Я замолчал, давая ему подумать.

— Но сейчас, Рат, кормить здесь такую прорву — значит сразу спалиться перед охраной. Это лишнее внимание и опасность для всех нас.

Крыс замер, склонив голову набок. Усы мелко подрагивали. Я прямо видел, как в его мелкой башке крутятся шестерёнки. Он взвешивал риски, голод стаи и моё обещание.

Наконец он коротко кивнул.

— Я им объясню. Поймут. К утру будет первый отчёт. Но помни, шеф, — он серьёзно посмотрел на меня, — крысы долгов не забывают. Ни хороших, ни плохих.

С этими словами он спрыгнул со стола и серой тенью метнулся под кухонный шкаф. Пропал так тихо, что я и ухом не повёл.

Я не спал всю ночь. Просто стоял у окна с чашкой давно остывшего кофе и думал. Голова не гудела от усталости, наоборот — в ней всё встало на свои места.

Картина вырисовывалась та ещё. С одной стороны — пафосные аристократы из гильдии. С другой — людишки графа Ярового, и он сам, явно точщие на меня зуб. Над всеми ними — хитрый лис Дода, инвестор, пытающийся заработать на всех сразу.

Где-то рядом крутится аптекарша Вероника, которая знает о травах куда больше, чем говорит.

Хорошо, что в тылу всё в порядке. Моя маленькая армия в Зареченске — Настя, Даша, Вовчик, а теперь ещё и Кирилл. Мой якорь в этом сумасшедшем мире. А под ногами — целая шпионская сеть из голодных и очень мотивированных крыс. Неплохой набор для старта.

Я сделал последний глоток холодной гадости. Все они — и аристократы, и Дода — считают меня фигурой в своей игре. Пешкой, которую можно двигать, как им удобно. Кто-то видит во мне оружие, кто-то — дойную корову.

Наивные. Они просто ещё не поняли, что я не играю по чужим правилам.

За спиной зашелестели простыни. Светлана села на кровати, щурясь от утреннего света и прикрывая одеялом наготу. Она посмотрела на меня — уже собранного, одетого, — и её взгляд мгновенно прояснился. Я видел, как из него исчез вчерашний азарт. Осталась только тихая настороженность. Она поняла, что пока она спала, что-то изменилось.

Я обернулся и встретил её взгляд с лёгкой, уверенной усмешкой.

— Доброе утро, партнёр, — мой голос прозвучал спокойно, но твёрдо. — Пора работать.

Мы со Светой сидели в кафе «Ротонда». Уютное место в самом центре Стрежнева, где приятно пахло кофе и сдобой. За огромным, во всю стену, окном начинался ноябрь. Солнце светило ярко, но совсем не грело, а люди на улице ёжились и прятали носы в воротники.

Прямо через дорогу на нас смотрел старый Имперский банк. Огромная серая громадина с пустыми, тёмными окнами, похожая на спящего каменного монстра. И вот в этого монстра Максимилиан Дода и собрался вдохнуть жизнь. Моими руками, естественно.

— Волнуешься? — спросила Света, аккуратно помешивая ложечкой пышную пенку на своём капучино.

В своём строгом костюме она выглядела очень по-деловому.

— Нет, — я отхлебнул свой чёрный кофе. Гадость редкостная. Горький, пережжённый, будто бариста просто сгрёб в турку горсть углей из мангала. — Прикидываю, во что мы ввязались.

В этот момент колокольчик над дверью звякнул, и в зал вошёл незнакомец. Я его сразу узнал, хотя видел впервые. Есть такой тип людей, от которых за версту несёт казёнщиной, сколько бы ни стоил их костюм.

Высокий, тощий, с блестящей на свету лысиной и длинным носом, на котором сидели круглые очки. Он оглядел зал, заметил нас и, просияв, направился к нашему столу. Прошмыгнул между мебелью на удивление проворно для своей несуразной фигуры.

— Господин Белославов? Станислав Печорин, — представился он, протягивая руку.

Ладонь у него оказалась вялая и прохладная. Но в самом конце пальцы вдруг сжались неожиданно сильно, почти как клещи. Проверял хватку.

— Весь Стрежнев о вас гудит, — добавил он, усаживаясь и мельком взглянув на Светлану.

— Надеюсь, не как на пожаре, — спокойно ответил я.

Печорин усмехнулся одними губами.

