Арсений моргает, чувствуя тяжесть на своей груди, и понимает, что лежит на полу, прижатый Есенией, которая тихонько напевает их песню. Сверху Горыныч взял на буксир ступу, и лететь они стали чуть ровнее, но треск брёвен никуда не делся. Вся избушка ходила ходуном и не разваливалась только благодаря энергетическим цепям. Арсений кладёт руку на спину Есении, передавая ей силу, и молчаливо показывает, как можно направить потоки воздуха, чтобы удержать избушку, если та вдруг снова начнёт падать. Горыныч точно не удержит весь этот вес. Его максимум — слегка подтягивать и задавать направление, ибо у ступы с ним всё совсем плохо стало, а избушку этому никто не успел научить.

— Что-то идёт не так. — Горыныч хлопает по щекам Арсения. — Поднимайся, Верум Люмен Тэнэбрис!

Арсений и сам чувствует, что их эксперимент начал трещать по швам сразу после попыток вернуть души на место. Ещё и маги начали приближаться со всех сторон…

Он смотрит на Эну, которая не подаёт вообще никаких признаков жизни. Со спокойной улыбкой на губах она лежала бездыханной в верхнем мире, пока здесь, внизу, души распадались на части, не желая соединяться вместе. Энергетические швы, наложенные Горынычем, рвались и у Арсения, но его половина почему-то могла более-менее жить, хотя и отвергала вторую.

Арсений видел, что потенциал сращивания всё же есть, но не хватало чего-то внешнего, словно сам мир в данный момент отвергал возможность соединения. Не особо понимая, что именно он делает, Арсений начал смазывать границы душ у Эну, смешивать их вручную, забирая всю боль на себя. Он действовал как в густом тумане, сквозь который видел только безграничное спокойствие на лице Эну. Арсений не мог допустить её смерти. Не вот так. Не из-за глупого эксперимента, который должен был защитить их!

Смешивая души, Арсений опускается глубже. В темноту, где нет места живым, и начинает выстраивать вокруг своих кусков стены, перенося на каждую швы. Одна стена — один шов, один шаг к сращению. И своих кусков и кусков Эну. И на каждой стене — руны, при разрушении которых души и сознание будут уходить на перерождение, возвращаясь в мир более целыми с одним зажившим швом. Арсений действовал наощупь, словно руководимый древними душами, которые появлялись задолго до него и уходили в небытие, так и не найдя своё место в этом мире.

С каждой новой стеной Эну начинала выплывать на свет. Кажется, Арсений смог срастить её куски душ в долг перед самим мирозданием, взяв на себя ответственность за оплату. И это более чем устраивало. Эну справится, она сильная. Арсений был согласен даже на бесконечные болезненные перерождения, лишь бы Эну и дальше дышала и исследовала мир с огоньками в глазах…

— Проклятия не было… — Есения аж поднимается с Арсения, во все глаза смотря на него. — Точнее, оно оказалось бесполезным против нас…

— Ты… — Арсений хочет открыть глаза, но боль не даёт этого сделать.

— Видела, Арс.

— Прости… — Арсений болезненно улыбается. — Я хотел…

— Как лучше, да… — Есения кивает.

Пересилив боль, Арсений всё же открывает глаза и смотрит на Есению, по лицу которой не понять, то ли она рада, что они не обречены вечно умирать, то ли не очень, ибо проклятие можно снять, а что делать с собственноручно организованными перерождениями и сколько их осталось…

— Это последнее, Кэс Эну. — Арсений тяжело выдыхает, морщась от боли, и вновь ищет глазами Буян, нырнув в подпространство. — Снижайтесь.

— Куда?! Искупаться захотелось?! — Ёкки аж стучит метлой по дну ступы от переполняющего возмущения. — Я если сейчас опущусь, больше поднять не смогу! Развалимся посреди океана!

— Снижайтесь! — Арсений сжимает кулаки, чувствуя, что если не сейчас, то они пролетят мимо и тогда точно не хватит ни сил, ни возможности, чтобы развернуться и приземлиться более-менее целыми. — Приказы…

Арсений закашливается, кажется, слыша, как Есения продолжает за него. Хочет подняться, открыть глаза, ждёт, что его накроет очередным воспоминанием, готовится к ещё одной порции боли, слышит Есин крик и... Темнота всё же забирает его в свои объятия…

Большая Земля. За несколько часов до отлёта избушки. Временный объединённый офис.

