Вокруг них энергии скопилось даже больше, чем у Киры с Петром Алексеевичем. Обычные патрульные засечь не должны, слишком поверхностно и не в ту сторону смотрят. Да и целенаправленно вряд ли кто-то будет выискивать отдельные всплески в доме главы Света. Тем более, защита здесь стоит хорошая. Но рисковать всё равно не стоит. Энергия вокруг — лишь половина проблемы. Есения и сама бы её сожгла сил уже хватает. Вторая половина проблемы — энергия внутри. Арсений сейчас похож на ядерный реактор, раскалённый до предела. Добавить ещё немного — рванёт. А если попытаться выпустить обычным способом — рванёт вся Московия из-за обилия внешней энергии. Слишком быстро он добрался до своих резервов. Слишком. Это как если в маленького ребёнка затолкать знания взрослого и кормить его взрослыми порциями. Организму вырасти сначала нужно, чтобы это всё переварить. Вот и Арсению неплохо было бы потихоньку открывать резервы, чтобы не спеша учиться перераспределять энергию внутри, не давая ей скапливаться в опасных количествах, из-за которых его периодически утаскивает в подпространство против воли. И ведёт так сильно, словно он близок к крайней степени счастья.
И Есению от такого количества ведёт тоже. Арсений с ней делится от всей своей души, а после долгой «голодовки» такое количество переваривать тяжко. Но и отказаться нереально. Есения и отпускать Арсения сейчас не хочет. Она бы с радостью была бы его руками. Вела бы в этом танце хоть до утра. Но руку и без того предупреждающе покалывает, а Арсений, кажется, начал чувствовать потоки, осторожно пытаясь сделать что-то второй рукой.
— Первые маги предпочитали использовать именно внешнюю энергию. — Есения отпускает Арсения и возвращается на своё место. — Шаманские танцы не с пустого места взялись. Это не просто движения, это целая история, рассказ, инструкция. Повторяй за мной, ага? — Есения дожидается утвердительного кивка и начинает медленно вырисовывать руками простые линии в воздухе, чтобы Арсений привык. — Раньше войны велись не на внутренних ресурсах. Сначала выжигалась внешняя энергия, ведь маг, который выложит всего себя — мёртвый маг. Безусловно, внешнее тоже требует сил, но это другое. — Есения добавляет к рукам движение в пространстве. — Когда ты используешь внутренние резервы, ты выпускаешь в пространство дополнительную энергию. Сжигая внешнее, ты не умножаешь её, а тратишь. Представь себе ситуацию. — Есения осторожно цепляет двумя пальцами запястье Арсения и вскидывает его вверх, заставляя потоки воздуха взметнуться за ним. — Ты ведёшь за собой армию. Выкладываешься, тратишь себя, выплёскиваешь энергию в пространство, в то время как твои враги этой энергией пользуются, ни капельки себя не потратив.
Арсений, наконец-то уловив, чего именно от него хотят, повторяет круговые движения руками, опускается на одно колено, продолжая рисовать узоры в воздухе, и вновь встаёт, ведя за собой воздух, который начал заметно остужаться. Есения кроет пламенем, заставляя вспыхивать энергию огнём то в одном конце, то в другом. Звуки стихий вновь начали сливаться в музыку. Немного рваную, совсем не похожую ни на что привычное, но со своим ритмом, глубиной и смыслом, понятным только им двоим.
— Со временем магию начали упрощать, ведь сжечь энергию вокруг себя и поднять стихию против врага — совсем не одно и то же. — Есения пританцовывает ближе к Арсению, ибо от него чувствуется приятный жар, в то время как вокруг становилось всё холоднее и воздух уже звенел крохотными льдинками. — К тому же, многие маги не стремились развивать свои способности, довольствуясь малым. Плюс в давние-давние времена, примерно когда существа с Буяна ступили на землю, маги посильнее не гнушались высасыванием силы из себе подобных, оставляя тех с мизером, который они не восполняли. Сейчас такое, к счастью, запрещено, но и магов с каждым годом всё меньше. Да и запросы к ним ниже.
Арсений берёт Есению за руки и продолжает медленно двигаться, заглядывая в глаза. В его голове — бардак. Пропитанный спокойствием, но бардак. Для первого раза Арсений перевыполнил норму, но пока есть силы останавливаться нельзя. Обычно магов хватает на банальное чувствование и направление потоков воздуха, после чего требуется отдых, ибо занятие действительно энергозатратное. Арсений же готов и дальше продолжать, не ограничиваясь морозильником вокруг.