— Всякий гул хорош, кроме похоронного. Господин Дода рассказал мне про вашу идею… Превратить этот мавзолей, — он кивнул на банк, — в храм вкуса. Смело. Я люблю смелые идеи.

Он выдержал паузу, изучая меня своими маленькими глазками.

— Особенно, — он чуть наклонился к нам, — когда эти идеи могут подвинуть с насиженного места таких людей, как граф Яровой. Он тут слишком долго всем заправляет. Пора бы и честь знать.

Я откинулся на спинку стула. Кажется, всё идёт по плану.

— Но ведь и риски немалые, — заметил я. — Граф вряд ли обрадуется такому соседству.

Печорин снова улыбнулся, на этот раз шире.

— Не обрадуется, — легко согласился он. — Но я привык доверять чутью Максимилиана. И, скажу честно, — тут он почти незаметно мне подмигнул, — обещанному проценту. Я человек практичный, господин Белославов.

И в этот момент он мне даже понравился. Есть что-то честное в людях, которые не прячут свою жадность за красивыми словами. С такими проще. Сразу понятно, какой монетой платить, чтобы механизм завертелся.

— Что ж, господин Печорин, тогда я рад, что наши интересы совпадают, — кивнул я.

— Вот и замечательно! — он хлопнул себя по коленям. — Считайте, первый шаг мы сделали. Завтра-послезавтра я улажу бумажные дела для официального осмотра здания. А все планы и отчёты скину вам на почту уже сегодня вечером.

Он резко поднялся.

— Был рад знакомству. Думаю, у нас всё получится.

Он ещё раз пожал мне руку и, кивнув Свете, так же быстро выскользнул за дверь, растворившись в толпе.

Мы помолчали, глядя на пустой стул.

Как только тощая спина чиновника скрылась в толпе за окном, я позволил себе шумно выдохнуть. Напряжение, которое я даже не замечал, потихоньку отпускало.

— Поздравляю, шеф, — хмыкнула Светлана. — Кажется, мы его купили. С потрохами.

Я молча покрутил в руках чашку с уже остывшим кофе.

— Я ему не верю, — наконец сказал я. — Ни одному его слову.

— И правильно, — кивнула она, лениво помешивая ложечкой остатки пены в своей чашке. — Таким верить — себя не уважать. Но нам и не нужна его вера. Дода поманил его деньгами, и теперь этот хмырь землю рыть будет, чтобы их получить. Его жадность — лучшая гарантия.

Не успела она договорить, как мой смартфон, лежавший на столе, коротко звякнул. На экране — знакомое имя: «Максимилиан Дода». Я только бросил взгляд на Светлану и нажал на кнопку приёма.

— Ну что, Игорь, как тебе мой ручной карьерист? — прогремел в трубке довольный голос Доды.

— Он даже не пытается скрыть, что работает за процент, — ровным тоном ответил я, глядя в окно.

Дода громко рассмеялся.

— А за что ещё ему работать, мальчик мой? За идею? Ха! Именно поэтому теперь он у меня на коротком поводке. Никаких тебе сюрпризов, никакой болтовни про долг и честь. Просто деньги. Он сделает всё, что нам нужно, и сделает это быстро. Так что готовься, скоро работы будет выше крыши.

— Я готов.

— Отлично. Жду наброски по проекту. Не тяни.

Короткие гудки.

Я сунул телефон в карман. Светлана смотрела на меня с хитрой усмешкой.

— Ну вот, — произнесла она. — Один есть. Что дальше по плану?

Я допил последнюю каплю мерзкого кофе и поморщился.

— Дальше — телевидение. Надо ковать железо, пока горячо. Не будем ждать, пока они остынут. Давай номер твоего продюсера.

Светлана на секунду замерла, удивлённо моргнув. Видимо, думала, что мы сейчас пойдём домой, переваривать успех. Но какой смысл тянуть? Момент нужно ловить.

— Прямо сейчас? — в её голосе смешались шок и азарт.

— Прямо сейчас, — я протянул руку. — Диктуй.

Она быстро нашла контакт в смартфоне и продиктовала цифры. Я тут же набрал. Светлана подалась вперёд, затаив дыхание, и попыталась прислушаться к гудкам.

На том конце провода творился какой-то ад. Кто-то орал, что-то с грохотом упало, и сквозь этот шум пробился запыхавшийся мужской голос:

— Да! Слушаю!

— Добрый день, — максимально спокойно начал я. — Меня зовут Игорь Белославов. Я звоню насчёт…