— Он тебе что-то сказал? Обидел?

— Нет, — покачала я головой.

— Хорошо, потому что он может, — Егор расслабился.

— А та девушка? Она его сестра? Я видела ваше с ней фото на их семейном древе.

— Алина, да. Она его сестра, — он поставил бокал и повернулся ко мне. — Тебе не о чем беспокоиться, Вик. Нас с Алиной, собственно, Саня и познакомил. Встречались мы с института. Расстались почти два года назад. Она решила, что ей нужен волшебный мир. А я решил, что мне нужен мир реальный. Она хотела уехать за границу, я не хотел. Мне с моим образованием там либо переучиваться, либо профессию менять. Ее отец меня понял прекрасно, у нас с ним нормальные отношения. Он готов обеспечивать дочь, а не зятя. Хотя, надо сказать, что она молодец. Она отличный переводчик, причем даже литературных произведений. А это не просто. И как ты понимаешь, денег много не приносит. Пока, по крайней мере.

— Все же не понимаю, почему вы разошлись? — я отвела глаза. — Ты практичный, она летящая. Все как раз в норме для любой семейной пары. Или нет?

Его рука коснулась моей щеки, а через мгновение губы заставили меня забыть на время обо всем. Вопрос мой так и остался без ответа.

— Раз на первом свидании мы заговорили о бывших, твоя очередь раскрыть карты, — хитро улыбнулся Егор.

Пфф, да проще пареной репы! Пересказ был быстрый!

— То есть ты против семейной жизни? — Егор опять приступил к поцелуям.

— Тогда я так считала…

— А сейчас?

Хитрый ход (украденный у него же) с поцелуем пресёк опасный разговор.

В кухню заполз лучик настоящего зимнего солнца, может он и был тускловат и тепла с собой совсем не нес, зато позолотил подоконник, старую раму с градусником, не обидел и каштан за окном, дерево, будто в королевский наряд обрядили с белой снежной оторочкой.

Проснулись мы поздно, время было уже глубоко за полдень. Тело приятно ломило от долгого сна. Голова, несмотря на вино, была свежа, и на душе было радостно и легко.

Нет, мы не переспали, просто заснули, причём, Егор отрубился первым, я же принесла одеяло и легла рядом, благо в тот момент совсем не думалось, правильно ли я поступаю. Тело без участия мозга само все решило. И хорошо, потому что в его объятиях было тепло и уютно.

— Кофе?

Он кивнул, покрутил головой, разминая шею (ему с его ростом на таком диванчике было спать неудобно), поцеловал меня в висок.

— Ты не против, я в душ?

— Полотенце в шкафу рядом с ванной.

Я же прибралась на кухне, сварила кофе из Анькиных запасов и, сразу после того, как Егор освободил волшебное место, юркнула туда, надеясь привести себя в порядок хоть немного. Волосы у меня… как бы это получше объяснить, они как проволока, туго закрученная в спираль, а при их длине, ушедшей далеко за линию плеч, прочесывать сие «богатство» удавалось лишь раз в неделю после купания и бутылки бальзама. Соответственно, к концу этой самой недели они представляли собой эдакий шарик. Помните молодую Кидман? Вот на голове у меня нечто похожее, хотя, она, говорят, свои волосы тогда ненавидела, я отношусь к ним спокойно, относилась… до того момента, пока не представила себе, как выгляжу в глазах Егора.

У Алины на фото волосы прямые…

Вообще, умение тормозить мысли, опять решившие «направить свои стопы» в каком-то не том направлении — это удивительно полезная «абилити». Ее надо однозначно прокачивать.

Кофе оказался вкусным, нежность Егора — это (как бы забавно не звучало) необходимый элемент утра. К приятному привыкаешь еще быстрее, чем к хорошему. Его совершенно не портили мятая рубашка и чуть всклокоченные волосы. Наоборот, он сейчас походил на мальчишку — старшеклассника. Да и в душе, мне кажется, он им был. И что-то мне подсказывало, что эту сторону своей натуры он показывает далеко не всем.

Если честно, я очень боялась, что он окажется демагогом «а-ля мой братец и Игорь», но если он и был таковым, то пока что умело скрывал свои таланты.

