Нэш кивнул и сказал, что вернется к сыну после того, как мы его быстро обнимем.

— Мы пока здесь побудем, — сказал Ромео. — Напиши нам, когда узнаешь, останется он или нет.

— Обязательно. — Он уже было пошел, но обернулся. — Спасибо вам. Катлеру очень повезло, что вы — его семья.

— Я позвонил твоему отцу. Он был на встрече за городом, но уже возвращается и пообещал набрать, как только приедет.

— Спасибо, брат.

Нэш снова скрылся за двойными дверями, а мы все остались сидеть, переваривая все, что произошло за последние полчаса.

Доктор Долби снова вышел к нам. Он был педиатром для всех нас — других детских врачей в Магнолия-Фоллс не было с самого моего рождения. У него было несколько медсестер, но в целом он был как «один в поле воин».

— С ним все будет хорошо, но нужно будет скорректировать лекарства, — он почесал затылок. — Я собирался поговорить с Нэшем на этой неделе, но, видимо, сейчас самое время. Я ухожу. Просто больше не справляюсь со всем этим. А Роуз уже давно ждет, когда я уйду на пенсию.

Я не удивилась. Он и правда давно должен был отдохнуть. Но что теперь с Катлером? Не вовремя — ему нужен врач, который сможет настроить лечение.

— Вы уже совсем уходите? Кто вас заменит?

— Нет, я еще побуду пару недель, буду заглядывать по пару часов в день. Моя сменщица уже в городе. Она молодая, куда сообразительнее меня, — он хрипло усмехнулся. — Приехала вчера вечером, осваивается. В понедельник начнет работать.

— Она не из Магнолия-Фоллс? — нахмурился Ривер.

— Чтобы быть хорошим врачом, не обязательно быть отсюда, — сказала Руби и сжала его руку.

— Вот именно. Сейчас в городе вообще нет детских врачей. Нам очень повезло, что она переехала ради этой работы. Ее хотели оставить в больнице, где она проходила ординатуру, но она выбрала другой путь — переехать в небольшой город. Она окончила обучение с отличием, и отзывы были только восторженные.

— Как ее зовут? — спросил Ромео.

— Эмерсон Чедвик, — сказал доктор. — То есть, доктор Эмерсон Чедвик.

— Надеюсь, она знает, что делает. Нам нужно как можно быстрее все наладить, — пробурчал Хейс, и я метнула на него предупреждающий взгляд.

Так он точно не поможет делу.

— Обещаю вам, она именно та, кто нужен городу. Я уже не тот, что раньше, а она прошла одну из лучших программ педиатрии в стране и сама захотела сюда переехать. Прошу вас — примите ее тепло. Она никого не знает и, скорее всего, ей не помешают друзья.

— Нам не друзья нужны, а хороший врач, — буркнул Ривер, не скрывая недовольства.

Доктор посмотрел на них мягко и с грустью:

— Вы все такие же, как были детьми. И я бы не хотел, чтобы вы менялись. Но, пожалуйста, дайте ей шанс.

— Мы дадим, — первым сказал Ромео, и все остальные кивнули.

— Прости, док. Просто мы переживаем за нашего маленького, — пожал плечами Ривер, Хейс кивнул в знак солидарности.

— Я знаю, как вы любите Катлера. И я тоже. Я никогда не встречал такого уверенного в себе мальчишку и это все благодаря вам. Он окружен любовью. И именно он был одной из причин, по которой я задержался здесь на эти несколько лет. Но дальше уже не могу. Так что лично для меня будет важно, если вы поддержите Эмерсон.

— Конечно, поддержим, — сказала Деми. — Она может пить у нас кофе сколько захочет.

Он усмехнулся:

— Благодарю. Думаю, она это оценит. А теперь мне пора домой. Вам тоже стоит отдохнуть. С Катлером все будет хорошо. Его просто оставляют под наблюдением и будут следить за лечением. Завтра с утра я загляну к нему.

Мы попрощались с доктором и снова уселись. Уходить никто не собирался. Не раньше, чем появится Нэш с новостями.

Кингстон поднял меня на ноги и сказал, что мы сходим за кофе и сэндвичами в кафетерий.

— Ты в порядке? — спросила я, когда мы шли по коридору, держась за руки.

— Да. Я знаю, с ним все будет хорошо. Просто такие моменты напоминают, какие мы все-таки счастливчики, — он сжал мою ладонь.

Я кивнула. Мы вошли в кафетерий и начали складывать еду на два подноса. У кассы я посмотрела вниз — рядом с маффинами лежал одуванчик.

Я улыбнулась и подняла взгляд на него. Он подмигнул:

— Люблю тебя, Одуванчик.

— Люблю тебя, мой запретный Король.

И я говорила это всерьез.

Взлеты и падения, радости и трудности — все это не имело значения. Мы могли пройти через что угодно, если мы вместе.

Я знала, что нашла своего навсегда в этом мужчине.

И мне больше не нужны были одуванчики от него, потому что все мои желания уже сбылись.

Но я все равно позволю ему продолжать дарить их мне, ведь он был моим личным книжным героем. И это было его...

Наше.

И я не хотела, чтобы было как-то иначе.

КОНЕЦ