Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Да берет-то стар казак Илья Муромец,

Да и то у него тут написано,

Да и то у него тут напечатано:

«Да и еду я нонь да во стольнёй Киев-град,

Я грометь-штурмовать да в стольнё-Киев-град,

Я соборны больши церквы я на дым спущу,

Я царевы больши кабаки на огни сожгу,

Я печатны больши книги да во грязи стопчу,

Чудны образы-иконы на поплав воды,

Самого я князя да в котле сварю,

Да саму я княгиню да за себя возьму».

Да заходит тут стар тут во белой шатёр:

«Ох вы ой есь вы, дружинушка хоробрая,

Вы, хоробрая дружина да заговорная!

Уж вам долго ле спать, да нынь пора ставать.

Выходил я, старой, вон на улицу,

Да и зрел я, смотрел на все стороны,

Да смотрел я под сторону восточную, -

Да и стоит-то де наш там стольнё-Киев-град…[11]

Тут скакали нынь все русские богатыри.

Говорит-то-де стар казак Илья Муромец:

«Да кого же нам послать нынь за богатырём?

Да послать нам Самсона да Колыбанова, -

Да и тот ведь он роду-то сонливого,

За невид потерят свою буйну голову;

Да послать нам Дуная сына Иванова, -

Да и тот он ведь роду-то заплывчива,

За невид потерят свою буйну голову;

Да послать нам Олешеньку Поповича, -

Да и тот он ведь роду-то хвастливого,

Потеряет свою буйну голову;

Да послать-то нам ведь Мишку да Торопанишка, -

Да и тот он ведь роду торопливого,

Потеряет свою буйну голову;

Да послать-то нам два брата, два родимыя,

Да Луку де, Матвея – детей Петровичей, -

Да такого они роду-то ведь вольнёго,

Они вольнего роду-то, смирёного,

Потеряют свои да буйны головы;

Да послать-то нам Добрынюшку Микитича, -

Да я тот он ведь роду он ведь вежлива,

Он вежлива роду-то, очестлива,

Да умеет со молодцем соехаться,

Да умеет он со молодцем разъехаться,

Да имеет он ведь молодцу и честь воздать».

Да учуло тут ведь ухо богатырскоё,

Да завидело око да молодецкоё,

Да и стал тут Добрынюшка сряжатися,

Да и стал тут Добрынюшка сподоблятися;

Побежал нынь Добрыня на конюшен двор,

Да и брал он коня да всё семи цепей,

Да семи он цепей да семи розвезей;

Да и клал на коня да плотны плотнички,

Да на плотнички клал да мягки войлочки,

Да на войлочки седелышко черкальскоё,

Да двенадцать он вяжет подпруг шелковых,

Да тринадцату вяжет чересхребётную,

Через ту же он степь да лошадиную,

Да не ради басы да молодецкоей,

Ради крепости вяжет богатырскоей.

Тут он приснял он-де шапочку курчавую,

Он простился со всеми русскима богатырьми,

Да не видно поездки да молодецкоей,

Только видно, как Добрыня на коня скочил,

На коня он скочил да в стремена ступил,

Стремена те ступил да он коня стегнул;

Хоробра была поездка да молодецкая,

Хороша была побежка лошадиная,

Во чистом-то поле видно – курева стоит,

У коня из ушей да дым столбом валит,

Да из глаз у коня искры сыплются,

Из ноздрей у коня пламя мечется,

Да и сива де грива да расстилается,

Да и хвост-то трубой да завивается.

Наезжает богатырь на чистом поли,

Заревел тут Добрыня да во первой након:

«Уж я верной богатырь, – дак нынь напуск держу,

Ты неверной богатырь, – дак поворот даешь».

А и едёт татарин, да не оглянется.

Заревел-то Добрынюшка во второй након:

«Уж я верной богатырь, – дак нынь напуск держу,

Ты неверной богатырь, – дак поворот даешь».

А и едёт татарин, да не оглянется.

Да и тут-де Добрынюшка ругаться стал:

«Уж ты, гадина, едешь, да перегадина!

Ты сорока, ты летишь, да белобокая,

Да ворона, ты летишь, да пустоперая,

Пустопера ворона, да по загуменью!

Не воротишь на заставу каравульную,

Ты уж нас, молодцов, видно, ничем считашь?»

