— А-а, Рико, дружище! — протянул Йеспер, моргая и улыбаясь. — А пожрать не принес?

Круглое лицо Рико, и без того не блещущее радостью, помрачнело.

— Пожрать⁈ — негромко переспросил он, и Джованна внезапно уловила скрытую угрозу в низком спокойном голосе.

— Ну да! — весело отозвался Йеспер. — Живот подвело со сна.

— А жрать ты, Йеспер, сегодня не будешь, — угрюмо объявил Рико. — И мы, по твоей милости, тоже. Если, конечно, у тебя не завалялись деньги.

— Так у тебя же были⁈

— Были. А теперь все они у капитана. Как думаешь, почему мы прошли две ночные пристани, не причаливая? А провоз у нас, если ты забыл, без прокорма.

— Ну, это все пустяки, — беспечно заявил Йеспер, потягиваясь. — У тебя есть серебряные пуговицы. И пряжка на ремне. А у Фран есть сережки с янтарем и…

Лицо Рико темнело с каждым словом.

— А у тебя, Варендаль, — вдруг отчетливо произнес он, поднося кулак к лицу собеседника. — Есть золотые зубы.

Улыбка сползла с лица Йеспера.

— Зубы нельзя, — пробормотал он. — Зубы мне Саламандра пожаловала…

— Ри, — раздался голос из-за мешков. — Не надо. Не пугай его.

— Только ради тебя, солнышко, — проворчал Рико и, разжав кулак, бесцеремонно сдернул Йеспера с мешка на пол. — Вставай уже, горе мое голодное. Пошли на палубу — разговор есть.

Йеспер покорно поднялся на ноги и, почесываясь и отряхиваясь, поплелся вслед за старшим товарищем.

Сквозь люк сочилось предрассветное свечение.

Они остановились у борта барки. Дым, который лежал над Реджио, за городом чуть рассеялся: лесистая возвышенность правого берега загораживала котловину с тлеющими торфяниками. А встречный фассарро приносил иные запахи.

Но болота были и здесь: весь левый берег являл собой равнину, где приземистые холмики чередовались с рытвинами, полными стоячей воды, камыша и неверной топкой грязи. Здесь, разделяясь на множество рукавов и потоков, впадал в Ривару ее приток — Десс. Вода — мутно-серая, полная илистой взвеси и клочьев тины — несла «Болотную тварь» вниз по течению. Парус, увы, не помогал реке: он был бесполезен и потому свернут на рее.

Гребцов на барке сейчас не было: прижимистый владелец нанимал полную команду только в Фортьезе, когда надо было подняться против течения. Назад такие временные гребцы сплавлялись на груженых плотах из арантийской сосны, пригоняя древесину и возвращая себя к устью Ривары, чтобы вновь наняться на суда, идущие в верховья.

Вахтенные матросы, управляясь длинными шестами и кормовым веслом, следили, чтобы барка двигалась в фарватере, держась подальше от мелей. Несло влажной тиной. По берегам надрывались лягушки.

— Правда, деньги кончились? — спросил Йеспер, приглаживая пятерней всклокоченные волосы.

— Я, что, монеты рожаю, что ли? — проворчал Рико. — Найди, если сможешь.

— Ты что такой дерганый сегодня? — участливо поинтересовался Варендаль. — Не выспался?

— Я не спал. Я думал.

— И что надумал, мудрец?

— Нужно убираться прочь от реки, — проговорил Рико.

Йеспер сделал круглые глаза.

— Ты не тронулся часом, дружище? — участливо проговорил он. — На солнышке не перегрелся? Река — самая надежная в здешней местности дорога. Торный тракт, можно сказать. Да, неспешно, зато удобно. Солнышко греет, вода тебя несет, а ты сидишь себе поплевываешь с борта…

Он продемонстрировал, как это делается.

— И выследить нас на этом торном тракте, как с борта плюнуть.

— Да кто ж нас выслеживать-то станет⁈ — искренне удивился Йеспер.

Рико слегка сжал ладони на планшире.

— Да неужто некому? — негромко спросил он.

— Ладно, — Йеспер поморщился, словно укусив лимон. — Есть, конечно. Но, слушай Рико, все пустое. Не морши лоб — тебе не идет. Смотри проще. С Торо, конечно, косо-криво вышло, но пока он оклемается, пока развяжется, пока сообразит, что да как — мы уж у границы будем. Тут всего пара-тройка ночей.

