Я замолчал и взял со стола телефон.

— … для этого придётся позвонить одному человеку.

Света удивлённо приподняла брови. Наверное, думала, кому это я собрался названивать после такого концерта. Но я не стал набирать номер, а ткнул пальцем в иконку видеозвонка. Экран вспыхнул, и почти сразу на нём нарисовалось донельзя довольное лицо Максимилиана Доды.

— А, вот и ты, мой мальчик! — бодро провозгласил он. — Заждался уже. Ну, как тебе наши пламенные борцы за справедливость? Утомительные типы, не находишь?

Я отошёл к огромному окну.

— Почему вы меня не предупредили? — спросил я. Голос прозвучал ровно и холодно, без единой эмоции. Я и не старался ничего изображать. — Я шёл туда вслепую.

Дода на том конце провода громко, от души расхохотался.

— Потому что мне нужно было, чтобы они сами тебя увидели! Поверили в тебя! Пока ты был просто талантливым поваром, ты был для них интересной игрушкой. А теперь… теперь ты их знамя. Ну, рассказывай, что за дичь они тебе напели?

Я коротко и сухо, без всяких подробностей и эмоций, пересказал всё: про их пафосное общество, про душещипательную историю с моими родителями, про предложение возглавить их правое дело и покарать негодяев.

Дода слушал, и его круглое лицо буквально светилось от удовольствия.

— Так я и думал, — хмыкнул он. — Красивая легенда, ничего не скажешь. Хотя, уверен, что большая часть из рассказанного — чистая правда. Однако я бы не верил им безоговорочно, Игорь. Не ведись на их торжественные речи. Но подыгрывай. Мне эти идеалисты тоже нужны, так что пусть тешат себя мыслью, что это они дёргают за ниточки. Мы с тобой дадим им эту иллюзию.

Я почувствовал, как меня затягивает в какую-то липкую, сложную игру, где у каждого своя цель. Игра, в которой я был и фигурой, и игроком одновременно.

— Я всё понимаю, — так же ровно ответил я. — Что дальше?

— А дальше — бизнес, — тон Доды мгновенно стал серьёзным, вся его весёлость испарилась. — Завтра в десять утра в кафе «Ротонда» на Адмиралтейской площади. Там будет мой человек из городской управы. После некоторых недавних событий он стал на редкость сговорчивым, о чём я уже говорил. Тебе нужно просто прийти и показать ему, на что ты способен. Убедить его, что твой проект — это то, что нужно городу.

— Будет сделано.

— Вот и славно. А теперь отдыхай. Завтра игра начинается по-крупному.

Экран погас.

Я опустил телефон. Ну что ж, я оказался в самом центре паутины, где каждый паук считал себя главным. И Максимилиан Дода, без сомнения, был самым жирным и хитрым из них. Но пока наши цели совпадали. Он хотел власти и влияния, а я — свою идеальную кухню и возможность спокойно работать. А раз наши дороги пока идут в одном направлении, я готов играть по его правилам. Главное — не забывать, кто тут на самом деле режиссёр.

Я повернулся. Светлана смотрела на меня огромными, широко распахнутыми глазами. Она слышала только мои реплики, но, будучи матёрой журналисткой, без труда достроила в голове и вторую половину диалога. В её взгляде читалась смесь страха, растерянности и… восхищения?

Она открыла рот, но я её опередил, подняв руку. В её глазах, как рыбки в аквариуме, метались вопросы, и она явно не знала, с какого начать.

— Одну минуту, — мягко сказал я. — Сначала — семья.

На глазах удивлённой журналистки я нашёл в контактах Настю и нажал на значок видеозвонка. Обычный звонок — это не то. Светлана молча наблюдала, развалившись в кресле.

Пара долгих гудков, и экран засиял. Сначала изображение было смазанным, а потом проявилось до смешного близкое лицо сестрицы. Огромные серые глаза, в которых плескался целый ураган восторга.

— Игорь! — почти закричала она в динамик. — Безумно рада тебя видеть! Город до сих пор только о тебе и гудит! Все уже в курсе о твоём личном шоу в Стрежневе!

Я не смог сдержать улыбку. Эта искренняя, детская радость была лучшей наградой за весь этот сумасшедший день.

— Слухи в Зареченске распространяются быстрее огня, — усмехнулся я. На заднем плане в кадр влезла растрёпанная рыжая макушка Даши.

— Да тут весь город на ушах стоит! — прокричала она, размахивая половником. — Нам сегодня каждый второй посетитель про это говорил! Поздравляем, Игорь!

Рядом с ней, как верный оруженосец, маячил Вовчик. Он выглядел ошарашенным и смотрел на меня, как на ожившую статую.

— Как вы там? — спросил я, стараясь перекричать шум кухни. — Фатима не достаёт?

Настя снова приблизила лицо к камере, и её голос стал тише.

— Странно, но нет. После той статьи в газете она будто испарилась. Никаких угроз, никаких подозрительных типов. Тихо. Даже слишком.

Я медленно кивнул. Тихо — это плохо. Очень плохо. Старая змея не уползает, она затаивается в траве, чтобы нанести удар наверняка. Она копит яд. Но пугать их сейчас не было смысла.

— Это и хорошо, — бодро соврал я. — Значит, у нас есть передышка. Как дела в «Очаге»? Справляетесь без меня?

— Ещё как! — лицо Насти снова засияло. Она развернула телефон, показывая мне нашу маленькую, но бурлящую жизнью кухню. — Люди идут и идут! Даша сегодня придумала новый медовый соус к крылышкам, так его размели за полчаса! А Вовчик… посмотри на Вовчика!

Камера сфокусировалась на парне. Он с невероятной скоростью шинковал лук. Движения были уже не неуклюжими, а чёткими и уверенными. Увидев, что его снимают, он густо покраснел, но спину выпрямил и принялся работать ещё усерднее.

— Просто машина для нарезки! — с гордостью заявила Настя.

Я смотрел на них — уставших, немного растрёпанных, но таких живых и счастливых — и чувствовал, как внутри что-то оттаивает. Вся эта столичная мишура, дорогие костюмы и фальшивые улыбки казались чем-то далёким и неважным. Моя настоящая жизнь была там, на этом маленьком экране.

Мы попрощались, и экран погас. Я откинулся на спинку дивана и сделал долгий, глубокий выдох. Якорь был брошен. Я снова чувствовал землю под ногами. У меня есть дом. И люди, ради которых стоит драться.

Я поднял глаза на Светлану. Она смотрела на меня совсем по-другому. Не как журналистка на сенсацию, а с каким-то новым, тёплым любопытством.

— Это они? — тихо спросила она. — Твоя причина?

Я кивнул, взяв в руки бокал с вином.

— Они — мой тыл. Моя крепость. Без них всё это — просто дым.

Я сделал глоток. Вино показалось вкуснее.

— А теперь, когда дома всё в порядке, можно вернуться к делам. Итак, шоу должно продолжаться.

Я открыл крышку ноутбука.

— Что это ты делаешь? — спросила она, отпивая немного вина.

— Страховку отключаю, — буркнул я и открыл почту.

В папке «Отложенные» висело несколько писем. У каждого стоял таймер отправки. Я спокойно выделил их все и нажал «Отменить».

Светлана подошла и заглянула мне через плечо. Медленно покачала головой и вернулась в кресло.

— Ты либо невероятно всё просчитываешь, — сказала она, — либо просто параноик.

Щелчок закрытого ноутбука прозвучал в тишине слишком громко.

— В моих обстоятельствах одно от другого не отличить, — ответил я.

Я отодвинул ноутбук и придвинул тарелку с обедом. Принялся есть, не заботясь о манерах. Светлана молча наблюдала, а потом её журналистское любопытство пересилило шок.

— Расскажи о своей семье, — вдруг попросила она. — О сестре.

Я прожевал и проглотил.

— Она хорошая, — коротко ответил я.

— А родители? В особняке ходили слухи…

Вилка замерла у меня в руке. В голове всплыли чужие, выцветшие картинки. Добрый, немного робкий отец, от которого всегда пахло мукой и горькими травами. Совсем маленькая Настя, вцепившаяся в его фартук. Это были воспоминания Игоря, не мои. Моё детство было совсем другим, и рассказывать о нём я не собирался.

— Они умерли, — отрезал я. — Больше тут не о чем говорить.

Светлана почувствовала ледок в моём голосе и сменила тему.

— Ты у отца научился готовить?

Я криво усмехнулся. Отец Игоря, может, и был неплохим поваром, но до шеф-повара ему было как до столицы пешком. Всё, что я умел, — это результат двадцати лет адской работы на кухнях в другом мире.