Сбоку раздаётся звон стекла, и Арсений испуганно поворачивается. Кошка сидит на небольшом столике возле дивана и в упор смотрит на него, а на полу валяется стакан, который Арсений не успел убрать. Сам он упасть точно не мог. Да и кошка, всё ещё не сводя с Арсения глаз, тянется лапой к миске с шелухой от семечек, которая пока стоит на столе.
— Серьёзно? — Арсений стряхивает воду с рук и идёт к столику. — Я бы и так его забрал! В раковине места не было.
Кошка, явно оценивая умственные способности Арсения как что-то весьма удручающее, грациозным прыжком возвращается обратно на диван и вновь смотрит на него. Арсений совершенно честно и искренне не понимает, как это всё вообще расценивать. Бунт? Протест? Внимание решила на себя обратить? Или она ещё и мысли каким-то образом умеет читать? Арсений поднимает стакан, который, к счастью, не разбился, косясь на кошку. Да не… Вряд ли она читает мысли. Хотя, скорее всего, Арсений просто так себя успокаивает. Он берёт ещё и миску, на всякий случай решая не думать всякие гадости о Есении. Впрочем, последнее было вовсе не гадостями, а лишь первым впечатлением, которое она производила. Так-то вполне может оказаться, что Есения душка, просто была немного не в духе из-за произошедшего. Кстати. А что произошло-то?
Арсений возвращается к раковине. Всё, что он знает, — девушка-фамильяр каким-то образом появилась чуть ли не под ногами Стражей в весьма плачевном состоянии. Ещё и в пограничном. Ситуация, явно выходящая за рамки обыденности. Даже то избиение фамильяра вполне себе привычное происшествие. Таких через день привозят в офис. Не в столь печальном состоянии и больше для сбора информации, но всё же. А вот появление Есении… Телепортационные артефакты запрещены и находятся под контролем. Да и шумиха бы уже поднялась, если бы она каким-то образом использовала перемещение в пространстве или времени. Судьи не Тёмные, они не дремлют и глаза не закроют, если это будет выгодно. К тому же, артефактами фамильяры пользоваться не могут. Если только амулетами. Тупик.
Арсений ёжится, чувствуя на себе пристальный взгляд, но не оборачивается, продолжая упорно домывать посуду. Есения явно от кого-то или чего-то убегала. Скорее всего, от кого-то. Вероятнее всего, от Тёмных, которые её покалечили. Пытались силу силой взять? Возможно, но что-то здесь явно не сходится. Может, им нужна была не сила, а сама Есения? Но зачем… Фамильяров в Московии хватает. Если только… Арсений прикрывает глаза, продолжая делать вид, что моет посуду, и осторожно тянется сквозь подпространство к Есении. Много, конечно, не узнает, но общую информацию типа регистрации, места работы, жительства узнать можно.
Арсений глубоко вздыхает, сосредоточив внимание на том, что происходит вокруг. Подпространство, как и всегда, сразу откликается, впуская сознание в свои владения. Мгновение — и он уже в другой реальности, где смотрит на всё сверху. Вот он стоит возле раковины, вон диван, на котором сидит кошка, под диваном — потерянный носок и чайная ложка, на верхних полках давно уже нужно протереть пыль… Внутренний монолог отступает, освобождая место информации, и Арсений почти невесомо касается Есении.
Обычно этого достаточно, чтобы в сознании появилось «знание», но сейчас Арсений словно прикоснулся к какому-то хаосу: обрывки воспоминаний, слишком короткие, чтобы он смог что-то понять, вспышки света и тьмы, как в старом кино, мимолётные эмоции, перекрываемые страхом и болью… На Арсения будто снег посреди мая повалил. Не к месту, не особо нужно, но так удивительно, что хочется стоять под снегопадом, ловя руками снежинки. А рядом глаза голубые. Такие родные, такие светлые, в них совершенно точно сосредоточено всё тепло и любовь этого мира. Арсений их видел. Он их знает, но не понимает, откуда именно… Сердце начинает биться быстрее. Картинки намертво смешались с эмоциями, они словно кинолента, собранная из миллиона разных кадров. Арсению бы чуть-чуть их замедлить, ведь кажется, что он вот-вот сможет прикоснуться к нужному, сможет понять и разобраться, сможет… У Арсения колючие мурашки бегут по спине. Перед глазами лес, какие-то тени и боль во всём теле, которое выгибается дугой, а изо рта вырывается шипение…
До сознания доносится рычание, и Арсений вздрагивает, роняя тарелку в раковину, и открывает глаза. С опаской он поворачивает голову и натыкается на разъярённый взгляд Есении, которая уже не сидит на диване. Она на нём стоит и кажется, что вот-вот прыгнет, атакуя. Шерсть стоит дыбом, угрожающее рычание не прекращается, а в глазах так и читается «не лезь — убью». Сглотнув, Арсений отворачивается к раковине, в которой теперь лежат осколки.
