Ворота «Последней подковы» были широко раскрыты. Туда как раз въезжала груженая бочками подвода, и возчик понукал неповоротливого буйвола щелчками бича. Тут же околачивался мальчишка — в теории, возможно, предполагалось, что он придерживает створки ворот, но на деле постреленок пялился по сторонам, зевал и завистью поглядывал на сверстников, что устроили игру в бабки прямо посреди мостовой.

— Эй, малый! — окликнул его Йеспер, высовываясь из своего укрытия: он устроился в подворотне на другой стороне улицы. — Топай сюда.

Тот сначала недоверчиво покосился, но все же подошел: какое-никакое развлечение.

— Ты здешний слуга?

— Ну да, — парень окинул Йеспера подозрительным взглядом. — А че надо?

— Скажи-ка, ты знаешь Рико ду Гральту? Он здесь недавно остановился.

— А⁈ Кого⁈ — озадаченно пробормотал мальчишка.

Йеспер кратко выругался, как видно, сообразив, что малый мог толком и не знать имен постояльцев.

— Такой щекастый тип с бритой башкой. С ним еще женщина — загорелая, гибкая, словно танцовщица. Глазищи — во!

Описание дополнялось красноречивыми жестами.

— А-а, — понимающе кивнул мальчишка.

И умолк.

— Ну? — нетерпеливо продолжил Йеспер. — Знаешь? Можешь его позвать сюда?

Мальчишка замялся, переступая с ноги на ногу. Зубоскал засмеялся и выудил из кармана монетку.

— Вот, держи. Давай, беги быстрее.

Слуга сцапал добычу.

— Не, — сказал он. — Не могу.

— Это еще отчего⁈ — возмутился Йеспер.

— А они ушли, — пояснил мальчишка, покрепче сжимая монетку в кулаке и готовясь дать деру, если Йеспер попытается ее отобрать. Но Зубоскал был слишком озадачен таким нежданным поворотом дела.

— Как ушли? Давно? Знаешь, куда?

— Да ближе к полудню. Я слышал, говорили про Гусиный рынок.

Йеспер скорчил разочарованную рожицу.

— Ну да, конечно, — проворчал он себе под нос. — Гусиный рынок. Она все же его вытащила…

— Я пошел? — спросил мальчишка.

Йеспер встрепенулся.

— Нет, постой-ка! А живут они в какой комнате? — быстро спросил он.

Мальчишка снова затоптался, закусив губу.

— На, вымогатель! — Йеспер расстался еще с одной монеткой.

— В пятом номере по левому крылу, — наконец сообщил парнишка.

— Слушай, приятель, — доверительно проговорил Йеспер. — Рико и его женушка — мои добрые друзья. Может, я подожду пока они вернутся, прямо в комнате?

— Никак нельзя, — сообщил мальчишка. — Управляющий не дозволяет. Внизу обождите, где столы.

— А если прямо терпежу нету, как надо? — подмигнул Зубоскал. — Не бойся, я не вор какой. Подсвечники и полотенца не сопру.

Он побренчал монетками в кармане, стараясь, чтобы звук вышел позвонче.

Мальчишка прикусил губу. Жажда быстрого обогащения столь явно боролась с опаской, что Йеспер заржал бы в голос, если бы не важность дела.

— Не, — пробормотал наконец он. — Не могу я в дом пустить незнамо кого…

— Ну, приятель, — разочарованно протянул Йеспер. — Разве это деловой разговор?

— А вот дверь, которая со двора, она не запирается, — сказал мальчишка. — И все посейчас по делам разбрелись…

Он выжидательно уставился на Варендаля.

— Да что ты такое странное говоришь? Очень мне нужно знать про ваши задние двери! Что я разносчик овощей, что ли? — Йеспер сопроводил эти слова двумя серебряными северо и легонько шлепнул парня по плечу. — Беги, приятель. Трудись честно.

Мальчишка зажал деньги в кулак и потрусил обратно к воротам. Йеспер бросил быстрый взгляд вокруг, убедившись, что никто не наблюдал за «деловым разговором» и поглубже укрылся в тени. Оставалось лишь выждать удобный момент.

— Танкреди прав, — пробормотал он. — Треть бед этого мира порождена людской корыстью. Но, — тут же утешился он, — по крайней мере, от этого порока я полностью свободен.

