— О, ты ведь прекрасно знаешь, насколько это было охрененно, — пробормотал я, притягивая ее к себе и укладывая на свою грудь.

— Мне никогда раньше не нравилось это… Но с тобой все всегда по-другому.

— Ну, у нас еще куча всего впереди, — сказал я, целуя ее в макушку.

— Значит, все разрешено, кроме самого секса?

— Ага, — ответил я и приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. — А что у тебя на уме?

— Ты когда-нибудь принимал ванну с девушкой?

Я рассмеялся:

— Нет, ни разу не доводилось. Ты этого хочешь?

— У тебя же огромная ванна, а у меня дома такая крохотная… Я подумала, может, мы могли бы вместе принять ванну?

— Ладно. Но тогда я тебя раздену. Я ведь ни разу не видел тебя полностью голой. Я с ума схожу, как давно хочу увидеть твою идеальную грудь. Честно, я думаю о ней ненормально часто.

— Правда? Я никогда не думала, что они настолько примечательные, — засмеялась она. — Ну, они не слишком маленькие, но и не огромные. Хотя, наверное, довольно упругие. — Она опустила взгляд на ткань, закрывающую грудь.

Черт возьми, какая же она милая.

Я поднялся, быстро скинул штаны с трусами, а потом одним движением стащил через голову футболку. Ее взгляд скользнул по моему телу, и я тут же расправил плечи, выставив грудь вперед.

— Ну, а ты, конечно, чувствуешь себя в чем мать родила как дома, — сказала она, поправляя юбку.

Я поднял бровь.

— А ты стесняешься? Я ведь видел тебя в этом розовом бикини. Честно, этот образ не выходит у меня из головы. Давай, покажись мне, Одуванчик.

Я подошел ближе, не испытывая ни малейшего смущения, стоя перед ней совершенно голым. Она подняла руки над головой, и я стянул с нее белую хлопковую майку, бросив ее на пол у ее ног. Провел пальцами по кружеву белого бюстгальтера, задерживаясь на тугих вершинах, которые словно просили моих губ. Я наклонился и накрыл ее грудь ртом, прямо поверх ткани. Провел языком по соску, и она задрожала в ответ.

Я обожал, как ее тело откликается на меня. На мои прикосновения. На мои губы. На мои слова.

Уверен, с моим членом было бы то же самое, но сейчас речь не об этом.

Я расстегнул ей бюстгальтер на спине и дал ему упасть на пол. Несколько секунд рассматривал ее идеальную грудь, проводя по ней своими грубыми пальцами.

— Ты просто невероятная, — пробормотал я, обхватив ладонями ее груди и наклонившись, чтобы обвести языком сосок, а затем повторить то же самое со второй грудью. Она выгнулась мне навстречу, дыхание у нее снова стало частым.

Такая откровенная реакция.

Я продолжал ласкать ее ртом и языком, одновременно стягивая с нее юбку. На ней не было ни трусиков — но это потому, что я, будучи чертовски нетерпеливым, уже разорвал их.

Я обязательно куплю ей новые. Я никогда раньше не срывал с женщины трусики, но если бы они сейчас были на ней, сделал бы это снова.

— Кинг, — прошептала она, когда мои пальцы скользнули между ее бедер.

— Ты всегда такая влажная для меня, — прошептал я, вводя один палец внутрь. Она запрокинула голову, а я прикусил ее сосок, заставив ее задохнуться от удовольствия. Ее бедра задвигались навстречу, и я добавил ещё один палец. Она сжалась вокруг меня, двигаясь на моей руке.

Ее руки запутались в моих волосах, она потянула меня к себе, и я жадно впился в ее губы, продолжая двигаться пальцами.

Она крепче сжалась вокруг меня, ее пальцы крепко вцепились в мои волосы, когда она закричала мое имя.

Я продолжал ласкать ее, пока она не пережила последний всплеск удовольствия.

Ее глаза были широко раскрыты, она прикусила нижнюю губу, а потом опустила голову мне на грудь, будто не могла встретиться со мной взглядом.

— Эй. Это было чертовски горячо. Я обожаю доводить тебя до такого.

— Ну, для меня это вообще не норма. Так что спасибо тебе за все эти оргазмы, — засмеялась она.

Я обнял ее крепко, прижав к себе.