— Я не хотел. — Арсений подрагивающими руками откладывает губку в сторону и выключает воду. — Точнее… Я просто хотел регистрацию посмотреть. Я дальше и не умею, если честно…
А если уж совсем честно, то Арсеньев шок в шоке. Он знает о возможности вытягивать из магов или фамильяров воспоминания, но это удел Судей. Стражи обычно подобное не практикуют без излишней необходимости, да и умеют немногие. Арсений хмурится, начиная собирать осколки. Из тех, кого он знает, не считая самого — важный палец вверх — Петра Алексеевича, такое точно умеет Серёжа. Арсений его в работе не видел, зато слышал потом рассказ о том, как это было тяжело, ведь допрашиваемые не дураки: закрываются, запутывают, всеми силами сбивают концентрацию мага. И Серёжа так-то с третьим рангом на тяжесть жаловался, а Арсений даже при всём своём желании превысить полномочия не сможет.
— Вы это… — Арсений берёт ещё один осколок, стараясь унять дрожь в руках. — Простите. Я правда не знаю, как это получилось. Хотел одно посмотреть, а получилось… — Он вздыхает. — Конечно же, я мог просто спросить, но я всё ещё не понимаю, как с вами общаться.
Арсений опасливо поворачивает голову, ожидая увидеть всё ещё ужасно злющую кошку, однако та уже снова сидит, немного склонив голову на бок, словно что-то спрашивая. Возможно, об умственных способностях Арсения. Возможно, ей самой стало интересно, как же так вышло. Арсений в кошачьих взглядах не особо разбирается. Зато понимает, что хочется пройтись рукой по шерсти, чтобы окончательно пригладить её, а то всё ещё немного топорщится. И глаза её… Арсений вновь залипает, проваливаясь в какую-то бескрайнюю бездну. Внутри разгорается что-то странное, похожее на смесь тревоги и бесконечной нежности, словно Есения не просто боевая кошка с характером, а ещё и верная спутница. Не враг. Всего лишь хочет, чтобы не лезли без разрешения.
Кошка тихонько мявкает, и Арсений ойкает, смотря на свой палец, по которому бежит струйка крови и капает на дно раковины. Осколок с неприятным звуком падает следом, а Арсений поднимает палец выше, рассматривая масштаб трагедии. Полоснул он себя знатно. Прямо от кончика указательного и до ладони. Как только умудрился? Тернитасов вздыхает и тянется к шкафчику с аптечкой, мысленно пытаясь остановить кровь. Залечит завтра у Костина. Сам всё равно не справится. Он ставит аптечку слева от раковины и включает воду, чтобы промыть рану, и просто смыть кровь с пальцев и ладони.
Справа на стол приземляется кошка с недовольным урчанием, и Арсений вздрагивает от неожиданности, прижимая раненую конечность к себе, на которую тут же ложится огромная лапа и тянет на себя. Достаточно деликатно, но весьма настойчиво упираясь когтями в кожу, не раня её. Арсений, нехотя, отнимает от себя руку и слегка вытягивает, позволяя кошке посмотреть на рану.
— Ты чего? — Арсений переводит взгляд с кошки на палец и обратно, даже не замечая, как в своей ошарашенности перешёл на «ты». — Я щас замотаю и разогрею что-нибудь. Ты же не будешь меня из-за этого есть?
Кошка вздыхает настолько тяжело, насколько это вообще возможно, и недовольно мявкает. Вероятнее всего, там было что-то на сильно нецензурном, но Арсений, к счастью, не разбирается в кошачьем. Он смотрит на палец, с которого начинает сильнее капать, но уже на стол, и задерживает дыхание, опасаясь за сохранность своей конечности. Лапа у Есении тяжёлая и от неё исходит тепло, которое бежит по венам прямиком к ране, окутывая её. Арсений замирает, наблюдая, как кровь перестаёт бежать из раны и её края стягиваются. Волшебство в его наичистейшем виде. Даже трюки с огнём на ладони не так эффектны, как моментальная регенерация.
