— Спасибо… — Арсений смотрит на целый палец, а затем переводит взгляд на Есению, которая слегка качает головой, убирает лапу, спрыгивает со стола и идёт к холодильнику.

Главный офис Стражей Тьмы. Кабинет боевых магов. Всё-таки почти день.

— Птахов! — Всеволод отрывается от монитора. — Светлые ведьму потеряли.

— А ты должность щас потеряешь. — Птахов недовольно смотрит на Всеволода. — Нормально сообщай.

— Никита Леонович, поступил сигнал от Светлых. — Всеволод, закатив глаза, полностью разворачивается к своему начальнику. — Примерно в семь утра из комнаты для допроса сбежала Тёмная ведьма, обвиняемая в несанкционированном наложении поноса.

— Почему только сейчас сообщили? — Птахов возвращает внимание к монитору.

— Думали, что успеют перехватить.

— Идиоты. — Птахов качает головой. — Предупреди патрули и собери свободных ребят. Сгоняйте к Светлым, выясните, что происходит и ищите. Выполняй.

— Есть, Никита Леонович. — Всеволод с крайне недовольным выражением лица встаёт из-за стола и идёт к выходу.

— Пусть заодно отправят отчёт по потасовке на улице. Достали задерживать.

Птахов дожидается, когда Всеволод выйдет из кабинета, и открывает базу данных. От Светлых сбегают только вне стен офиса. Он открывает отчёты за последнюю неделю и, тяжело вздыхая, пролистывает ниже. Ведьма, которую они поймали, вызывала интерес только в вопросах разрешения запора. Дохлая, седьмой ранг всего. Без заклинаний и зелий абсолютно бесполезнейшая единица. К Тьме примкнула около пятидесяти лет назад, с тех пор сидела вахтёршей в НИИ. На досуге баловалась оказыванием услуг по наложению мелкой порчи среди людей. Свету до неё дела не было, ибо сильнее двухдневного поноса, она ничего из себя выжать не могла. А тут внезапно сбежала. Ещё и из офиса Света. Ну-ну…

Птахов открывает нужный отчёт и без особого интереса пробегается по нему глазами. Ну да, разбушевалась немного, но и с их стороны один из лекарей начал наглеть. Птахов уже собирается закрывать файл, но натыкается на дату и время. Почти в тот же момент, в который у него из-под носа ускользнула фамильярша. И место поимки совсем-совсем рядом. Птахов хмурится, откидываясь на спинку стула. Какой прок Свету от её бегства? Она что-то видела? Знает? Но тогда логичнее её оставить у себя. Или они её куда-то перевезли, а сказали, что сбежала? Птахов закрывает файл и берёт в руки телефон.

Квартира Тернитасова. Когда там уже обед?

— У меня только сосиски с макаронами. — Арсений уныло осматривает холодильник вместе с кошкой. — И молоко с солёными огурцами есть. — Есения переводит взгляд на Арсения, который, слегка тушуясь, кивает. — Согласен, лучше их отдельно.

Арсений достаёт кастрюлю с макаронами и пачку с сосисками. Фамильяры — контактные существа, и Есения при всей своей холодности и враждебности, видимо, тоже. Долгое удержание их в одиночестве может сильно ухудшить здоровье, а в некоторых случаях и вовсе привести к летальному исходу. Арсений ставит кастрюлю на стол и тянется за сковородкой. В голове лишь общая и обрывочная информация о фамильярах, ещё и в виде скучных лекций, которая ну никак не помогает обрести хоть какую-то ясность, не говоря уже о конкретных инструкциях для общения.

— Слушай… те. — Арсений вываливает в сковородку макароны. — Простите ещё раз. Я правда не хотел. Но… — Он вздыхает, добавляя к макаронам сосиски. — Рассказать всё равно придётся. Либо Петру Алексеевичу, либо Судьям. Вряд ли получится прятать вас вечно. Мы, конечно, постараемся, но… Против Кодекса не пойдём. Сейчас скрывать вас — необходимость во благо. Мы ж за добро, за спасение, все дела. Таскать вас по допросам бесчеловечно после произошедшего. Но вы же поправитесь, и вот тогда…

С дивана доносится кошачье фырканье, и Арсений грустно ухмыляется. Конечно… На что он вообще рассчитывал, толкая эту пламенную речь? На то, что кошка внезапно заговорит на людском? Подойдёт, выложит всё, как есть… Не смешно даже.