Втюрилась! Но это так … круто! Такое славное чувство где-то в районе живота. Будто практически не весишь и вот-вот взлетишь. Только все прекрасное обязательно заканчивается. Это непреложный закон. И, как у Чуковского… У меня зазвонил телефон.

— Да, мамуль.

— Вик, ты приедешь? Саша... тут, — сказано это было таким тоном, будто меня уговаривали, а я всех послала. — Она вчера вечером прибыла и сразу поехала к матери на квартиру. А там отопление отрубили и воду. Сама знаешь их обалденный дом. Так она позвонила почти в десять вечера и попросилась к нам.

Мама вообще-то у меня сверх гостеприимная женщина, но Саша сейчас была, как бельмо на глазу, поэтому все, что делала племянница, мамой воспринималось в штыки.

— Конечно, я приеду.

— Хорошо, потому что ей надо объяснить, что у Насти долгов на три сотни тысяч. Я не могу, боюсь, сорвусь. Жду тебя!

Екатерина Валерьевна отключилась.

— Все хорошо? — Егор внимательно наблюдал за мной, его пальцы в этот момент поглаживали мое плечо, это успокаивающе на меня действовало, и я была ему за это очень благодарна.

— Семейные разборки, которым давно уже пора положить конец, и он станет либо великим примирением, либо концом света, — тяжело вздохнула я.

Он обнял меня, а я откинула голову ему на плечо и закрыла глаза. Мне так хотелось, чтобы этот миг не заканчивался.

— Я приеду вечером?

Бабочки (и прочая живность, которой положено при влюбленности заводиться) в животе радостно засуетились.

— Напишу, как освобожусь.

Собралась я быстро, а самое главное, часть пути мы проехали вместе на такси. Точнее, сначала забросили меня, а потом Егор поехал к отцу. Кстати, он опять сел впереди. Его, похоже, либо укачивало, либо он относился к тем, кто любит все и всегда контролировать. В этот раз меня это не задело. Если ему так удобнее, да, пожалуйста.

Я же была занята тем, что «выслушивала» письменные советы своего братца. Конечно же, мама сначала ему позвонила. На самом деле братова гегемония меня периодически подбешивала. И чем больше расстояние между мамой и Васькой, тем сильнее она стремилась с ним согласовывать каждый чих. Но самое главное, я вдруг совершенно неожиданно для себя задалась вопросом, почему все это спускает отец?! Взрослые люди советуются в таких вопросах со взрослыми людьми, Васька при все своей гениальности к опытным людям не относился и диплома психолога не имел.

Вот и знакомый подъезд. Егор на мгновение сжал мою ладонь, прощаясь.

Пара глубоких вздохов, порыв ледяного ветра, кинувшего в лицо горсть снежной крупы. Реди… Стеди… Гоу!

***

В квартире Смирновых царили подозрительная тишина и полумрак. Я бы даже сказала, картинка напоминала хорошую завязку для триллера. Мама уже убила Сашу и стоит с окровавленным ножом. Надо помогать прятать труп.

Тьфу, блин!

— Мам, я приехала!

По стене коридора поползла тень и вскоре вышла… Саша.

Как удивительно добра к ней оказалась камера на телефоне. Она с нашей последней встречи, которая произошла, дай бог памяти, лет восемь назад, сильно изменилась. Как-то огрузнела вся, морщины прорезали уголки глаз и рта, глаза потускнели. Возможно коридорный свет так ее "украсил", но выглядела женщина далеко не лучшим образом, по сравнению с той цветущей и молодой, которую я помню. Тогда у нее еще были живы муж и мать, сын не добил остатки нервной системы, и мир казался более привлекательным.

— Ты так повзрослела, Викусь! — она подошла ко мне и крепко обняла. — За Васькой не собираешься?

— Да вроде нет, — знаете, когда идешь с мыслью, что сейчас разразится скандал, и ты будешь в нем принимать непосредственное участие, и вот перед тобой человек, которому ты (в теории) должна объяснить нечто из разряда «ты живешь неправильно», а он оказывается таким трогательным и родным…