— А Бравенте?

— Что Бравенте? Он же не знает, что Джованна покинула город. Кто его переубедит?

— А если объявятся твои банковские знакомцы?

— А они вообще свалили незнамо куда! Потеряли они меня, стервецы.

— А если…

— Да, что ж ты как старик столетний! — взорвался Варендаль. — Заладил! А если! А если! А если тебе завтра на темечко молния свалится⁈ Или чайка нагадит! Что мы, мало передряг видели⁈ Не из такого дерьма вылезали! А ты подумал, как Джованна на своих двоих потащится⁈ Она и так еле дышит, а ты ее по буеракам погонишь⁈ Лошадей-то взять негде и не на что!

Последнее соображение показалось Рико разумным. Он медленно кивнул, признавая правоту доводов Йеспера, и тот моментально удвоил натиск.

— Вот, сам же понимаешь! Что ты вечно думаешь, прикидываешь⁈ Спятить же можно! Расслабься ты наконец! Не догонит никто… а если и догонят, нам же проще — вода же кругом! Ты лучше за Фран следи. Как бы она чего не вытворила…

— А что за мной следить, Йеспер? — раздался внезапно голос за его спиной. — Что я малое дитя? Или, может, я безумна?

Варендаль вздрогнул всем телом и торопливо спрыгнул с фальшборта.

Франческа шла по палубе. Она избавилась от плаща и отстегнула рукава платья и оттого в предрассветном полумраке казалась легкой невесомой тенью. Платок был с рассчитанной небрежностью наброшен на плечи, волосы на эклейдский манер не заплетены, а лишь перетянуты алой шитой серебром лентой.

Один из матросов, что работали у кормового весла, одобрительно цокнул языком. Рико обернулся и ответил ему таким выразительным взглядом, что малый стушевался и вернулся к своему делу.

— Что ты… что ты, Фран, — смущенно пробормотал Йеспер. — Никто такого не говорил. И не думал. Язык мой — враг мой. Забудь.

— То-то же, — произнесла она. — Лучше присматривай за старой джиори. Она, кажется, вовсе нос повесила.

Над водой пронесся низкий, гудящий звук.

— Водяной бык, — приложив ладонь ко лбу, предположил Рико. — Они обычно гнездятся в топях и низинах.

— Наверно, — согласилась Франческа, дотронувшись до фибулы, где в золотом овале тоже красовалась птица — длинноногая клювастая цапля в полете. — Как называется городок?

Она указала на правый берег. Там, на фоне серого светлеющего неба вырисовывался силуэт кампанилы и очертания крыш.

— Читта-как-его-там, — явно радуясь перемене темы, протараторил Йеспер. — Явно дыра дырой.

— Читта-Менья, — поправил Рико. — Бенито сказал, что здесь мы точно пристанем к берегу. И простоим долго. У него дела, разгрузка, погрузка, торговля… Часов восемь, а то и больше, потому что в полдень никто из матросов за работу не возьмется. Такая потеря времени…

— Ри, я тут подумала, — Франческа разжала кулак. На ладони у нее лежали серебряные серьги, сделанные в виде солнц с вставкой-сердцевиной из темно-рыжего янтаря и позолоченными лучами. — Я тут подумала: не пора ли и впрямь пустить их в дело…

— Нет уж. Начнем с пуговиц…

— Э! — встрял Йеспер. — Вы чего, умники⁈ Спрячьте свои цацки и предоставьте дело мастеру! Прежде чем расстаться с благородными металлами, испробуем иные методы…

Рико и Фран переглянулись. Особого энтузиазма великодушное заявление Зубоскала не вызвало.

— Что скажешь? — едва слышно спросил Рико. — Давай его в трюме закроем?

— Может, дадим еще один шанс? — ответила Франческа. — Если что, я ему уши надеру.

— Так и быть. Но последний раз. Йеспер! — окликнул его Рико и, когда тот подошел ближе, добавил зловещим шепотом, чтобы не услышали матросы. — Только попробуй что-нибудь спереть!

Читта-Менья был обычным реджийским городком, какие разбросаны в долине Ривары по лесистым красным склонам правого берега. Над стенами и черепичными крышами борго понимался купол основательного приземистого храма Благого Антэро и кампанила. Выше виднелись башенки старого замка, сейчас окрашенные в размытые рассветные тона. Зелени здесь было немного, но всяко поболе, чем в серости столицы.