— Полгода… Это невозможно! Он не мог так поступить! Не мог! Но как ты…

— Девочка моя, — он бережно коснулся губами ее лица. — Ты же не думаешь, что я бы тебя обделил?! Что я бы тебя ни с чем оставил?!

Слезы, бежавшие по ее лицу, намочили ткань дорогой рубашки, тушь и губная помада испачкали ее так, что только на свалке ей теперь и место. Хотя Виктора Александровича это вряд ли волновало. Нина почти растаяла в этих знакомых объятиях, она была готова сдаться. Если бы не…

— Это ты его… убил?!

— Кого? — удивленно приподнял брови Виктор Александрович, отстранившись.

— Артема! — всхлипнула она.

— В смысле убил? — выражение лица бывшего супруга мгновенно изменилось. В нем не осталось и следа той мягкости и нежности, с которыми он только что смотрел на Нину.

— В прямом! — Войцеховская была близка к истерике.

— Погоди! — мужчина отступил на шаг и окинул взглядом взволнованную женщину. — Ты спятила? Кого убил? Этого пройдоху? Он мертв? Так это по его поводу ты просила меня поспособствовать в полиции?

— Не притворяйся, что не понимаешь! Я знаю, ты на такое способен!

— Тихо! — мужчина сказал это негромко, но так, что Нина Павловна замерла в испуге. — Сядь! — он указал жестом на большой диван возле камина, куда хозяйка, как послушная девочка, через мгновение и опустилась. — И расскажи-ка мне все! Подробно!

Семен Семёнович устало опустился на стул. Дочь поставила перед отцом тарелку полную горячего борща, пододвинула корзинку с хлебом и, сняв фартук, присела рядом за стол.

— Заплатила, Танюш?

Та кивнула.

— Даже пени не пошли. Спасибо, пап!

Семен Семёнович кивнул и принялся за еду. Полный рот давал возможность молчать, и не высказывать в очередной раз дочери, что она неправильно себя с Иркой ведет. Да и обычно, когда жуешь, думается лучше. Только не думалось ни о чем другом, кроме как о том, где взять деньги, чтобы брату двоюродному вернуть, да разве еще о том, как уже вырваться из темной полосы, которая в жизни затянулась.

Они с супругой давно еще получили трешку в этом доме на Челюскинцев, когда переехали из Балаково в областной центр. Танька с мужчиной познакомилась. Тот хорошо к Ирке относился. От радости, что у дочери и внучки наконец-то нормально жизнь пойдет, Семен Семенович с супругой разменяли свою трешку на однушку с доплатой в этом же доме, а разницу в цене отдали дочери на первоначальный взнос по ипотеке под двушку. Однушку, правда, пришлось оформить на Ирку, она была несовершеннолетней и при приватизации на нее оформили долю в трешке. И вроде бы все шло нормально, только в какой-то момент гражданский муж Танин засобирался в Москву на заработки, потому что деньги съедались кредитом. Только там он и остался. Связи все обрубил. А ведь вместе были семь лет. Танька опять хлебнула горя. Раздалась вширь. Нашла его где-то в этом чертовом Интернете, а он уже женат на какой-то бабенке из той местности. Сдала дочь. Выглядеть стала лет на двадцать старше. Забыла, что улыбаться умеет. Мужиков по широкому кругу обходила.

Иркин отец бросил ее восемнадцатилетнюю с едва родившейся дочкой на руках. Сама знала, что дура, но аборт делать не стала. И вот теперь… Теперь ей все одной приходилось тянуть, работать на двух работах. Бабка с дедом помогали. А Ирка еще права качала. Все ей не так, все не эдак. Изводила мать. Частенько хотелось Семену Семеновичу взять ремень и внучку хорошо отходить по филейной части, чтоб если не мозги, то хоть совесть бы проснулась. А ведь Ирка глупой не была. Она хорошо в школе училась. С золотой медалью закончила, и в институт сама поступила. Да и на фигуру не серость. Красивая. Статная. Высокая. Но увидела, что есть те, кто не сильно много работает, но сильно много получает, у кого платья да побрякушки дорогие, вот и повело ее. Ой, не туда ведь повело!

Перед глазами деда предстал объект его размышлений, Ирка была бледна, даже не поздоровалась. Она вообще последнее время была сама не своя.