Все прошло, как по маслу. Возчик разгрузил подводу и убрался прочь, понукая буйвола. Мальчишка потоптался еще немного и тоже сгинул, оставив ворота прикрытыми. Йеспер пересек улицу и скользнул во двор.

Никто его не окликнул. Варендаль без труда добрался до задней двери и прокрался в темный узкий коридор, миновал кладовые и поварню, из глубины которой доносились какое-то шевеленье, плеск и позвякивание — единственные признаки человеческого присутствия в спокойном в этот ленивый час доме.

Найти черную лестницу на второй этаж особого труда не составило: Йеспер знал, где она расположена по былым своим визитам в «Подкову». Он бесшумно взбежал по ступенькам, свернул в левое крыло и прокрался к двери пятого номера. Разумеется, она была заперта.

Здесь следует признать тот прискорбный факт, что Йеспер Ярне Варендаль извлек из поясной сумки некую вещицу, напоминающую изогнутый гвоздь, и произвел определенные манипуляции с врезным замком, отчего тот издал скрип, потом щелчок, а после и вовсе открылся.

Йеспер проник в номер, осторожно прикрыл за собой дверь и огляделся.

— А ничего так устроились, — заметил он. — Уютненько.

Он осторожно, стараясь не скрипеть половицами, прошелся по комнате, взял лежавшую на кровати книгу и с удобством развалился в кресле, закинув ногу на ногу.

Первую страницу он прочел со всем вниманием, морща лоб и старательно шевеля губами, точно повторяя слова про себя. Но постепенно голова его отяжелела, откинулась на спинку кресла, плечи расслабились, и книга, выскользнув из пальцев, легла на колени.

Йеспер задремал. Несомненно, грезы его были сладки, ибо улыбка скользила по губам безмятежно и кротко, словно у ребенка.

Раздался короткий стук, и дверь отворилась от тычка. Зубоскал вздрогнул, вскочил, ошалело озираясь, и развернулся ко входу, вообразив со сна, что вернулись хозяева. Напрасно.

На пороге стоял смуглый растрепанный парнишка в короткой синей куртке.

Йеспер удивленно уставился на парня и от растерянности широко, во весь рот улыбнулся, явив свои приметные зубы. Он тут же сообразил, что делать этого не стоило, закрыл рот и насупился в тревожном ожидании.

Парень взирал на него исподлобья. Вид у незваного гостя был неважнецкий: глаза красные и узкие, словно щелки, бровь рассечена, на щеке багровый кровоподтек. Да и стоял он как-то скособочившись.

— А жильцы где? — хрипло спросил он, вперив в Йеспера угрюмый взор.

— Ушли, — выдавил Варендаль, едва разжимая губы. — Скоро вернутся. А что?

Парень вновь окинул Йеспера тяжелым взглядом, словно измерив от башмаков до рыжей макушки.

— Эй, Вейтц! — крикнул кто-то снизу, от лестницы. — Чего застрял?

— Иду, — отозвался парень и внезапно протянул Йесперу глиняную кружку, которую держал в руке. — На, держи. Они… забыли.

Йеспер взял пустую кружку так, словно она была наполнена змеиным ядом.

— Может, передать чего? — с неожиданной отчаянной наглостью спросил он.

Парень наморщил лоб.

— Ничего, — с кривой усмешкой сказал он. — Обойдутся.

И без прощания побрел, прихрамывая, прочь по коридору.

Йеспер захлопнул дверь, торопливо дернул засов и заметался по комнате, соображая, что делать: немедля удирать или затаиться и выждать. Он прокрался к окошку и осторожно выглянул во двор, где к тому моменту сделалось и людно, и шумно.

Банкирские борзые изволили отбывать. Лошади были уже оседланы, и высокий детина весьма похмельного вида призывал пошевеливаться, пересыпая свою речь сиплой бранью.

Йеспер видел, как из дверей вышел дородный мужчина, как беловолосый малый почтительно придержал стремя, помогая господину утвердиться в седле. Наконец во двор выбрался и недавний визитер. Йеспер настороженно следил, как сопровождаемый окриками и понуканиями командира, парень доплелся до своего коня и медленно, точно пьяный, вскарабкался на его спину, не обращая внимания на смешки товарищей. Кавалькада тронулась.

В этот момент у ворот показались Рико и Франческа. Они посторонились, пропуская всадников, дородный господин плавно качнул головой, изображая поклон, похмельный детина подозрительно покосился, а вот лохматый парень просто проехал мимо с пустым, точно каменным, лицом, не повернувшись и не взглянув.