру, нерадошен?
Не дошло ль тебе, Василий, место доброе
Не дошла ль тебе чара зелена вина?
Али кто тебя, Василий, избесчествовал?
Али ты захвастался куда ехати?
Я не выдам тебя у дела ратного
И у того часу скоро-смертного!»
И тут Василий возрадуется.
Сохватал Добрыню он в беремячко,
Прижимат Добрынюшку к сердечушку
И сам говорит таковы слова:
«Гой еси, удалой добрый молодец,
По имени Добрыня Никитич млад!
Ты, Добрыня, будь большой мне брат,
А я, Василий, буду меньшой брат:
