Он замер. Но я был начеку: с этих тварей станется использовать паузу для очередной хитрости или пакости.

Кстати, воинами они оказались такими себе. Это больше метался по площадке в поисках укрытия, чем реально давал осмысленный ответ. Да, потом молнии метал немного — но наша защита отработала просто на «отлично». Про имеющейся у него огнестрел он вообще вспомнил в последний момент и пытался применить его крайне неумело. Не составило никакого труда его нейтрализовать.

Впрочем, оставалась возможность, что просто данный конкретный экземпляр не обладал большой боевой ценностью. Именно поэтому его и оставили у точки высадки. Например, чтобы отвлечь внимание и заставить нас потерять время.

«Я готов говорить», — перевёл Вася.

— Почему тебя оставили одного? — спросил я.

Пауза. Явно обдумывает легенду. Даром что в стрессе.

— Нас мало. Кто-то должен охранять челн. Выбрали меня. Случайно.

Я снова надавил на нервный узел.

«Не делай больше, пожалуйста!» — взмолился эйдра.

— Не ври больше, — ответил я.

«Я — сосуд, — сказал пришелец через Васю. — Мы должны быть на каждом челне. Но не можем идти туда, куда идут воины. Ситуация была… нестандартная. Приняли такое решение. Иначе никак».

«Вася? — мысленно окликнул я. — Оно что, баба?»

«Не совсем так, — откликнулся напарник. — Они гермафродиты. Но могут иметь фиксированные роли, судя по всему. Информации было мало. Мы уделяли приоритет их физиологии и технологиям. Про общественное устройство информации было очень мало».

— Хорошо. Идём дальше, — продолжал я. — Куда и зачем они пошли?

Долгая пауза. Пришелец явно боролся со страхом боли и смерти, но не мог найди достойного выхода, чтобы их избежать. Ясное дело, что правду так просто сказать он тоже не мог. За это против него могли быть применены аналогичные меры, а то ещё чего похуже.

«Мне это точно неизвестно, — ответил эйдра. — Сосудам не сообщают детали боевых операций. Нам это не за чем».

— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, — сказал я. —

Ещё одна долгая пауза.

«Жень, медь начинает действовать. Раньше, чем мы рассчитывали, — предупредил Вася. — Фиксирую косвенные признаки».

«Сколько у нас есть времени?» — спросил я.

«Сложно сказать. Несколько минут. Если повезёт».

«Мне кажется, ты меня обманываешь, — сказал эйдра. — Я уже умираю. Теперь я это чувствую».

— Я всё ещё могу тебя спасти, — сказал я.

«Как? Я чувствую смерть изнутри. У тебя есть способ? — Вася синтезировал нейтральный голос, но сквозь перевод я всё равно почувствовал отчаянную надежду, которую испытывал этот эйдра. И глубину его разочарования, когда он понял, что надежда — напрасно. — Я почти поверил врагу… как низко я пал…»

Вместо ответа я чуть приподнял винтовку. Направил ствол в нервное окончание эйдра. Очень осторожно — чтобы в последний момент не допустить оплошности и не дать ему возможность передать критически важные сведения. Видимо, именно для этого его и оставляли здесь: исследовать нас. Испытать первое столкновение, чтобы они смогли скорректировать свою тактику.

Я нажал на спусковой крючок.

Эйдра дёрнулся в последний раз и замер, бессильно раскинув свои щупальца, облачённые в полупрозрачную полимерную оболочку скафандра. В которой не было ни капли свойства брони.

Убедившись, что эйдра мёртв, я поднялся. Потом достал из бокового кармана брюк специально подготовленный для таких случаев баллончик. Внутри находился состав, быстро полимеризирующийся на воздухе и создающий непроницаемый для биологических агентов барьер. Плюс некоторые вещества, включая ионы меди, которые плохо сочетались со структурой углеродной жизни на родной планете эйдров.

Тщательно изолировав труп от внешней среды, я как следует умылся сам, с помощью ещё одного специального состава. И только потом вышел к группе Айтэна. Парни всё это время терпеливо ждали меня на заранее оговоренной дистанции.

— Не слишком-то он впечатляющий боец, — констатировал командир, когда я оказался в зоне слышимости.

— Подчинённая особь, — ответил я. — Жертва. Для того, чтобы добыть первоначальную информацию о наших боевых характеристиках. Кое-что он наверняка успел передать, но основной блок информации я заблокировал.

— Хитро, — сказал Айтэн. — Уверен в этом? У меня возникло ощущение, что вы каким-то образом общались.

— Мы общались, — ответил я. Но воздержался от дальнейших объяснений. Айтэн же достаточно хорошо просчитал ситуацию, чтобы не задавать дополнительных вопросов.

— Я предупрежу остальные группы, чтобы не спешили атаковать, — сказал он.

— Добро, — ответил я. — Пускай изолируют и наблюдают.

Айтэн отошёл чуть в сторону, чтобы переговорить по рации. Я же направился к Кэрлому. Как раз в это время он с напарником подходил к основной группе.

— Кэр, — обратился я к нему, — на минуту.

Вместо ответа боец молча кивнул и направился в указанном мной направлении.

— Святилище Грилейл, — начал я. — Что известно о культе? Откуда у тебя информация?

— Бабушка была из этих мест, — начал Кэрлом. — Так, сказки рассказывала старые. Не то, чтобы это было серьёзно… в том смысле, что я не специалист.

Боец явно смущался. Но ситуация складывалась таким образом, что я был вынужден не обращать внимания на сантименты.

— Расскажи, что знаешь. Специалистов найдём позже. Если будет надо.

Боец глубоко вдохнул. Задержал дыхание — выдохнул. Потом посмотрел на меня.

— Местная община долго держалась за счёт устных преданий, которые передавались из поколения в поколения, внутри семей, — начал он. — Ничего такого, обычные сказки. Эпос. Про героев, которые побеждали силы судьбы и природы, всякое такое… хранили эти сказания специальные люди. Их сложно назвать жрецами — скорее, это просто такие, понимаешь… — он замешкался, пытаясь подобрать нужное слово. — Фантазёры. После становления Империи слаживание долго давало сбои, если ты в курсе. Пока внутри у нас не стали насаждаться нормы принятия. Знаешь, что это такое? Не обижайся, Тейдан, но ты всё-таки чужак, а такие вещи обычно не говорят на людях. И я бы никогда не заговорил — если бы бабушку не вспомнил.

«Женя, осторожно… мы что-то нащупали. Не спугни!» — предупредил Вася.

«Знаю», — ответил я.

— Обычные люди на Груажан считают высшей добродетелью «терпение гостя», — продолжал боец. — Ты, наверно, не знаешь, что это такое? Но это одно из объяснений, почему ты смог так легко адаптироваться к нашей системе, даже нарушая всевозможные запреты поначалу…

— А я нарушал? — рискнул уточнить я.

— Да нет, не то что бы, — отмахнулся Кэрлом. — Я не знаю. Но ты мог бы. Понимаешь? Это — принцип. И тебя бы всё равно приняли. Это верно для всех, кроме халэр. Хотя, говорят, сначала ты общался с Айтэном, который был не обязан… — он вдруг нахмурился и потёр переносицу. — Сложно всё.

— Ладно, проехали, — сказал я. — Так что там с местным культом?

— А, да. Святилище Грилейл, — спохватился боец. — Фантазёры — это те, кто были как-бы неудобные гости — наоборот. Они понимали каждого. И про каждого могли рассказать историю так, чтобы остальные члены общины это тоже приняли. Про всех — кроме себя самих. И они жили среди народа до тех пор, пока не теряли голос. То есть, способность чувствовать людей. Это означало, что приходило их время. И они шли в святилище.

— Чтобы умирать? — спросил я.

— Нет! — резко ответил Кэрлом. Но тут же осёкся и уточнил: — ну… никто на самом деле не знает. Но считалось, что, рассказав достаточно историй о других, они получали пропуск в другие миры. И могли, наконец, покинуть общину, чтобы уйти тропой своих фантазий.

«Очередное подземное святилище, Жень, — снова мешался Вася. — Плюс нестандартный культ… видишь параллели с О-деа?»

«Да не особо, если честно, — ответил я. — Тут вроде детьми никто не жертвовал. И вообще эта тема не поднималась».

— Какие-то серьёзные исследования пещер проводились? — спросил я. — Может, научные экспедиции?