Дели лихорадочно старалась унять волнение, но это ей не удавалось. Не в силах совладать с собой, она догнала мужчину и схватила его за руку, на которой был наколот корабль с надписью внизу: «Непокоренный». Бесси замедлила шаги, умирая от любопытства, и услышала:

– О, Том! Это ты!.. Я узнала тебя!.. – Вне себя от радости она повисла на шее моряка. Это был он, Том, ее спаситель и друг. Те же ярко-голубые глаза, та же густая борода, те же щербатые зубы, улыбающиеся сейчас какой-то неопределенной улыбкой. Он, по-видимому, был не прочь удрать, но она крепко держала его за руку и трясла ее изо всех сил.

– Неужели ты не помнишь меня, Том? Разве я так изменилась? Я – Дельфия Гордон. Та самая, которую ты спас, когда наш корабль пошел ко дну. Ты что, расстался с морем? Теперь ты речной моряк?

Донельзя смущенный тем, что к нему обращается столь привлекательная и нарядная молодая леди, Том не сразу пришел в себя. Мало-помалу его улыбка стала более осмысленной, на широкоскулом, добродушном, хотя и не слишком интеллигентном лице появились проблески мысли; на нем попеременно отразились удивление, скрытое недоверие, сомнение, постепенное узнавание и напоследок – бурная радость. Он сгреб своей огромной ручищей руку Дели, до боли стиснув ее.

– Мисс Филадельфия! Рад видеть вас снова? Какой же вы стали красавицей, я никогда бы вас не узнал.

– А я бы узнала тебя всегда, Том! Стоило мне только увидеть твою походку, твои босые ноги…

Том смущенно потупился.

– Я так и не смог привыкнуть носить ботинки. Вышел вот с корабля на минутку – табаку купить. Никак не думал, что повстречаю кого-то из знакомых, и меньше всего вас.

– Ты служишь на пароходе? Он стоит в гавани?

– У меня свое судно, я его владелец и капитан, – сказал он со скромной гордостью.

– О, Том, как это чудесно! – восхитилась Дели. Внезапно она вспомнила про свою спутницу: Бесси стояла в стороне, опираясь на зонтик. Дели представила ей Тома («Зовите меня просто «капитан Том», – сказал он) и рассказала, что это тот самый моряк, который спас ей жизнь.

– Пойдем посмотрим на его пароход, – предложила она. Бесси заколебалась. Воспользовавшись ее минутной заминкой, Дели схватила ее за руку и потащила к пристани. Том указал на небольшой аккуратный пароход. На его рулевой рубке было выведено черной краской «Джейн Элиза». На нее перегружали ячмень с «Ривераины», осадка у нее была такая мелкая, что она могла подняться аж до Уолгетта, что на Дарлинге. Кроме всего прочего, она, как выразился Том, «знала здешние реки вдоль и поперек».

– Эти ваши новые суда в два счета могут сесть на мель или напороться на корягу, – сказал он очень серьезно.

Том признался ей, что с судном дела обстоят непросто. Чтобы купить его, он влез в долги, надеясь расплатиться после окончания торгового сезона. Однако в прошлом году он надолго застрял в устье реки, когда уровень воды понизился, и упустил благоприятное для торговых сделок время. Теперь он задолжал пятьдесят фунтов.

– Кредиторы угрожают продать судно с торгов, – при этих словах на лбу Тома обозначилась скорбная складка. – А мне оно дороже пятидесяти тысяч: я так долго мечтал его купить…

– Можно нам взглянуть на него? – спросила Дели.

– Спасибо, я подожду здесь, – холодно отказалась Бесси.

Том повел Дели вниз по деревянным ступеням пристани, а затем по сходням – на палубу «Джейн Элизы». Дели обратила внимание на то, что палуба надраена до блеска, как это принято на морских судах, борта сверкали.

– Пока мы торчали в этом треклятом лимане, мы привели судно в божеский вид, – сказал Том. – Теперь оно бегает как надо!

Дели бегло окинула взглядом паровой котел, вал, вращающий колеса. Ее больше интересовали надпалубные сооружения, чистенькие каюты, застекленная рубка рулевого. Это было куда более уютное судно, чем «Мельбурн». Как бы она хотела иметь такое же!

Когда Дели распростилась со старым другом, в ее голове начал созревать план. Она разыскала Бесси, сердито ковырявшую зонтиком в щелястых досках пристани. Девушка сделалась мишенью для двусмысленных замечаний и шуток портовых рабочих. Щеки ее горели от негодования. Бесси быстро направилась в сторону, храня враждебное молчание..