— Как успехи? — Пётр Алексеевич подходит к Олесе, которая практически с головой зарылась в карты, шары, руны и камни.

Небольшая квартирка на окраине Московии едва вмещала сильнейших магов. Олеся с парой Светлых аналитиков расположилась прямо на полу в углу возле окна. Напротив в кресле сидел Антон Юлианов — начальник аналитического отдела Тёмных Стражей. Диван облюбовала Даша из поискового и Эмиль. Перед ними на ковре расселись стратеги из обоих офисов и Орехов с Макаром — новые начальники боевых магов, назначенные в спешке из-за отсутствия предыдущих. На кухне маги из архивов вовсю ворошили древние предания и историю. Постоянно кто-то ходил туда-сюда, тихо переговариваясь и обмениваясь идеями, фамильяры расположились в неприметных углах и непрерывно подпитывали всех присутствующих, в квартирку то и дело заглядывали патрули с подробными отчётами, и только Судья спокойно сидел в стороне с чашкой чая, молчаливо наблюдая за деятельностью офисов.

— Ну… — Олеся поднимает взгляд на главу Света. — Мы либо все умрём, либо будем долго мучиться, либо ничего не произойдёт. Энергетические потоки так интересно складываются, что можно допустить любое развитие событий, которое от нас как будто бы не зависит, но при этом мы всё равно должны не расслабляться и идти как бы навстречу этим потокам. Попой к ним поворачиваться никак нельзя.

— Олесь… — Пётр Алексеевич тяжело вздыхает. — Просто выясни, как именно им удалось обойти наши защиты и как этого больше не допустить.

— Юлианов? — Влад смотрит на подчинённого, барабаня пальцами по столу, который перетащили из кухни.

— Они точно вне категорий. — Антон жмёт плечами. — Используют древнюю магию, завязанную на стихиях внешних и внутренних. Нас больше, но сколько именно сил потребуется, пока не понимаю. Не хватает данных.

— Даш? — Пётр Алексеевич отходит от Олеси.

— Леса девственно чисты. Отправили птичек смотреть глазами. Эмиль отслеживает вспышки энергий.

— Макар! — Пётр Алексеевич с тяжёлым вздохом смотрит на подчинённого. — Десять-двадцать добровольцев не выше пятого ранга. Пусть будут готовы отправиться в любую секунду.

— Есть. — Макар кивает, выходя из комнаты.

— Орехов. — Влад, всё ещё барабаня по столу, даже не смотрит на него. — Не тормозим. Приказы общие. Не будет добровольцев — бери самых бесполезных. Всё равно помрут скорее всего.

Пётр Алексеевич морщится, но ничего не говорит, не возражает, не пытается вселить в своих подчинённых ложные надежды. Нет здесь этих надежд. Исчезли вместе с появлением Есении в их городе, и людей они действительно отправляли умирать.

Благодаря защитам, чары этих двоих действовали не так уж и долго. Только позволили им сбежать и замести следы, пока главы офисов пытались добиться от ведьмы хоть чего-то более-менее вразумительного. Увы, кроме той же тарабарщины, она не выдавала вообще ничего, а стоило копнуть глубже, как её сознание моментально самоуничтожилось, стерев какие-либо следы. Судя по всему, Есения специально это сделала, чтобы их не смогли выследить. Пётр Алексеевич отказывался верить в прямую причастность Арсения. Да и Влад тоже считал его жертвой коварной гадины, а не тем, кто пришёл сюда, чтобы творить истинное зло.

Все факты указывали именно на Есению. Ни в одном пророчестве не говорилось об обыкновенном маге, который взрастит свою силу настолько, что сможет уничтожить мир одним махом. А вот об истинной Силе, часто действующей не своими руками — да. Маги из архивов в данный момент добывали последние крупицы информации. Соскребали из малочисленных записей обрывочные воспоминания, предания, слухи, разбирали человеческие сказания, былины, повести, выискивали в них хоть какие-то зацепки… Всё сходилось в одно: приходила Сила в разных видах и формах, находила того, чьими руками будет творить, и действовала.