Есения раздумывает лишь секунду. От количества энергии вокруг она плывёт, теряясь где-то в своей личной сказке, где не существует внешнего мира. Только они вдвоём. Без всяких условий и проклятий. Счастливые теперь и навсегда. Есения кладёт руки на плечи Арсения, коварно подогревая влажную футболку огоньком, не поджигая. Она не обжигает, но на контрасте с окружающим воздухом разница ощутима, и Арсений вздрагивает, укладывая руки на талию Есении. Энергия вокруг в прямом смысле начинает гореть, создавая вокруг них огненный купол. Защита. Арсений вновь что-то сотворил играючи и даже не замечая этого.
Глаза напротив бегают по Есеньевскому лицу, загораясь вместе с энергией. Арсений умело ведёт в танце, легко переступая по мягкому ковру. Языки пламени причудливо играют на коже, дрожат, находят зеркало в глазах, и так хочется повторить за ними, включая в их танец чуть больше энергии, и Есения слегка отпускает контроль, позволяя Арсению чуть глубже нырнуть в подпространство и дотянуться до более глубинных резервов. Более сильных, объёмных, мощных…
Над головой что-то хлопает, погружая комнату во тьму. Только стихийная энергия всё ещё горит вокруг них и вспыхивает то там, то тут. Есения пытается отступить назад, пока они не взорвали ещё что-нибудь, но Арсений удерживает её, мысленно говоря «стой! Осколки!». Энергия коршуном, почуявшим добычу, вьётся вокруг них, готовая в любой момент разорваться, а Арсений, словно не замечая этого, продолжает смотреть Есении в глаза и медленно поднимает осколки с ковра обратно вверх, собирая их в единое целое. Есения в шоке моргает, боясь даже вздохнуть. Арсений не здесь. Не совсем. Он вновь где-то на границе яви. Есения по глазам его это видит, и сама смотрит с нескрываемым изумлением и восхищением. Арсений даже не думает о лампочке, не ведёт руками, он просто убирает всё обратно, чтобы никто не поранился. Сам отдаёт управление инстинктам и своей памяти, не трогая её напрямую.
Лампочка приобретает свою первоначальную форму и уже медленно вкручивается обратно, а огненный шар вокруг них постепенно потухает. В глазах напротив — спокойствие. То самое, с каким Арсений смотрел на неё во времена, когда знал. С лёгкой улыбкой на губах и мысленным «со всем справимся, Кэс Эну». Лампочка загорается, будто и не взрывалась минуту назад, а Арсений моргает и вновь смотрит с интересом, возвращаясь обратно в себя настоящего. Пару секунд на выдох и возвращение своих мыслей на волну Арсения, и Есения быстро касается пальцем кончика его носа, сразу же отстраняясь и отступая на безопасное расстояние. Энергия, вновь собравшаяся устроить бум, несётся к месту всплеска, но лишь натыкается на Арсения, легонько толкая его.
— Так откуда, говоришь, появились маги? — Арсений, явно оценивший этот жест и принявший правила игры, с улыбкой поворачивается вокруг себя, руками изображая то ли птицу, то ли вентилятор, и воздух, кажется, холодеет ещё сильнее, а в углу комнаты собирается маленький торнадо, коварно притягивая к себе всё, что плохо лежит.
— Ты чем слушал, Арсений? — Есения укоризненно качает головой и отправляет к торнадо встречный поток воздуха, который гасит его энергию. — Метеоритный дождь, погубивший одно живое и давший толчок для другого живого.
— Но если мы все состоим из энергии, которая выплеснулась из-за вон того дождя, то почему сейчас из людей не делают магов? — Арсений плавно поднимает руки, направляя на Есению поток воздуха. — Можно же их научить, пробудить в них магию, как ты во мне.
— Видишь пыль? — Лёгкий поворот головы, и с поверхностей в воздух взлетают крошечные блестящие частички. — Это обычная бытовая пыль. Для людей другой и не существует. Только неприятные кусочки кожи, ткани, волос и прочего. Для нас же существует ещё космическая пыль. Метеориты перестали падать давным-давно, но маги могут чувствовать и брать энергию метеоритной пыли, а не грязи дома. Частичку той необъятной космической энергии, из которой соткано вообще всё. И мы, и люди по сути своей есть вселенная. Каждая вещь в этом доме есть вселенная. Но не каждая может быть проводником и накопителем энергии. Если очень грубо, то и мы, и тумбочка состоим из одинакового материала. Из крошечных атомов. Но мы не одно и то же, понимаешь?