— Я только начинаю. Пошли принимать ванну.

Сейлор включила воду, а я принес чистые полотенца.

— Можно я добавлю вот эту пену? — спросила она, наклоняясь к ванне за бутылкой, которую мне когда-то подарили.

Я прислонился к раковине и наблюдал за ней.

— Конечно, можно. Продолжай так наклоняться, открывая мне вид на свою красивую киску и можешь делать все, что захочешь.

Она обернулась через плечо, ее рот приоткрылся от удивления.

— Ты со всеми женщинами так разговариваешь?

— Я никогда раньше не принимал ванну с женщиной. И ни о чьей киске не думал, что она идеальна, как у тебя. И такой красивой груди я тоже не видел. Так что ответ — нет.

Ее щеки порозовели, когда она вылила пену в воду и закрутила крышку. Она протянула мне руку.

— Залезай первым.

— Никогда не был любителем принимать ванну, но сидеть в воде голым вместе с тобой — это совсем другое дело, — признался я, опуская палец ноги в воду и взвывая от того, какая она горячая.

— Не будь ребенком, не такая уж она и горячая, — засмеялась она.

Я забрался в ванну и сел, широко расставив ноги, чтобы она могла устроиться между ними.

Ее спина удобно устроилась у меня на груди, я закрыл глаза и просто наслаждался этим моментом.

— Помнишь, как я говорил, что все это время хранила твой плед, потому что он отгонял кошмары?

— Помню.

— Это не совсем правда, — тихо, почти шепотом сказала она. — Просто мне нравилась мысль, что ты где-то рядом.

— Знаешь, наверное, для меня этим был тот одуванчик, который я набил себе на плечо, — признался я.

— Но этот одуванчик был еще и напоминанием держаться от меня подальше, — сказала она, разворачиваясь в просторной ванне так, будто это был ее личный бассейн.

— Да, так и было. Но в то же время он всегда напоминал мне о тебе.

— Ты уже устал от меня? — спросила она, легко и шутливо.

— Нет. Именно поэтому я и привел тебя сюда.

Она нахмурилась:

— В смысле?

— Я хочу, чтобы ты осталась на ночь. Я не могу рисковать и ночевать у тебя — Руби может заявиться в любой момент. Если уж нам суждено быстро друг от друга устать, то я хочу как следует насладиться этим временем вместе.

— Ничего себе. Без секса, но с ночевкой, — улыбнулась она.

— Я никогда в жизни не спал так крепко, как те месяцы, когда мы делили одну постель. Странно, да? — спросил я, потому что этот факт всегда удивлял меня.

Мне никогда не нравилось делить постель с женщинами после секса. Я становился слишком нервным, хотел больше пространства, любил раскинуться во сне. Но воспоминания о том, как спал с рукой Сейлор в своей руке, всегда приносили мне какое-то особенное, ни с чем не сравнимое спокойствие.

— Нет. Мы поддерживали друг друга в очень тяжелое для нас обоих время. Ты переживала за Ривера, а я сам был не в себе из-за всего, что творилось в семье. Мы были рядом друг с другом.

— И всегда будем. Что бы я ни натворил, просто знай — я всегда буду рядом, — тихо сказала она.

— Я в этом никогда не сомневалась, Кинг. Вот почему никто и не должен знать, что у нас происходит — ни о нашей дружбе, ни о нашем прошлом. Твоя связь с моим братом, моя с твоей бабушкой… Все это только создает лишнее напряжение. А я хочу вот этого. То, что происходит между нами сейчас. Для нас. Для себя. На сколько бы этого ни хватило. Мне с тобой хорошо. Всегда было хорошо.

Вот эта девчонка… Такая искренняя, настоящая.

— Ну что ж, я твой, пока тебе не надоем, — подмигнул я.

— Договорились. Думаю, к рассвету мне это уже надоест, — рассмеялась она, прижимаясь щекой к моей груди.

Я и сам не понимал, что творю.

Мой лучший друг где-то сейчас борется с огромным пожаром, а я играю с огнем тут.

А ведь когда играешь с огнём, кто-то обязательно обжигается.

Я бы ни за что не подумала, что в книжном магазине будет так много народу после открытия. Каждый день приносил новые сюрпризы и еще раз доказывал, почему Магнолия-Фоллс — лучший маленький город на свете.