А и тут-де татарин да поворот даёт,

Да снимал он Добрыньку да со добра коня,

Да и дал он на… по отяпышу,

Да прибавил на… по алябышу,

Посадил он назад его на добра коня:

«Да поедь ты, скажи стару казаку, -

Кабы что-де старой тобой заменяется?

Самому ему со мной еще делать нечего».

Да поехал Добрыня, да едва жив сидит.

Тут едёт Добрынюшка Никитьевич

Да к тому же к своему да ко белу шатру,

Да встречает его да нынче стар казак,

Кабы стар-де казак да Илья Муромец:

«Ох ты ой еси, Добрынюшка Никитич блад!

Уж ты что же ты едешь не по-старому,

Не по-старому ты едешь да не по-прежному?

Повеся ты дёржишь да буйну голову,

Потопя ты держишь да очи ясныи».

Говорит-то Добрынюшка Никитич блад:

«Наезжал я татарина на чистом поли,

Заревел я ему да ровно два раза,

Да и едёт татарин, да не оглянется;

Кабы тут-де-ка я ровно ругаться стал.

Да и тут-де татарин да поворот дает,

Да сымал он меня да со добра коня,

Да и дал он на… да по отяпышу,

Да прибавил он еще он по алябышу,

Да и сам он говорит да таковы речи:

«Да и что-де старой тобой заменяется?

Самому ему со мной да делать нечего!»

Да и тут-де старому да за беду стало,

За великую досаду да показалося;

Могучи его плеча да расходилися,

Ретиво его сердцё разгорячилося,

Кабы ровно-неровно – будто в котли кипит.

«Ох вы ой еси, русские богатыри!

Вы седлайте-уздайте да коня доброго,

Вы кладите всю сбрую да лошадиную,

Вы кладите всю приправу да богатырскую».

Тут седлали-уздали да коня доброго;

Да не видно поездки да молодецкоей,

Только видно, как старой нынь на коня скочил,

На коня он скочил да в стремена ступил,

Да и приснял он свой да нонь пухов колпак:

«Вы прощайте, дружинушка хоробрая!

Не успеете вы да штей котла сварить, -

Привезу голову да молодецкую».

Во чистом поли видно – курева стоит,

У коня из ушей да дым столбом валит,

Да из глаз у коня искры сыплются,

Из ноздрей у коня пламё мечется,

Да и сива-де грива да расстилается,

Да и хвост-от трубой да завивается.

Наезжаёт татарина на чистом поли,

От того же от города от Киева

Да и столько-де места – да за три поприща.

Заревел тут старой да во первой након:

«Уж я верной богатырь – дак я напуск держу,

Ты неверной богатырь – дак поворот даёшь».

А и ёдет татарин, да не оглянется.

Да и тут старой заревел во второй након:

«Уж я верной богатырь – дак я напуск держу,

Ты неверной богатырь – дак поворот даёшь».

Да и тут-де татарин да не оглянется.

Да и тут-де старой кабы ругаться стал:

«Уж ты, гадина, едёшь, да перегадина!

Ты сорока, ты летишь, да белобокая,

Ты ворона, ты летишь, да пустоперая,

Пустопера ворона, да по загуменью!

Не воротишь на заставу караульную,

Ты уж нас, молодцов, видно, ничем считашь?»

Кабы тут-де татарин поворот даёт,

Отпустил татарин да нынь сера волка,

Отпустил-то татарин да черна выжлока,

Да с права он плеча да он воробышка,

Да с лева-то плеча да бела кречета.

«Побежите, полетите вы нынь прочь от меня,

Вы ищите себе хозяина поласкове.

Со старым нам съезжаться – да нам не брататься,

Со старым нам съезжаться – дак чья Божья помочь».

Вот не две горы вместе да столканулися, -

Два богатыря вместе да тут соехались,

Да хватали они сабельки нынь вострые,

Да и секлись, рубились да целы суточки,

Да не ранились они да не кровавились,

Вострые сабельки их да изломалися,

Изломалися сабельки, исщербилися;

Да бросили тот бой на сыру землю,

Да хватали-то палицы боёвые,

Колотились, дрались да целы суточки,

Да не ранились они да не кровавились,

Да боёвые палицы загорелися,

Загорелися палицы, распоелися;

Да бросали тот бой на сыру землю,

вернуться

11

Рассказ Ильи Муромца, что он видел, составляющий буквальное повторение предыдущего в 49 стихах, выпускается (Н.Е. Он-чуков).

21
{"b":"113908","o":1}