- Это ты, Урсула?

- Прости, что не встречаю тебя с большей теплотой. Ты скоро увидишь, что я боле-ла.

Она выступила вперед и села на легкий стул, обтянутый парчой, но все еще была в тени. Ибрагим приблизился и сел на стул против нее. Через вуаль он различал, что лицо ее опухло.

- Я сидела на наркотиках, - сказала она, удивив его своей откровенностью. - Я уже не та Урсула, которую ты знал в Дамаске.

- Но я все еще хотел бы заниматься с тобой любовью, - сказал Ибрагим.

Она издала короткий смешок.

- Ты галантен.

- Это не ложь, - сказал Ибрагим.

- Ну, а теперь можем поговорить?

- Да, расскажи мне, пожалуйста, зачем ты звонила.

- Фавзи Кабир замышляет убить тебя.

- Не могу сказать, что воспринимаю это как новость, но рассказывай дальше.

- Кабир - собственность принца Али Рахмана, Сауда, ты знаешь.

- Это я слышал.

- Когда конференция еще только открылась, они обсуждали возможность убийства всех вас троих. Но Кабир отговорил принца от этого. Здесь, в Швейцарии, это слишком опасно. Но теперь, когда шейх Таджи и Чарльз Маан ушли, они изменили свое мнение. Ты их страшно раздражаешь. И они уверены, что теперь могут с этим покончить.

- Как же они намерены это сделать?

- Они везде следовали за тобой. И у дома, где ты снимаешь комнату, и у твоей под-руги фрау Дорфман, где тебе надо свернуть и идти по узкому переулку. Не раз было заме-чено, что ты покидаешь фрау Дорфман среди ночи. Они замышляют наброситься на тебя в одном из этих переулочков...

- Нож?

- Нет, они боятся наделать шума на улице. Слишком много их денег держат у себя швейцарцы. У Кабира есть специальный телохранитель, который и делает грязную рабо-ту. Он иранец, имя его Султан. Они зовут его Персом. Он бывший борец в тяжелом весе, почти триста фунтов, очень подлый, отлично тренированный. Он прыгнет на тебя, наки-нет удавку, а второй телохранитель оглушит тебя дубинкой. Они отнесут тебя в ожидающую машину, отвезут в навес возле виллы Кабира. Там они тебя прикончат, отвезут на середину озера и утопят. Замышляется как необъяснимое исчезновение.

Ибрагим поворчал, поглаживая усы, и от души рассмеялся.

- Не часто приходится слышать о собственном убийстве с такими живыми подробностями. Я вооружен хорошим пистолетом. Полагаю, шкура Перса не остановит пулю.

- Поверь мне, у Кабира и Рахмана в запасе достаточно, чтобы справиться с тобой. Так или иначе, но они тебя достанут.

- Один из способов, чтобы они меня никогда не достали, это бежать из Цюриха. Я тебе глубоко благодарен, что предупредила. Теперь мне надо подумать.

Урсула протянула из темноты руку и взяла его руку.

- Если ты желаешь мести, то того же желаю я, - сказала она.

- Скажи мне почему, Урсула.

- О Боже, это долгая история. Конечно же, ты вправе знать. Так вот, Ибрагим... я связалась с Кабиром сознательно, но я была тогда очень молода. Несмотря на свою про-фессию после войны, я была совсем наивна. Я смотрела сквозь пальцы на одни уродства за другими, пока... Я ничего не делала, чтобы это прекратить... Деньги, подарки казались такими легкими. Ну, скажем, достаточно легкими, чтобы шлюха поддалась. Но я знала, что есть черта, которую я не смогу переступить. Есть на свете вещи, внушающие мне от-вращение.

- Хорошо быть способной хранить подобную веру.

- Кабир - дьявол. Грубость его извращений становилась все более мерзкой. Что я могу сказать? Мужские проститутки, женские проститутки, им он платит достаточно, чтобы они позволили унижать себя. Даже что он их заставляет делать с животными, в том числе свиньями, собаками, лошадьми... ну ладно, причуда - это причуда, но... - Она на момент остановилась, не в себе, и начала снова дрожащим голосом. - Когда мы вернулись в Дамаск... Дети! Я видела девственных мальчиков и девочек, девяти-десяти лет, только лишь не разделанных на мясо. Ты хочешь увидеть, что он сделал, так я тебе покажу!