– Вот уж действительно! Хороши же у тебя знакомства! – только и сказала она, явно копируя манеру своей матери.

В тот день, когда подруги должны были выехать на ферму, Дели почувствовала сильную боль внизу живота. Корчась в постели от нестерпимых спазм, она не решалась сказать об этом миссис Макфи. Тетя Эстер в таких случаях ничего не хотела знать. По ее понятиям, это была стыдная боль и о ней следовало молчать, даже если искаженное страданием лицо и затуманенные глаза говорили о ней ясней ясного.

Однако на сей раз боль была сильнее обычного. У Дели вырвался непроизвольный стон. О, Боже! Неужели придется переносить такие мучения каждый месяц в течение доброй половины жизни? Когда к ней вбежала встревоженная миссис Макфи, Дели взглянула на нее с немой мольбой затравленного зверька. Миссис Макфи поняла ее невнятные объяснения с полуслова.

– Бедная крошка! – сказала она. – Сейчас тебе станет легче.

Через несколько минут она принесла завернутый во фланель нагретый кирпич и какую-то жидкость на дне стакана.

– Положи грелку на живот и выпей горячей воды с капелькой бренди.

Дели вдохнула запах спиртного и вздрогнула от отвращения.

– Я не смогу это проглотить, – сказала она.

– Туда добавлен сахар, питье довольно приятно на вкус, вот увидишь.

Дели сморщилась и заставила себя выпить жидкость. Все внутри обожгло, как огнем, и она мгновенно согрелась. Почувствовав себя лучше, она начала собираться в дорогу.

Девушки и сопровождавший их Адам сели на небольшой пароходик «Успех» с боковыми колесами, которому предстояло выдержать нелегкую борьбу с бурным встречным потоком, набравшим силу после недавних дождей.

Перегнувшись через перила верхней палубы, Бесси весело болтала с Адамом. Дели, все еще страдавшая от спазм, сидела неподалеку, размышляя, как ей убедить дядю Чарльза, что маленькое суденышко под названием «Джейн Элиза» – достаточно надежное помещение ее оставшихся пятидесяти фунтов.

– Мы не сможем покатать вас на лодке по такой высокой воде, – говорил между тем Адам. – Рыбалка тоже не получится. Зато мы можем устроить прогулку верхом.

– Я непривычна к лошадям, – смутилась Бесси. Уловив неуверенность в ее голосе, Дели возликовала:

Бесси боится лошадей!

– Я тоже не Бог знает какая наездница, – сказала она, подходя к беседующей паре. – Но у нас есть два женских седла, и тебе дадут лошадь по кличке Лео, смирную, точно детская лошадка-качалка. Что до меня, я предпочла бы ездить в мужском седле, но тетя Эстер не разрешает.

Раздосадованная ее вмешательством в их разговор тет-а-тет, Бесси внезапно указала вверх на стаю пролетающих над их головами пеликанов, после чего беззастенчиво втиснулась между Адамом и Дели, предоставив последней сомнительную привилегию любоваться своей пухлой спиной.

Когда пароход пристал к берегу, чуть ниже фермы, к нему спустилась Анни с банкой варенья, присланной миссис в подарок капитану. Дели взяла свои вещи и приготовилась идти к дому, но Адам отобрал у нее чемодан со словами:

– Куда ты так спешишь, маленькая?

– Я не маленькая и я вовсе не спешу, – вспылила она. Дели чувствовала себя глубоко несчастной: выходной день не сулил ей ничего хорошего.

Тетя Эстер приветствовала гостью с преувеличенной любезностью; Бесси пустила в ход все свои хорошо продуманные чары с желанием понравиться матери Адама, и они отлично поладили. Было устроено торжественное чаепитие, после чего все отправились на прогулку по цветущему весеннему саду. Дели, считая себя лишней, извинилась и ушла в дом. Она хотела найти дядю Чарльза и спросить его о тех пятидесяти фунтах. На ходу она сорвала несколько цветков красной герани и перед обедом натерла соком лепестков свои бледные щеки, чтобы они хоть немного были похожи на цветущие щеки Бесси. Ей пришлось долго убеждать дядю Чарльза, что колесный пароход, или, по меньшей мере, его часть представляет собой выгодное помещение ее капитала. Пароходы то и дело тонут, возражал он, на них часто случаются пожары. Однако в конце концов он уступил, и когда Дели вошла в столовую, щеки ее были красны не столько от цветочного сока, сколько от обуревавших ее чувств.