— Любовь, Есь. Они называют это любовью и делают всё ради неё. — Арсений улыбается уголком губ, притормаживая возле двери. Все уже на месте и ждут только их. — А вот какую форму она обретает…

Арсений открывает дверь, уверенно заходя внутрь. Четверо Судей в одинаковых балахонах сидят на небольшом возвышении за широким столом, оставляя ещё одно место по центру. Возле окна на скамейке устроились Сильнейшие Московии со своими фамильярами, прямо напротив Судей сидела Катя, рядом с ней Денис и осталось ещё одно место для Арсения, куда он и направился. Есения с тихим вздохом пошла к магам, которые сидели за спиной у Кати и Дениса. Раньше места для наблюдателей были разделены на две половины — Светлую и Тёмную. Да и весь зал был поделён незримой энергетической стеной. Сейчас все маги сидели вперемешку. Тёмный, Светлый. Явно специально так расположили. Восторга от этого маги совсем не испытывали. Ещё не привыкшие, они то и дело косились друг на друга, ожидая подлянки.

Осмотрев присутствующих, Есения с коварной улыбкой идёт ближе к окну, где устроилась Алиса — инспектор Тёмных, — садится рядом с ней практически вплотную и пристально смотрит, прекрасно помня, что это именно она притащила тогда уведомление об аресте Арсения. И идею подала она же. Алиса, совсем не оценив такой жест, смотрит на Влада с молчаливой просьбой сделать с этим хоть что-то. Хотя Есения просто села. И даже если бы хотела на неё как-то повлиять магически, то не смогла бы. На всё здание был растянут антимагический купол. А Влад лишь отмахнулся от неё.

— Встать. Суд идёт.

Все в зале тихонько поднимаются, приветствуя главного Судью. Он ничем не отличается от остальных, смотрит так же без интереса, в таком же балахоне, двигается так же неспешно, но всё равно вызывает какой-то внутренний трепет и уважение. Встав возле своего места, Судья практически скороговоркой зачитывает права сторон и садится, молчаливо кивая крайнему левому Судье, который, судя по всему, будет записывать ход дела. За главным Судьёй садятся все остальные, и Есения вновь возвращается к созерцанию Алисы.

— Тернитасов Арсений Андреевич, магическое существо, не подлежащее действующей классификации, амбимагичный, и Логинова Екатерина Матвеевна, стажёр девятого ранга, Светлая, обвиняются в несанкционированном магическом воздействии шестого уровня, повлёкшее за собой смерть двух Тёмных ведьмаков…

Дальнейшее Есения практически не слушала. Арсений ей с десяток различных вариантов показал, как может пройти суд. Из самого страшного — Влад решит станцевать и спеть. Остальное же слишком классически и скучно. Обвинение, объяснение, демонстрация выписки из морга, где чёрным по белому написано о том, что ведьмаки баловались энергетической смесью и человеческими таблетками, из-за чего и наступила смерть, затем доказательства от Петра Алексеевича, что Катя даже при всём желании не смогла бы им навредить, а Арсений просто выполнял обязанности Стража, Князевская речь об отсутствии каких-либо претензий, его извинения и всё, свобода. И выговор сильнейшим Московии за то, что развели возню без повода. И всё это, разумеется, приправлено долгими речами всех участников процесса. Кто, что, куда, зачем, как, почему…

Куда интереснее было наблюдать за Алисой, которая непрерывно ёрзала и начинала покрываться потом под пристальным Есеньевским взглядом. Она в целом не имела ничего против неё. Раз уж Князеву смогла простить его пытки… Там, правда, Арсений ещё немного постарался, обеспечив Владу моментальный поход в туалет во имя очищения от скверны за любые мерзкие мысли, но Есении этого хватило. С Князева в первую неделю вышло столько, что оставалось только сочувствовать. Да и что взять с дикарей, которые впервые прикоснулись к чему-то потрясающему?

Алиса, которая явно была готова уже в открытую просить Князева отсадить её, с облегчением выдыхает, когда Судьи, молчаливо сидевшие минут десять, вновь начинают шевелиться, собирая бумаги, а главный Судья начинает зачитывать решение такой же скороговоркой. И Есения вздыхает с облегчением, ибо все обвинения с Арсения и Кати сняли, признавая их невиновными.

— Решение может быть обжаловано в течение одного года со дня принятия решения в окончательной форме. — Главный Судья стучит деревянным молотком, откладывает его в сторону и первым удаляется из зала.

— Не смеем больше задерживать. — Остальные Судьи синхронно поднимаются со своих мест и уходят в неприметную дверь.

Катя вскакивает со своего места одновременно с Алисой. Но если одна с радостью начала обнимать Арсения, то вторая чуть ли не бегом пошла к выходу из зала, лишь бы больше не чувствовать на себе внимательный взгляд. Со вздохом Есения качает головой и тоже встаёт, не спеша пробираясь к Арсению, которого начали облеплять Светлые маги, радуясь по старой памяти за своего бывшего коллегу.

Быстро осознав, что если сквозь магов она ещё прорвётся, то через Катю, которая без умолку болтала с Арсением, точно нет, Есения выходит из зала и уверенно топает на улицу. Лёгкий ветерок забирается в волосы, играя ими, листва тихонько шелестит, и Есения понимает, что вот теперь точно всё. Можно выдыхать и работать над миром в своё удовольствие. Без кровожадных войн, без вечного бегства, страхов, переживаний. Рядом с Арсением. Живым. Сильным. И ужасно родным и близким. Тихо, размеренно, не спеша просто жить.

— Идём? — Арсений приобнимает Есению за плечи, утыкается носом в висок и легонько касается губами щеки. — Я хочу незаметно прошмыгнуть на Буян и отвести все взгляды от нашего домика дня на три как минимум. Как ты на это смотришь?

— Ну… — Есения театрально вздыхает. — Я даже не зна-аю…

— Зато я всё прекрасно чувствую. — Арсений тихонько смеётся, целуя ещё раз, и отстраняется. — Всё. Идём отдыхать и ни о чём не думать.