— Большое спасибо, господин Печорин. Буду с нетерпением ждать вашего звонка, — вежливо выдавил я и сбросил вызов.

Мрачное лицо, уставившееся на меня с тёмного экрана телефона, принадлежало Игорю. Моё, Арсения, уже давно научилось не показывать эмоций по таким пустякам.

— Трудности… — прошипел я в тишину номера. — Языком чесать — не мешки ворочать.

С книжной полки, забитой пыльными книгами с гербами на корешках, раздался тихий писк. Из-за толстенной книги с названием «История налогообложения в Российской Империи» показалась крысиная морда. Рат сидел и деловито умывался, будто находился не в дорогой гостинице, а в своём родном подвале.

— А может, это и к лучшему, шеф, — пропищал он, не отрываясь от умывания. — Ты всё время куда-то несёшься, как ошпаренный. А хорошие дела, как и хороший сыр, спешки не любят. Иногда надо просто подождать.

Я удивлённо на него посмотрел. Крыс сидел, скрестив лапки на животе, и смотрел на меня своими глазками-бусинками с видом мудреца, познавшего жизнь.

— Ты иногда рассуждаешь, как старый философ, а не как грызун, который только и думает, где бы сыра своровать, — хмыкнул я.

Рат фыркнул, отчего его усы смешно дёрнулись.

— Долго поживёшь в подвалах — нахватаешься всякого. Там столько умных мыслей в бумагах, что они прямо в воздухе витают. И да, — он облизнулся, — сыр тоже помогает думать. Особенно тот, с плесенью. От него мысли становятся… глубже. Кстати, о еде. В этом твоём холодильнике ничего вкусного нет? Дорога была длинная, я проголодался.

Я не успел и придумать, чем откупиться от хвостатого гурмана, как дверь в мой номер распахнулась с такой силой, что чуть не слетела с петель. Без стука, разумеется. На пороге стояла Света. Выглядела она так, будто только что сошла с обложки модного журнала: идеальная причёска, дорогой костюм и улыбка, от которой веяло деловой хваткой. Энергии в ней было столько, что, казалось, сейчас лампочки в коридоре замигают.

— Приехал!

Рат только пискнул и тут же исчез за книжной полкой.

Не успел я и слова сказать, как Света подлетела ко мне. Холодные ладони легли на щёки, а в следующую секунду её губы уже были на моих. Это был не совсем поцелуй, а скорее… утверждение факта. Быстрый, властный, подобный печати на договоре.

Я застыл. Мой сорокалетний мозг пытался проанализировать ситуацию: это было приветствие, аванс или просто способ сбить меня с толку? А молодое тело Игоря, не обременённое таким анализом, просто зависло, ощущая на губах сладковатый привкус дорогой помады.

Света тут же отстранилась, не давая мне прийти в себя, и мёртвой хваткой вцепилась в мою руку.

— Всё, нет времени объяснять! — затараторила она, таща меня к выходу. — Нас ждут на студии! Увалов уже на ушах стоит, он нашёл спонсоров! Ювелиры какие-то, хотят свой логотип на твой фартук. Я сказала, что мы подумаем. Все хотят с тобой познакомиться! Пошли, пошли!

— Света, постой, — я еле успевал за ней, пытаясь на ходу накинуть пальто. — Я только с поезда, дай хоть отдышаться…

— На пенсии отдохнёшь! — бросила она, уже выволакивая меня в коридор. — Скоро премьера! Ты теперь не повар, а звезда! И звезда должна сиять, а не прятаться по номерам!

Меня волокли по коридору, как безвольный мешок. Этот ураган по имени Света, кажется, не собирался считаться с моими планами на спокойную подготовку.

Этот вихрь в дорогом костюме промчал меня через холл гостиницы и буквально запихнул в чёрный автомобиль с гербом телеканала. Только оказавшись на мягком кожаном сиденье, я смог перевести дух.

— Ты хотя бы предупреждай, когда собираешься меня поцеловать, — проворчал я, поправляя воротник.

Света, усевшись рядом, только фыркнула.

— А где интрига? Зритель любит, когда всё происходит внезапно! — она подмигнула. — Считай, это была репетиция. Когда станешь звездой, тебя все целовать будут. И не всегда в щёчку.

Я хмыкнул. Так себе перспектива.

Внутри телецентра всё было залито холодным светом. Люди носились туда-сюда с озабоченными лицами, что-то кричали в телефоны, таскали штативы и коробки. Типичная телевизионная суета.