У Света и Тьмы, если быть честным, только одно существенное отличие: Свет действует исключительно во благо другим, Тьма же может творить ради своих интересов. В рамках Кодекса, разумеется. И будь Арсений Тёмным, он бы мог спокойно отказаться от присутствия Есении в его квартире или просто передать её Судьям, чтобы те решали её судьбу. Или же оставить себе как личного фамильяра. Даже если бы она была против. Арсений Тёмным быть не хочет, но иногда Светлая необходимость душит. И такие мысли пугают. Это удел Тёмных — быть недовольным, качать права, делать, что захочется…

Арсений качает головой и берёт зажигалку, заранее готовясь долго и упорно жать на кнопку, чтобы искра наконец зажгла газ. Он не Тёмный. Он Светлый. Служит во благо. И мысли о правильности происходящего лишь подтверждают его принадлежность к Свету. Тёмные бы не заморачивались. Арсений пару раз жмёт на кнопку и огонь на плите вспыхивает голубым пламенем. Вообще, маги способны и без дополнительных приспособлений зажигать огонь, но у Арсения с подобными способностями такие же проблемы, как и с регенерацией. Зажигалка и то реже барахлит, хотя в последнее время иногда и по десять раз приходилось нажимать, а то и вовсе прибегать к помощи спичек.

Бросив короткий взгляд на кошку, которая глаз с него не сводит, Арсений раскладывает еду на тарелки. Мисок, во-первых, у него просто нет, а во-вторых, вряд ли Есения одобрит отношение к себе, как к животному, поэтому тарелки отправляются на стол. Внимательно осмотрев кошку, Арсений пододвигает стул поближе к столу и идёт за ножом, чтобы порезать сосиски на кусочки. Вряд ли с лапками удобно их есть целиком.

К счастью, неудобств из-за сидения за столом Есения не испытывает, благодаря своим размерам. Однако, по её глазам Арсений замечает, что восторга от своего положения она явно не чувствует и будто даже смущается немного. Решив лишний раз не нервировать гостью, Арсений забирает свою тарелку и уходит на диван. Ему-то без разницы, где именно есть.

Квартира Петра Алексеевича. Обед.

— Дети наконец собрались и убежали на занятия. — Кира садится за стол и подтягивает к себе чашку с недопитым чаем. — Ты поступаешь правильно, Петь.

Глава Света с грустной ухмылкой качает головой. Правильно — от слова «правило». А по правилам он должен был ещё вчера обо всём доложить Судьям. Не говоря уже о том, что обязан был оповестить Тёмных о том, что им на голову свалился неопознанный фамильяр в крайне плачевном состоянии.

— Вот ещё. — Кира недовольно фыркает.

— Проблема не в том, что я её не выдал, Кир. — Пётр качает головой, сверля взглядом столешницу. — Мои ребята притащили ведьму, которую ловили в тот момент, когда возле них появилась Есения. Я её проверил, ничего примечательного, однако в допросной она говорила исключительно на вымершем ведьминском. Не официальном, Кир. Меня ещё не было, а этот язык уже был запрещён и мёртв. Спасибо моему учителю, мир его праху, вбил мне в голову несколько таких языков.

— Что говорила? — Кира с интересом наклоняет голову.

— Кот Баюн здесь. Кот смерти. — Пётр со вздохом прикрывает глаза. — Говорила, что скоро все умрут. Тот маг всех убьёт. Слабый маг, сильный маг.

— Ты ей веришь? — Кира допивает чай.

— Помнишь легенду об истинной силе, которая когда-то ступила на землю и нарушила весь баланс? — Пётр поднимает взгляд на Киру. — Её тогда смогли поймать и заковать в оковы на тысячи лет, объединив силы. И прокляли. Но проклятия ведь не вечны, и когда-нибудь чары спадут… А что, если это не легенда?

Главный офис Стражей Света. Кабинет Петра Алексеевича. Конец рабочего дня.