— Ириш, все хорошо? — заботливо поинтересовалась дочка.

Внучка же, опрокинув в себя полстакана воды, с грохотом опустила на стол посуду.

— Зашибись! — ядовито прошипела девушка, точно змея.

Семен Семенович не выдержал, рот открыл, чтобы рявкнуть, но в дверь позвонили.

Ирина даже не пошевелилась. Встать пришлось Танюше. Когда дочь скрылась в коридоре, мужчина стукнул по столу кулаком так, что подпрыгнули ложки и солонка.

— Ты как с матерью обращаешься?

Ира обернулась и, буравя деда взглядом, возмущенно засопела. И ждала бы сейчас их перепалка, но ...

— Егор! — послышался из коридора голос дочери. — Здравствуй, проходи. Какими судьбами? Вот это там снег! И дядя тут. Пойдем, хоть накормлю тебя.

Семен Семенович открыл было рот, чтобы еще внучку приструнить, пока гость не заглянул на кухню, и только тут заметил, что внучка вся в лице переменилась. Прижала руку к груди. Глаза блестят дико, а в них страх и что-то такое странное непонятное.

На пороге кухни появились Таня и сын Михаила. Мужские руки встретились в крепком рукопожатии.

— Проходи-проходи! Вот это неожиданность! — Семен Семёнович подвинул табурет.

— Простите, что так поздно и без звонка, — молодой мужчина был взволнован, прямо как Ирка.

— Ой, брось, будешь кушать, Егор? — всплеснула руками Таня.

Гость тяжело вздохнул.

— Спасибо, нет, мне надо с Ирой переговорить?

Семен Семенович удивлённо приоткрыл рот. Ирка тоже, только во взгляде было что-то другое. И повела себя внучка странно — она вдруг уселась на табурет рядом с матерью.

— Слушаю, — пальцы в замок сцепила так, что те побелели.

Повисло молчание. Егор стоял с минуту, но смотрел он не на Ирку, а на дядю, чем заставил Семена Семеновича с дочкой переглянуться.

— Я не знаю, дядь Сем, что творится, — Егор покачал голову. Черты его заострились от напряжения. — Чем дальше в лес, как говорится, тем толще партизаны. Ты знаешь, дядь Сем, все. Про долги, про богатую любовницу. Отец от тебя ничего не скрывает. Но… Вы знаете, что Ира работает у любовницы Артема? — девушка вскочила, Таня приложила руку к губам. — И ни слова не сказала, хотя Темку чаще всех, наверное, видела. Я бы очень хотел услышать, что же было между тобой и братом, и как к тебе, Ира, ноутбук Артема попал?

— С чего это ты взял? — взвилась внучка. — Нет у меня ничего!

— Есть, и ты это прекрасно знаешь, — Егор в упор посмотрел на Иру.

— Это вранье! — девушка так резко встала, что табурет с грохотом опрокинулся на пол и обернулась к деду с матерью. — Это мой новый компьютер, я просто… просто потеряла пароль.

Егор взглянул на нее.

— Это не твой компьютер, и я знаю пароль.

Семен Семенович был в шоке.

— Показывай, — рявкнул он в сторону внучки.

— Нет, — сжалась Ирина.

— Быстро, — дед был неумолим. — Если Егор ошибся, он извинится, — заметив, что внучка с места двигаться не собирается, он обратился к дочери. — Танюш, покажи.

— Мама! — Ира рванулась вперед, пытаясь загородить проход, но до Татьяны она не дотянулась, а вот дед, который только что задолжал отцу Егора гораздо больше шестнадцати тысяч, грубо схватил ее за локоть.

Семен Семенович был в ярости, хотя бы потому, что он был уверен, Егор не врал.

Комната внучки на взгляд мужчины была чересчур захламлена мелкой молодежной атрибутикой, но выглядела она не в пример дороже Таниной скромной спаленки, да и всей квартиры в целом. Почему он на это внимание не обращал раньше? Большая кровать, да чего большая? Гигантская! Большой шкаф-купе, дверцы которого задвинуты не были и являли миру набитые до отвала полки с женскими тряпками всех цветов и переливов, большой телевизор, тонкий как волос, такие сейчас в моде и стоят дорого.

Семен Семенович был поражен увиденным, а вот Ира, кажется, готова была забиться в истерике.