Она подняла вуаль и приблизила лицо к свету. Оно было цвета мела. Глаза ее оста-новились. На щеке багровое пятно.

- Посмотри хорошенько, мой хаджи, это ожог от сигареты. И на теле у меня шрамы. Но настоящие шрамы внутри. Он стал бояться, что я его оставлю. Я ведь устраивала большинство его забав. Я была физически принуждена принимать большие дозы героина. Как ты видишь, я стала наркоманкой.

- Боже мой, не думал, что меня еще можно чем-нибудь поразить, - мягко сказал Иб-рагим.

- У меня есть шанс выздороветь, если я смогу уйти от него. Есть клиники. Я не слишком далеко зашла. Ну так что, Ибрагим? Желаешь ты мстить или нет?

- У тебя есть план, Урсула?

- Есть.

- Тогда у тебя есть и сообщник.

Неуклюжий Перс постучал по фонарям в эллинге и осмотрелся. Все ясно. Он принял от Урсулы хозяина и помог ему встать шатаясь. Кабир с самого утра накачался наркоти-ков. Его положили на императорскую кушетку, а Урсула повозилась с пультом и включи-ла какую-то музыку.

- Когда они придут? - пролепетал Кабир. - Взгляни на эту чертову кушетку. Я за-платил этим швейцарским собакам десять тысяч долларов за ремонт. Смотри, она не хо-дит ни вверх, ни вниз, и не поворачивается.

- Им еще надо что-то там сделать с кабелем, - сказала она.

- Все они воры.

- Не волнуйся, дорогой. Для этого представления кушетка тебе не понадобится.

- Что они будут делать? Ты мне обещала что-то безумно особенное.

- Они скоро будут здесь, и ты все увидишь сам. Это не похоже ни на что из того, что было раньше. Парочка оригинальна неописуемо. - Урсула кивнула Персу, что взяла дело в свои руки, и пусть он займет свой сторожевой пост.

Султан заколебался, и она почувствовала мерзкий приступ страха.

- Ну? - спросила она.

- Есть хочу, - сказал Перс.

Урсула зависела от его аппетита. Он оправдал ожидание, и у нее отлегло от сердца.

- Сегодня вечером будет шоу только из двоих, - сказала она. - Я не назначала пова-ра.

- Но я же голоден, - настаивал Перс.

- И почему я не привязала тебя к тарелке из кухни? Я тебе принесу на пост.

Султан расплылся в широком оскале, обнажив золото во рту. Он двинул свое мас-сивное тело вниз по короткому коридору, туда, где стояли под крышей катер и полдюжи-ны парусных лодок. Комнатка охранника была маленькая, но со всеми новинками охран-ной техники. Во всех комнатах были установлены камеры, изображения передавались на полдюжины экранов. Султану был виден дремлющий хозяин и Урсула на кухне.

Она поставила на поднос четыре тарелки с верхом, чтобы наполнить его бездонное брюхо. Это была сильно наперченная еда, наперченная настолько, чтобы стал совсем не-заметным цианид, которым ей удалось обрызгать еду, загородив ее спиной от камеры. Она поставила поднос перед ним.

- Это тебя поддержит на некоторое время.

- Урсула, - доверительно шепнул Перс, - что ты сегодня устраиваешь?

- Ты ничего подобного еще не видел, - заверила она его. - Не отрывайся от экрана.

Он с чавканьем разделался с отбивной из ягненка, потом с еще одной.

- Ты меня без этого не оставляй, - попросил Султан, подмигнув.

- Если эфенди свалится как обычно, включить тебя в забаву не составит проблемы. Предоставь это мне, Султан. Разве я не заботилась о тебе всякий раз?

- Урсула, ты настоящий друг.

Она улыбнулась и вышла, прошла в главную комнату с зеркалами и быстро включи-ла музыку - как раз во время, чтобы заглушить дикий крик со сторожевого поста. Она на-бралась храбрости выглянуть в коридор и увидела Султана с вылезшими на лоб глазами, кровожадным лицом. Он заорал, схватился за горло, опустился на колени, пополз, протя-нул руку... и рухнул на пол. Она опасливо приблизилась. Прошли ужасные полминуты. Он дернулся и остался недвижим.

Урсула тихо закрыла за собой дверь.

- Что это был за шум? - пробормотал Кабир со своей кушетки.

- Я ничего не слышала, дорогой.

- Я подумал, что может быть это наше представление.