— Ну, вот мы и дома, — торжественно объявила Света, когда мы остановились посреди гудящего коридора.

Не успел я ничего ответить, как к нам уже спешил Увалов. Увидев нас, его лицо расплылось в широченной улыбке. Такой улыбаются, когда видят не человека, а ходячий мешок с деньгами.

— Игорь! Наконец-то! А мы тебя уже заждались! — прогремел он, протягивая мне руку.

Рядом с ним суетился продюсер. Он тоже пожал мне руку и затараторил про рейтинги, эфирную сетку и ожидания зрителей. Я почти не слушал, осматриваясь.

Я поймал на себе несколько взглядов. Техники, остановившиеся в коридоре. Девчонки-секретарши, выглядывающие из-за стоек. В их глазах было любопытство и ожидание. Здесь я был не только поваром из Зареченска. А ещё их новым большим проектом.

— Пойдём в мой кабинет, обсудим детали, — Увалов по-хозяйски положил мне руку на плечо. — Студия готова, декораторы постарались, ты будешь в восторге. Но есть один… нюанс.

Ну вот, началось. То самое слово, с которого всегда начинаются проблемы.

— Какой же? — спросил я как можно спокойнее.

Увалов на секунду замялся и посмотрел на Свету, будто ища поддержки.

— Понимаешь, Игорь… Твой проект привлёк внимание очень серьёзных людей, — начал он издалека. — Спонсоров. Они готовы вложить в шоу очень большие деньги.

— И что им нужно взамен? — уточнил я.

Увалов нервно усмехнулся.

— Они хотят… небольшую интеграцию. Логотип на твоём фартуке. Пара слов о том, какие у них замечательные… украшения.

Ювелиры. Точно, как Света и говорила. Я представил, как стою у плиты в фартуке с вышитым бриллиантом и рассуждаю, как их серёжки подчёркивают цвет бульона. Сорокалетний Арсений внутри меня тихо застонал.

— Господин Увалов, — я остановился и посмотрел ему прямо в глаза. — Мы же шоу про еду делаем. Про настоящую. В нём не будет никаких магических порошков и уж тем более рекламы побрякушек. Если ваши спонсоры хотят, чтобы я готовил в их колье, я, конечно, могу. Но блюдо им вряд ли понравится.

В коридоре стало тихо. Продюсер рядом со мной побледнел. Света смотрела с нескрываемым восторгом. А Увалов… Увалов вдруг снова улыбнулся. Но на этот раз как-то по-другому. Искренне.

— Я так и знал, что ты это скажешь, — прогудел он. — Потому и назвал это «нюансом». Не беспокойся, Игорь. Никаких побрякушек в кадре не будет. Я им уже всё объяснил. Пойдём, я покажу тебе твою новую кухню. Твою арену.

Мы вошли в огромную телестудию. Я невольно присвистнул. Это было то самое место, где я участвовал в конкурсе, только сейчас всё выглядело совсем по-другому. Никаких дурацких плакатов и разноцветных флажков. Только стильные декорации из тёмного дерева и металла. В центре, на небольшом возвышении, блестел сталью кухонный стол. Камеры на длинных кранах застыли в тишине, похожие на сонных жирафов.

— Ну, как тебе? — Увалов широко развёл руками, будто хвастался своим домом. — Мы постарались. Лучший свет, лучшие камеры. Всё для лучшего повара Империи.

— Неплохо, — кивнул я. — Жить можно.

Мой внутренний сорокалетний мужик уже прикидывал, куда поставить оператора, чтобы не мешался, и как направить свет, чтобы еда в кадре выглядела аппетитно. А тело двадцатидвухлетнего Игоря просто с глупым видом глазело на всю эту красоту.

— А вот, кстати, и наши спонсоры, — Увалов кивнул в сторону. У кухонного стола стояла пара.

Я приготовился увидеть каких-нибудь пузатых купчин с золотыми цепями на шеях, но сильно ошибся. Передо мной стояли мужчина и женщина лет сорока пяти. Одеты они были дорого, но неброско. От них веяло не столько деньгами, сколько спокойной уверенностью. Той самой, которая бывает у людей, которым не нужно никому ничего доказывать.

— Игорь, разрешите представить, — засуетился Увалов. — Барон Александр Бестужев и его супруга, баронесса Анна.